Попался на дороге? Получай пулю. И никто не назовет это полицейской жестокостью, потому что если легавые лезут в Квартал, то исключительно за кем-то конкретным. Именно поэтому там и прячется большая часть разыскиваемых преступников, если дела не дают им покинуть город и свалить куда-нибудь. По слухам именно из Квартала расходится большее количество «клея», именно там его и варят, а потом развозят по клубам всей Новой Москвы. Там крутится огромное количество и других наркотиков, нелегального оружия, и железа. Да что говорить, там ведь есть банды, которые ловят богатеньких пиджаков, потрошат их, а потом сбывают импланты в подпольные клиники рвачей. Не то чтобы я был против того, чтобы так поступали с корпоратами, но сейчас там вполне могли сделать так и со мной. Если это не проверка, то я не знаю что. Смогу ли выкрутиться, пробраться, забрать груз и вернуться целым? Это большой вопрос. И если сумею, то мне можно доверить гораздо более важные дела. А выбора у меня нет. Потому что у Сереженьки есть запись сраного убийства, которое я совершил, и потому что он поставил меня на бабки. Впрочем, похуй. Может быть и убьют. А, возможно, и я еще кого-нибудь замочу. Уж ни по кому из тех, кто живет в Квартале, я точно плакать не стану. Да и никто не станет. Выбравшись из клиники рвача, я пошел в сторону станции монорельса, который огибал почти весь город. Поеду на нем. Говорят, что в старой Москве было подземное метро, но старая Москва разбомблена и отравлена газом, а в новой решили обойтись наземными ветками. Когда не нужно беспокоиться об окружающей застройке, это гораздо дешевле, чем рыть огромные тоннели. По дороге я набрал телефон матери. Она приняла звонок почти сразу же, видимо, ждала моего звонка. — Женя! — чуть не закричала она. — Женя, куда ты пропал? От тебя целую неделю ни слуху, ни духу. Я на работу звонила, тебя там нет, и мне сказали, что тебя уже уволили. Я в полицию звонила, в больницы, в морги… — Все в порядке, мам, — ответил я. — Я запил. Целую неделю пил, сегодня вот только проспался, и сразу же тебе позвонил. — Запил? — похоже, что мое вранье сбило ее с мысли. Ну да, а не рассказывать же мне ей правду, что меня чуть не убили, а потом целую неделю подпольный доктор собирал меня по частям. Что на меня повесили долг в сто тридцать тысяч, и теперь мне приходится ехать в Квартал, чтобы забрать какой-то нелегальный груз. Интересно, как она отреагировала бы, если б я рассказал ей правду? Наверное, вызвала бы санитаров, чтобы меня упекли в психушку. Она уж точно не поверила бы, что я ввязался в такую ситуацию. — Как ты мог, Женя? Я ведь учила тебя ответственности, учила тебя… А ты весь в отца! Ну просто весь в отца! — Не заводись, мам, — ответил я. — Все нормально. Просто отдохнул немного. — Ага, — сказала она. — Так отдохнул, что тебя с работы выгнали. — Ну и хрен с ней, с работой, — вздохнул я. — Надоело мне в офисе сидеть и водкой торговать. Я новую работу нашел. Хорошо оплачиваемую. Договорился тут кое с кем, как раз на вечеринке. — Какую работу ты мог найти? Тебя на эту-то дядька устроил, ты ведь ни институт не закончил, ни… И снова она начинает эту историю о том, что я не закончил институт. Ну да, выперли меня со второго курса, когда я, полностью охладев к профессии, которую должен был осваивать, откровенно говоря, забил на все. — Курьером, мам, — сказал я. — Документы по городу возить. И интересно, и платить будут гораздо больше, чем в офисе. Людей повидаю. Опять же, подвижный образ жизни. А там только геморрой наживать. — Постеснялся бы ты матери о таких вещах говорить… — Ладно, мам, — сказал я. — Я сейчас как раз на работе, уже к зданию подхожу нужному. Потом перезвоню. Люблю тебя. И отключился, не дождавшись, пока она ответила. Я в самом деле уважал свою мать, ведь она произвела меня на свет. Да и вообще, мать это святое, не любить ее нельзя. Но слушать нравоучения мне сейчас совсем не хотелось. Я и без того нервничаю, могу сказать то, о чем потом жалеть буду. И просить прощения придется, а я пиздец как не люблю извиняться. На станцию монорельса вела широкая лестница, я двинулся по ней. Приложил руку к считывающему устройству на турникете, лампочка над которым пару мгновений спустя загорелась зеленым. Турникет открылся, я вошел на станцию и двинулся к торговым автоматам. Хорошо, когда у тебя в ладони зашит NFC-чип, наличные таскать не надо. Перекусить чем-нибудь было бы совсем не лишним. Питательные растворы питательными растворами, но на них одних жить нельзя. Желательно и чтобы желудок работал, так что что-то да закинуть в топку нужно. Купил два онигири и банку энергетика с «Черноголовки». Кофеин, витамины, сахар, искусственный рис и соевое мясо. Пожалуй, самым натуральным в моем завтраке были листы нори, но за это я ручаться не стал бы. Вполне возможно, что и они пластиковые. Посмотрев по сторонам, я двинулся в сторону ряда сидений. Станция монорельса была очагом цивилизации в этом районе, здесь было чисто и спокойно, повсюду висели камеры. Цивильно, в общем. Да и легавые здесь прогуливались, на этой части платформы было видно как минимум один патруль. Я уселся на вполне удобное сидение, развернул онигири и смолотил его в считанные секунды. Открыл банку энергетика, сделал несколько глотков, выдохнул. Да, так гораздо лучше. Хотя, если бы не вкусовые добавки, есть это было бы невозможно. Патрульные, шедшие мимо, остановились, один из них повернулся в мою сторону. Да, рвач дал мне чистую одежду, еще и нейтральную, а не рокерскую косуху, так что выглядел я вполне нормально, но синяки с моей рожи еще не сошли до конца. Пожелтели, но не исчезли. Видимо, это и привлекло внимание мусоров. — Мне кажется, тебе есть что нам сказать, — сказал один из них, подходя ближе. — Ты чего такой помятый? — Упал, — мрачно ответил я и откусил еще кусок онигири. — С лестницы упал, ударился. Несколько раз. — Вот как? — спросил второй. — А ты не врешь? — А это официальный запрос, или просто любопытство? — вопросом на вопрос ответил я. — А что, если официальный? — Тогда давайте действовать по протоколу, — я, не жуя, проглотил последний кусок рисового треугольника, встал, сделал несколько глотков энергетика, осушив банку, смял ее в кулаке. Не то, чтобы я, таким образом угрожал кому-то, просто привычка. — Представьтесь, скажите с какой целью вы интересуетесь у честного человека его личными вопросами. — Евгений Петров, двадцать четыре года, безработный, — проговорил первый из них, просканировав мое лицо. — Проживает по адресу проспект Маршала Жукова, дом девять, корпус три, комната два А. Чистенький район, не для корпоративных рабочих, конечно, но для честных рабочих пчел. А тут ты чего забыл? — Гуляю, — ответил я и повернулся на звук приближающегося поезда. — Вам что-то еще нужно, или я могу ехать? Мой поезд едет. Они ничего не ответили, а я бросил смятую банку в урну, стоявшую рядом, и двинулся в сторону подъезжающего поезда. Двери открылись, я вошел внутрь, и, не оглядываясь, двинулся вдоль рядов в поисках свободного места. Сейчас, в середине дня, такое нашлось, утром или вечером можно даже не пробовать. Я в центр вагона пройти не смог б, у двери остался бы. Двери закрыли, поезд мягко тронулся с места и стал набирать скорость. Откинувшись на кресле, я закрыл глаза. Ехать еще было долго, можно было передохнуть. * * * Станция монорельса в Квартале выглядела так же цивильно. Но это был последний форпост цивилизации в этих местах, дальше начиналась полная жопа. Отсюда даже мусор не вывозили, он так и валялся везде, где только можно. И магазины местные доставляли еду сами, рисковали, но все они крышевались местными бандами. Только так здесь и можно было выжить. Либо ты находишь общий язык с бандами, либо тебя выживают. Или убивают. Хотя станция выглядела хорошо только внутри, снаружи она была покрыта десятками слоев граффити, как и все вокруг. Я включил навигатор, открыл адрес, который мне дал Чех, сверился с маршрутом, удостоверился в том, что пройти нужно не так уж и далеко. Миновать пару домов, подняться вверх до мегабашни, войти в лифт. Потом на сороковой этаж, а уже там добраться до нужной квартиры. Но идти дальше было страшно. Тут еще можно было вернуться обратно на станцию монорельса, где есть камеры и полиция. Дальше такой роскоши уже не будет, в Квартале каждый сам за себя. У меня есть кастет в кармане, но толку с него, если у большинства тут стволы за поясами. А пушки мне не дали. Впрочем, и хорошо, что ее мне не дали, иначе меня взяли бы легавые еще на станции монорельса с незарегистрированным оружием-то. Я остановился, достал из кармана вейп, включил его и затянулся. Как люди тут вообще живут? Кто поддерживает в порядке канализацию и водопровод? Электрические коммуникации? Хрен его знает, пока все как-то работает. Может быть, рабочих банды не трогают, потому что понимают, что без элементарных благ цивилизации им будет еще хуже? Может быть, и мне стоило замаскироваться под рабочего? Хотя, глупо это, никто не поверит, что какой-то электрик сунулся в Квартал в одиночестве. Ладно, хватит тянуть, нужно идти дальше. Раньше войдем, раньше выйдем, как говорится. Если вообще выйдем. А вот об этом лучше не думать. У меня ведь теперь есть электронный ассистент, система, она выручит. Вот только на нее, да на свои силы и приходится рассчитывать. Я убрал вейп обратно в карман и двинулся по тротуару в сторону возвышающихся над улицей строений. Впрочем, мне почти тут же пришлось сойти с него на дорогу, потому что путь мне перекрывала разбитая о столб тачка. Полуразобранная, так что от нее остался только битый остов. Даже колеса не поленились снять. Система подсказала мне, что это старая «Лада Альбина». На подушках безопасности были видны бурые пятна крови. Кому-то не повезло. Перед глазами всплыло окно, предупреждающее об опасности, и я, недолго думая, прыгнул в сторону, прямо на тротуар, больно приложившись боком. Мимо меня на огромной скорости проскочила тачка, обдав меня звуком из специально установленной пердящей банки глушителя. Многие такие ставят, наверное, чтобы мешать людям. Поднявшись, я сплюнул прямо на тротуар, отряхнулся и двинулся дальше. Ассистент работал, это было хорошо. Мои шансы на выживание вырастают. Ну а правилами дорожного движения, как и сигналами никто здесь не заморачивается. Не то место. Ну сбили бы меня, подумаешь, потом поменяли бы капот и бампер. Или дальше бы так ездили, только звездочку сбоку на кузове нарисовали б. Я прошел мимо пятерых человек, расположившихся на лестнице, ведущей к одному из домов. Четверо из них пили что-то из больших пластиковых бутылок, еще один как раз затягивался «клеем» или другой дурью из ингалятора. Вид бухающих прямо на улице типов не радовал, да, сейчас они мирные, но мгновение спустя у кого-нибудь из них в башке что-нибудь переклинит, и тогда они могут напасть. Но нет, пропустили, только проводили взглядами. Люди по улицам ходили, но не слишком часто. Даже не скажешь, что это один из районов Новой Москвы, самого густонаселенного мегаполиса России. Хотя, сейчас середина дня, все на работе. Впрочем, какая работа может быть у жителей Квартала? Если кому-то хватает мозгов, чтобы найти хоть какую-то работенку, то он первым же делом свалит отсюда и снимет слипбокс или что-то такое в районе поспокойнее. Лучше уж спать в конуре три на полтора метра, чем иметь роскошные апартаменты в двадцать квадратов здесь. Я шел, стараясь выглядеть уверенно. Иду по своим делам, и тот, кто решит меня остановить, получит по первое число. Интересно, а значит ли для местных что-то имя Чеха, можно ли будет прикрыться им, в случае чего? Хрен его знает, он наемник, судя по тому, что у него есть своя банда, не из последних, многие в городе могут быть в курсе. Вопрос только в том, на кого я нарвусь. Может он замочил кого-нибудь из местных? Ведь наверняка многих на тот свет отправил. Пройдя мимо второго дома, я оказался у подножия мегабашни, растущей вверх, словно какая-то скала. Наверное, в нее можно было заселить целый квартал из любого другого района. Такие строили в самое первое время, чтобы быстро обеспечить новую столицу рабочей силой. Потом, конечно, перешли на более малоэтажное строительство, да и места под квартиры стали выделять больше. Наверное, такие решения были оправданы, если б не то, что в мегабашнях в итоге никто не хотел жить, и большая часть помещений пустовала. Но это сейчас. Когда-то в них горела жизнь. Впрочем, и сейчас нельзя сказать, что тут было пусто. Просто мегабашни были оккупированы бандами, которые решали в них свои вопросы, размещали производственные цеха и прочую хрень. Они вообще были изобретательны. На лестнице, ведущей наверх, меня встретила толпа народа, человек десять, большинство были одеты, как и я, в джинсу, на двоих были кожаные куртки, вроде той, что мне порвали, а еще двое щеголяли голым торсами, почти каждый сантиметр которых был покрыт татуировкой. Если освежевать этих парней, то вполне можно будет показывать их шкуры в музеях современного искусства. Те, что были без верхней одежды, носили за поясом стволы. У остальных они, наверняка, тоже есть. Делать было нечего, и я двинулся вверх по лестнице, уже понимая, что меня ждет. Впрочем, страха не было, в душе была какая-то веселая решимость и понимание того, что что бы сейчас не произошло, жизнь моя прежней больше не будет. Впрочем, точка невозврата была пройдена давно, еще неделю назад. — Слышь, а ты чего тут делаешь? — спросил один из них, сделав два шага ко мне навстречу. Как раз тот, что с голым торсом. — Иду по делам, — ответил я. — Вот как? — спросил второй. — Ну и какие же у тебя тут дела? — Достаточно важные, чтобы сунуться в этот гадюшник, — проговорил я. — А что, какие-то вопросы имеются? Сдавать назад было нельзя. Ни в коем случае. Они как животные, если попробовать отступить, то сразу же нападут.