― Что-то случилось? Парень молчал несколько секунд. ― Вчера по пути к электричке меня остановили парни из банды Орлова. Я пораженно ахнула, вцепилась пальцами в подоконник. ― Господи! Остановили?.. Но зачем? ― Угрожали. Сказали… что теперь ты принадлежишь Руслану Орлову. И если я не отвалю от тебя, нам обоим будет плохо. Чтобы я и пальцем тебя касаться не смел. В ужасе я прижала руку ко рту. Все это просто не укладывалось в голове. Такого я не ожидала даже от него. ― Боже, Дима… Какое-то время мы оба молчали. ― Так они тебе только угрожали? ― Не только, ― он явно не хотел развивать эту тему. ― Дима, ― в горле встал ком, ― мне так жаль. Вчера ты приехал, только чтобы меня поддержать! Что же теперь будет? ― Это ты мне скажи. Это ведь ты теперь принадлежишь Руслану Орлову. Мои глаза расширились, я потеряла дар речи на несколько мгновений. ― Ты что… ты же не думаешь… Я не… я не принадлежу ему! Я его ненавижу! ― Правда? ― в его тоне не было ни радости, ни надежды ‒ вообще ничего не было. ― Дима, ― из моих глаз, наконец, полились слезы, ― он угрожает мне, преследует, пытается подкупить. Мне тяжело. И мне так нужна твоя поддержка! Не говори, что ты снова ревнуешь. Не говори, что ты испугался этих угроз. Не говори, что мы расстаемся! Только не так!.. Не сейчас, когда ты мне так нужен! У меня не хватало духа произнести вслух эти слова. ― Просто я не верю, что ты сможешь долго ему сопротивляться. ― Я его ненавижу, ― прошептала сквозь слезы. Он тяжело вздохнул. ― Ладно. Не знаю я, что теперь будет. Посмотрим. Если бы они угрожали только мне… Я знал, что все этим закончится, с того самого дня, как ты решила перевестись в эту гребанную школу. ― Просто не будем больше встречаться в Барвихе. Теперь я сама буду ездить к тебе, или будем гулять по Москве. Всего один-единственный год, и мы оба поступим в МГУ! Он невесело рассмеялся и снова вздохнул. ― Звучит обнадеживающе. Хорошо, Зефирка! Если ты уверена в том, что говоришь… Как скажешь, так и будет. Мы еще немного поговорили о наших общих друзьях, о моей прежней школе, еще о каких-то отвлеченных незначительных вещах, а потом он повесил трубку. После этого разговора у меня на душе стало еще тяжелее, а не наоборот, как я надеялась. Я никак не могла заставить себя выйти из туалета. Все сидела и сидела на этом холодном подоконнике. Пойду на занятия ‒ а там Орлов. Вернусь в свою комнату ‒ что ему помешает снова туда заявиться? «Знаешь, с того момента, как я тебя увидел, все, о чем я могу думать ‒ это ты…», вспомнила его слова, и сердце забилось быстрее, по телу прошла волна горячей дрожи. «Сказали… что теперь ты принадлежишь Руслану Орлову. И если я не отвалю от тебя, нам обоим будет плохо», и в моей груди снова разгорелся огонь всепоглощающей ненависти. Наглый, самоуверенный мажор. Тиран. Собственник. Чудовище… Клянусь, ты никогда, никогда меня не получишь! * * * Хм, а ведь я так и не забрала из того класса свой учебник по обществознанию, а так же тетради и дневник. Может, Орлов их взял, может, девчонки догадались забрать с собой, а может, мои вещи так и остались лежать на том столе. Началось следующее занятие, и коридоры опустели. По дороге на урок я решила все-таки заглянуть в предыдущий класс, проверить, не осталось ли там чего-то моего. Но не успела подойти к кабинету, как нужная дверь открылась и из нее вышли Руслан Орлов и Марина Симоновна, наша молодая учительница обществознания, явно только-только закончившая институт. Он обнимал ее за талию… Парень нагнулся к учительнице, что-то прошептал, и та хихикнула. Легко поцеловал ее в губы, прошелся рукой по пятой точке, обтянутой черной облегающей юбкой. Они попрощались, и пройдя немного в противоположную от меня сторону, она быстро завернула за угол. От смущения и ужаса у меня в голове все перепуталось. Я стояла ни жива, ни мертва. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Оказаться где угодно, но только не здесь, в этом коридоре перед классом обществознания. Так… развернуться и уйти, пока он меня не заметил! Но в эту же секунду наши взгляды встретились. Его черные глаза расширились, брови взлетели вверх. Господи! Только не это… Глава 10. Условие Насколько злой, смущенной, сметенной, испуганной я была в этот момент, было не передать словами. Запоздало развернувшись, быстро пошла в сторону кабинета, где сейчас должен был находиться весь остальной наш класс. Только дойти до людного места… прийти в себя и успокоиться, если это вообще возможно! Но очень быстро Орлов догнал меня и развернул к себе. ― Постой! Да что же ты все время убегаешь? От его прикосновения все внутри меня перевернулось. Какое из чувств в этот момент было главенствующим, я и сама не смогла бы разобраться. Ненависть, отвращение, злость, страх… или волнение, все то же наваждение, которое не переставало меня преследовать с того момента, как его губы коснулись моей кожи? Он приподнял мой подбородок, заставив встретиться с ним взглядом. На его щеках появились ямочки, в черных глазах горела насмешка. Я с трудом сдержала желание отпрянуть от его пальцев. ― Не знаю, что ты видела, но ты все не так поняла. Видела, как он лапал нашу учительницу по обществознанию своими ручищами, целовал и шептал ей что-то на ушко. Не представляю, что тут можно было не так понять! ― У нас с ней ничего серьезного. Она ничего для меня не значит, мы не встречаемся. ― Это не мое дело, что у вас с ней. И я ничего не видела, ― удалось произнести. ― Ну, вид у тебя такой, словно ты нас в постели застала, ― Руслан усмехнулся и провел пальцем по моей щеке. ― Никогда еще не видел, чтобы человек так краснел. Дернув головой, вырвав у него свою ладонь, я направилась, было, в сторону нашего класса, но тут Орлов снова поймал меня. ― Куда это ты пошла? Внезапно он прижал меня к стене этого неширокого коридора. В сравнении с этой горой татуированных мышц я почувствовала себя маленьким ребенком. Его черные глаза впивались в мои, дыхание касалось кожи. Мускулистые руки сжимали меня с силой, но нежно, совсем не грубо. Мне не удалось подавить дрожь, и она прошла по моему телу горячей волной. ― Пожалуйста, отпусти меня, ― прошептала прерывисто. ― Господи, Птичка, да хватит уже вырываться, ― низкий голос сводил с ума. Эти красиво изогнутые, чувственные губы медленно прошлись по моей щеке и шее… и я поняла, что не могу двинуться с места. Я снова ощутила его язык на своей коже, его руки неторопливо проникли под мою красную клетчатую юбку, прошлись по бедру, коснулись самого чувствительного места между моих ног. Нежное давление его пальцев вызвало во мне невероятные ощущения ‒ я никогда ничего подобного не испытывала. Совершенно неожиданно для меня самой с губ сорвался негромкий откровенный стон. Прямо как в том сне. И как в том сне я чувствовала себя абсолютно беззащитной и беспомощной. Не могу… я его ненавижу! Дима… Дима боялся, что я не смогу ему сопротивляться. Ему, парню, который назвал меня своей собственностью! ― Не смей меня касаться! ― внезапно выпалила с неожиданной силой.