Слова на краю бассейна выгорели и исчезли без следа. Хранитель низко поклонился и вышел. КИАНИ Мирный скрип телеги убаюкивал меня. Я с улыбкой откинулась на спину и смотрела в небо. Вот уже чуть больше пары месяцев как мы покинули лес. Но все это время настолько было наполнено событиями, что я только пару недель назад начала приходить в себя и наслаждаться жизнью. У драконов мы пробыли недолго, Владыка Фарх, к моей нескончаемой радости, оставил попытки отговорить меня от моей идеи насчет школы Стражей. Неделю мы провели спокойно, с детским любопытсвом изучали замок, и старались не мешать взрослым. Мне очень запомнились хозяева замка: мастер Парт и его жена Орсала. Они с огромной теплотой приняли нас и даже помогли с одеждой. Так что в Поселение родни мастера Мьюрема мы явились не такими уж и оборванцами. Но Старейшина все равно встретил нас неласково. Ему абсолютно не понравилось, что мы не умеем себя вести, не знаем, как проявлять уважение к старшим и еще много всего наговорил, что меня, уставшую с дороги, очень сильно разозлило, и я со всей детской непосредственностью высказала Старейшине все, что думаю о его гостеприимстве и мудрости, закончив, что ничему не научив детей, стоящих перед ним, нечего и требовать от них выполнения его церемоний. По лицам присутствующих я поняла, что наговорила лишнего, но на мое удивление старик расхохотался и пообещал, что всему меня научит, а если не захочу, то заставит. На это я смело заявила, что сначала пусть начнет учить, а потом посмотрим, кто еще отступится. Вызов был принят. Так началось наше проживание в поселении и первые уроки. Например, что к старшим надо обращаться через уважительную приставку Тэр к мужчине и Тэри к женщине. Если же это уважаемый человек, выше тебя по положению и силе, то в таких случаях к нему надо обращаться с приставкой Лэр к мужчине и Лэри к женщине. Я упорно обращалась к старейшине Тэр Тэори или просто Старейшина, чем невероятно его бесила, и на все его поправки приставки на Лэр, огрызалась, что это надо заслужить. Старик грозился выпороть меня, но я всегда удачно сбегала от него. Поселение торков было огромным, по моим меркам, с высокой стеной из ровных, толстых бревен. Въезд в поселение был один и закрывался на огромные ворота. На ночь ворота закрывались и до утра никто не мог ни покинуть поселение, ни войти в него. Торки ни для кого не делали исключения. А посему каждый вечер хозяева домов, проверив всех своих домочадцев, поднимали над домом магический знак, что все живы, здоровы и находятся в поселении. И как только он всплывал над всеми домами, Старейшина давал отмашку, и ворота запирались, и на поселение опускался купол родовой защиты, который и не позволял никому проникнуть в поселение и покинуть его. В середине поселения была большая площадь и огромный одноэтажный дом, в котором никто не жил. Практически. В нем было несколько гостевых комнат, для гостей поселения, но служил дом для сбора жителей. Здесь собирались старшие домов на совещания, праздновались значимые события, проводились разборки при ссорах, здесь же была импровизированная школа, где маленьких торков учили читать, писать и считать, а также преподавали историю и географию. Дом редко, когда был пустым. Он, по сути, был местом сбора всего селения и кабинетом старейшины, который с утра приходил туда и сначала учил малышей, а потом разбирал вопросы со старшими. Меня с братьями старейшина хотел разместить в одной из гостевых комнат этого дома, но тут вмешался мастер Мьюрем и настоял, чтобы мы жили в его доме. Старейшина не возражал, так мы познакомились с женой мастера тэри Лани и его младшими детьми. Со старшим Лимом мы познакомились еще в лесу, а в замке совсем сдружились, и он стал нашим верным союзником здесь в поселении и рассказывал, как все устроено, и терпеливо обучал работе по хозяйству. А вот мастер Мьюрем занялся нашей физической подготовкой, по мне так лучше бы убил сразу. Мы занимались ежедневно, начинали с пробежки вокруг поселения и заканчивали тренировками на плацу, расположенного с внешней стороны от стены. Плац, надо сказать, был интересным местом: помимо турников, площадки для спаррингов и мест для отработки работы с оружием, ну не знаю как они называются, тут была небольшая дорожка с препятствиями. Она огибала весь плац по периметру, и мастер Мьюрем частенько гонял нас по ней. Причем это могло быть спонтанное решение, он давал команду, и мы, бросая все дела, бежали на полосу препятствий. Иногда, сильно устав, я мысленно ныла о том, что я не хочу в школу стражей, если там надо так тренироваться. И вообще, я сомневаюсь, что меня возьмут. Во-первых, я слабачка, а во-вторых, девушка. Мирх успокаивал меня как мог. Говоря, что с каждым днем я становлюсь крепче и сильнее, что в любом случае я пройду отбор и буду учиться в школе стражей, уж он-то знает. И каждый новый день начинался с того, что мастер Мьюрем одним своим голосом, поднимал меня с братьями с кроватей и, даже не дав позавтракать, отправлял на первую пробежку. Первые недели от усталости я засыпала так быстро, что даже не всегда успевала раздеться, и это всегда забавляло моих братьев. Несколько недель хорошей кормежки и ежедневных занятий на плацу и помощи в поле сделали из моих братьев достаточно крепких ребят. Их мышцы заметно окрепли, и я заметила, с каким интересом, молодые торки заглядывались на моих братьев. Ну чего говорить, красавчики. В отличие от меня. Меня, сколько не пытались откормить, ничего не получалось. На плацу мастер Мьюрем гонял меня не меньше, хотя и в более щадящем режиме, да и в поле я не могла выполнять ту работу, что делали братья. Но видя, как дети торков помогают взрослым, по мере своих сил стала делать то же самое, заодно познавая их уклад жизни и правила. Но однажды, когда я уснула от усталости стоя, Вал отчитал меня и сам, не смотря на мои возражения, попросил мастера сделать мои тренировки более легкими. Мне никогда не забыть его лица, когда на вопрос почему, брат сообщил ему, что я человек в коконе, а не больной дистрофией торк. Одно удивление у мастера сменялось другим, так как оказалось, что те тренировки, что он мне давал не каждый человек мужчина выдержит, не говоря уже о девочке. Пришлось вдаваться в объяснения о своем коконе и его влиянии на мой организм. Именно он, защищал меня от чрезмерных нагрузок, укрепляя мое тело, но из-за этого я всегда спала. Тренировки мои стали легче, а через неделю я вообще стала заниматься с другим торком, который был меньше остальных, но, к моему удивлению, носил почетные знаки отличия и по ним было видно, что он один из уважаемых и значимых торков в поселении. По его одежде я поняла, что он охотник, и его практики и упражнения были замешаны на легкости движения, ускользания от прямых атак противника и еще много чего, что позволяло мне использовать свои силы так, что это приносило мне удовольствие и результат. Поначалу, я тоже сильно уставала, но каждый день все меньше и меньше. Чему я несказанно радовалась. Однажды вечером, когда мы возвращались с очередной из тренировок нам навстречу попался Старейшина, который всматривался в даль, пытался что-то рассмотреть. Сработало детское любопытство и все подростки, окружив его, начали делать то же самое. Повезло мне! Сначала я увидела тонкие полупрозрачные нити, которые стремились в одно место на дороге, и я, обойдя всех, приблизилась к этому место, а потом с резкой вспышкой нити обернулись огромным Волком. Это было животное больше, чем лошадь с широкими сильными лапами и мощной грудной клеткой, про огромную голову и широкую пасть, снабженную множеством острых зубов, я вообще не буду говорить, так как, увидев это в метре от себя, я поначалу сильно испугалась. Мирх успокоил меня, сказав, что это один из родовых защитников, который несет свою службу вне стен поселения. И я, уняв свой страх и поддавшись любопытству, приблизилась к этому защитнику. Тот обнюхал меня и облизал. Огромным влажным языком он прошелся по моему лицу, и отпрыгнул весело скалясь, Зуб даю, эта зверюга просто хохотала надо мной и над моей реакцией от его слюней. Хотя надо заметить, хохотали надо мной все, их смех был на столько заразительный, что я засмеялась вместе с ними. После этого происшествия Старейшина стал ко мне значительно мягче и нас стали приглашать на общие собрания поселения. Например, про школу стражей. Всех будущих учеников, которые в этот сезон покидали стены своего поселения, собрали в общем доме, сюда же подтянулись те, кто уже учился и были здесь на отдыхе и те, кто уже отучился и отслужил. Народу было прилично, и это меня удивило. Поселение хоть и было большое, но я думала, что тех, кто служил у стражей, будет значительно меньше. Но вступительная речь старейшины многое объясняла. Он говорил о том, что каждый торк рода должен воспринимать своим долгом и честью послужить на благо мира. Служба в корпусе была важным моментом в жизни взрослеющего торка. Только отучившись и став стражем, парень из селения мог заявить о своей взрослости и выбирать себе невесту. Про случаи, что торк не выучился и не отслужил в корпусе, историй и упоминаний не было, и, всматриваясь в серые лица присутствующих, я видела, что эта служба для них не пустой звук или треп. Они вкладывали в служение миру огромный смысл, и эта встреча очень много прояснила для меня. Нам рассказали, что нас ждет в школах. Для тех торков, что ехали поступать от рода, все было проще. Они ехали в уже определенные школы, где точно знали, что будут учиться у определенных наставников. Я же с братьями поеду поступать немного по другому сценарию. Нас не причислят к определенному классу, так как мы едем свободными, и за свою учебу и поступки будем нести ответственность сами. Мы будем проходить отбор иначе. В школе есть шесть линий. У каждой линии свой наставник и дом. Когда после первого отбора, в котором выбираются и распределяются дети с родовыми грамотами, остается несколько свободных мест, и тогда назначают свободный выбор. Все желающие, такие как я с братьями, выстраиваются на плацу, нам предлагают пройти полосу препятствий, и после этого каждый наставник добирает до полного состава класса себе учеников. Поэтому свободным надо тренироваться больше и сильней, чтоб на полосе препятствий показать себя и заинтересовать наставников. Другого пути попасть в школу стражей у свободных, нет. В школе у каждой линии есть свой дом. Один класс занимает одну комнату, и все живут вместе, именно поэтому не всегда наличие девушек приветсвуют.Наставник живет вместе со своими учениками в доме, помогает им с учебой и организует дополнительные тренировки. Старшие классы помогают младшим, а младшие сдерживая свою гордость и нрав, должны прилежно учиться и помогать своим одноклассникам. А дальше стали говорить те, кто в настоящее время учился в школе, говорили на что обращать внимание и какие требования выдвигает школа, что делать нельзя, а что можно. Давали советы и делились забавными историями. Чуть позже к этим разговорам присоединились и более старшие. А спустя пару часов к нам присоединились и остальные жители поселения, и начался пир. Я поняла, что это были своеобразные проводы молодежи в школу. После этого вечера тренировки усилились, нас полностью освободили от дел по хозяйству, и все время мы проводили на плацу. Именно после этого собрания я случайно подслушала, как мастер сказал своей жене, что надо отправить в школу сначала нас, а на следующий год уже сына. Тери Лани не возражала, а Мирх пояснил, что в отсутствие мужа она тяжким трудом собирала деньги на школу для сына, и что Лим уже пропустил год, как должен был ехать на учебу. На следующий день на плацу я попросила мастера о поединке, я мухлевала в бою, как только могла. Не по силе или ловкости, я уговорила Мирха помочь мне уложить торка на лопатки. Стихии мне тоже помогали, то ветер кидал ему в глаза песок, то корень выползет из-под земли прямо у него под ногами. Мирх тоже помогал, чем мог. Он, хорошо зная, как сражается мастер, анализировал и подсказывал о его действиях чуть раньше, чем тот начинал действовать. Когда мастер все же упал, то я с победным воплем поставила ему на грудь ногу. Мы оба были полностью выдохшиеся. -Зачем? -спросил мастер. -Я хотела вас наказать, -честно призналась я, садясь с ним рядом на землю, - вас не было дома несколько лет и тэри Лани, одна воспитывала ваших детей. Она не спала ночами, чтобы сделать плетеные пояса или выполнить на заказ работу. Она своим потом собрала каждую монету, которую вы решили потратить на нас. Это не ваши деньги! Вы не имеете право распоряжаться ими! Мастер внимательно посмотрел на меня, а потом, сделав отмашку остальным, чтобы те продолжали занятие, поднялся и, протянув мне руку, помог встать. -Пошли прогуляемся, – мы шли несколько минут молча, а потом мастер заговорил. – Сначала я хотел заткнуть тебя, сказать, что это не твое дело и мала еще. Но вспомнил, как ты отчитывала моего отца в день знакомства, что раз он старше, то должен объяснить и научить, как надо, а уж только после этого орать и что-то требовать. Я хмыкнула, вспоминая то, о чем он сказал, но углубиться в воспоминания мастер не дал, продолжая свою речь. -Поэтому я решил сначала тебе объяснить. Когда мы соединяем свои судьбы и становимся супругами, у нас больше нет слов «я» и «мое». Мы не утрируем и не придираемся к понятиям, что жена носит платья, а я штаны. Но каждодневный труд, который мы делаем на благо нашей семьи и нашего рода, не разделяется на количество времени и сил, что мы отдаем на это. Я был сильным стражем и хорошим магом, мой род принял мою супругу и детей под свою защиту, и я точно знал, что они не останутся без защиты и пропитания. А Лани, оставаясь дома, воспитывала наших детей, оберегала наш дом и ждала меня. Ты может не поверишь, но я знаю, как моей жене досталась каждая монета из того кошелька, и про ее бессонные ночи, и про горе, на которое я обрек ее своим исчезновением. И я, находясь с ней рядом, буду день за днем стирать мозоли с ее рук и слезы с ее сердца, ибо нет никого ближе нее для меня, а меня для нее. Я рад, что ты побеспокоилась о ней и ее труде, но поверь, нам обоим будет легче и проще, когда за нами не будет долга перед тобой. Я задумалась, тэри Лани очень любила своего мужа, я это всегда видела в ее взгляде, движении, в заботе. Возможно, принеся сюда суждения из своего мира, я не смогла увидеть главной связи, что объединяла этих людей, и в какой-то момент эта связь давала понять, что тэри промолчала не потому, что обиделась на мужа, а потому, что была согласна с ним. Но все же я решила высказать то, что было у меня на душе. -Это деньги вашего сына, - начала я и, видя, как мастер хочет меня перебить, остановила его поднятой рукой. -Дайте мне договорить! – мастер кивнул, и я продолжила. – Я поняла ваши отношения с женой, вернее нет, не поняла, не совсем, но я осознала, что тэри Лани может вас поддерживать не потому, что вы так решили, а потому, что она с вами согласна. Но, возвращаясь к деньгам, я еще раз повторяю, они принадлежат вашем сыну. И я объясню почему. Лим хороший парень, он трудится, помогает по хозяйству и на плацу он один из лучших, и я не хочу, чтоб вы откладывали его отъезд в школу. У меня есть камни, которые вы обещали помочь обработать, а еще есть книги, которые просто занимают место в моей сумке. Если продать книги и пару камней, я думаю, этого будет достаточно, чтобы спокойно снарядить нас в дорогу, и ваш долг будет оплачен тем, что вы поможете мне в этом. Я помогла вам тем, чем могла, теперь вы сделайте то же самое. Мастер остановился и внимательно посмотрел на меня. -Я все время хочу спросить, сколько тебе лет, - вдруг, улыбнувшись, сказал он и тут же добавил, - но ты ведь не скажешь? Я улыбнулась и покачала головой, прекрасно понимая, что он спрашивает не про физический возраст моего тела. -Хорошо, Киани, так и поступим. Камни, книги и моя помощь. Я с радостью кивнула. Мастер сдержал слово, в этот же день он отвел меня к местному ювелиру. Вообще-то мастер Влим занимался в поселении разными обязанностями, но умение обрабатывать камни была его любимой. Отдав ему мешочек, я слушала, что говорит ему мастер Мьюрем о камнях и пожеланиях их обработки. Высыпав содержимое на темную плотную ткань, что он расстелили на столе, мастер Влим с интересом рассматривал камни и с удовольствием подносил к глазам то один камень, то другой, одновременно сортируя их на три кучки. -Тебя я услышал, Мьюрем, а что хочет маленькая Киани? Как хочешь использовать камни, девочка? -Ну, мы едем в школу, и мне говорили, что при помощи этих камней можно передавать и запоминать знания. -Ты, сможешь с этим справиться? – уточнил ювелир. -Да, мои магические учителя обещали научить меня, просто пока физическая подготовка и основы магических знаний занимают все время. Мастер кивнул и стал из разных кучек выбирать камни и складывать их отдельно: -Это все? -Нет, - спохватилась я, - несколько камней, придется продать, так как надо собраться в школу. А еще мне бы хотелось иметь несколько камней для работы с магическими формулами средней и высокой сложности. Я снова замолчала, про сложность это мне мои книги подсказали, которые вечерами занимались со мной магической подготовкой. В основном это была теория, так как видя мою усталость, они единодушно отказывались заниматься со мной практикой, объясняя это тем, что физическая усталость первый враг в контроле магии. Мастер тем временем разложил камни снова, и теперь перед ним лежало семь небольших кучек с камнями. Мастер Мьюрем кашлянул, привлекая его внимание, тот встрепенулся, улыбнулся и сказал: - Я все понял. Принимаюсь за работу, если нет дополнительных пожеланий, то я вас больше не задерживаю. Мастер Мьюрем подтолкнул меня к выходу, и только когда мы уже вышли из мастерской, я вспомнила, что не уточнила по оплате. Мастер рассмеялся и заверил, что для меня это будет бесплатно, так как он договорился и пока мои камни в обработке предложил посмотреть книги, которые я хочу продать. Книги уже давно были отложены и стояли невысокой стопкой рядом с моей кроватью иногда вечером, когда я сразу не засыпала, то читала братьям, и, как правило, в этот момент к нам пробирались младшие дети мастера и тоже слушали. Книги я принесла в большой зал в общем доме, где помимо меня, братьев и мастера собрались еще несколько семей. Кто-то ждал своей очереди поговорить со старейшиной, а кто-то, как я и мастер, решали деловые вопросы. Моя стопка книг привлекла внимание, и несколько торков, а, спустя пару минут, и сам старейшина присоединились к нам. Книги, с которыми я решила расстаться, были или справочниками по флоре и фауне или развлекательного характера вроде сказок для детей или рассказов про приключения. Мастер объяснил любопытным, что это книги на продажу, и предлагал помочь нам оценить книги. Пока остальные листали книги и называли свои цены, старейшина, пересмотрев справочники, объявил, что покупает их для поселения и назвал цену, которая была явно выше тех, что назывались раньше. Мастер согласился, а после этого остальные торки стали сами раскупать некоторые книги: кто-то хотел сказки для своих детей, кто-то просто хотел почитать перед сном. В течении пятнадцати минут из более чем двадцати книг на столе осталось семь, и мастер сказал, что через день мы поедем в город. Помнится, город поразил меня своим шумом и размерами. Высокие стены, выложенные из огромных камней, поражали своей высотой и размерами. Мастер объяснил, что это простая необходимость, так как торговый город - всегда большое лакомство для разбойников, а большое скопление людей привлекает нечисть. В устройство самого города я не сразу вникла, знала, что мы идем к торговым рядам, где нам надо заглянуть в книжные лавки и по возможности продать книги, а потом заглянуть к портным и в оружейную. Честно, я растерялась, и первое впечатление, которое у меня осталось от города, - это много народу. Я боялась потеряться, хотя тишина книжных лавок дала мне передышку, а бумага и письменные принадлежности которые мы там еще купили привели в полный восторг, о них меня мастер Фабердини просил уже давно, и я была рада, что смогу его порадовать. Ещё были портные, у которых была готовая одежда и ткани. Тут уже я отошла в сторону, и командовали мастер и Вал. Я, присев на небольшую скамейку, вместе с Таем с удивлением наблюдала, как они объясняют владельцу лавки, что нам надо, и удивлялась, как мужчина и парень могут в этом разбираться. Когда мы, утомленные кто примерками, а кто выбором материалов, вышли на улицу, я была практически счастлива когда мастер предложил пойти поесть. Именно тогда я поняла, что двигаться по многолюдным улицам лучше всего за огромным торком. Тогда все встречные расступаются, и ты можешь спокойно идти за ним, не боясь, что тебя кто-то собьет плечом. Таверна встретила нас большим залом со множеством столов и шумных компаний, нас, вернее мастера Мьюрема, кто-то заметил из его знакомых и позвал по имени. Мастер подтолкнул нас к столу, за которым уже сидели два торка.