От всех этих невеселых мыслей его отвлек звонок смарта. На экране вспыхнула фотография жены. Все мысли разом вылетели из его головы. Сердце замерло и упало куда-то далеко вниз. По крайней мере он его больше не чувствовал. - Что случилось? - Прости, я напугала тебя, - голос Ольги был тихим и каким-то абсолютно уставшим, словно безжизненным. – Я не выдержу до утра. Хотела поговорить с тобой. - Почему не позвонила раньше? – Георгий почувствовал, что сердце вернулось назад и теперь бешено стучит. – Что случилось? -Сегодня вечером после того как ты уехал, я разговаривала с Владимиром Александровичем. - Что он сказал? - Он против нашей поездки. Сказал, что Артем больше не встанет, его организм истощен до предела, - ее голос прервался. – Владимир Александрович дал ему неделю. Максимум, как он сказал, если случится чудо – то две. И она зарыдала. Она почти никогда не плакала, что бы у них ни случалась. Научилась бороться со слезами, загонять их внутрь себя, чтобы не пугать Артема. - Почему, Гера? – перемежая слова с всхлипываниями, продолжила говорить Ольга. – Я так надеялась, что за эти семь лет что-нибудь переменится. Изобретут лекарство от этой болезни. Или хотя бы поймут, как продлевать жизнь. Хоть что-нибудь. Знаешь, я бы даже согласилась на какие-нибудь экспериментальные методы. Только бы у нас появился шанс. - Олька, Оленька не плачь, я сейчас приеду. - Нет, ты же знаешь, ночью на посещение надо выписывать спец пропуск. Мне просто надо было услышать тебя, поговорить. - Я всегда с тобой. - Знаю, - она перестала плакать. – Приезжай, как договаривались утром. Мы будем ждать тебя. Георгий еще некоторое время слушал гудки отбоя. Нажал на кнопку отключения и положил смарт рядом с собой. - Я бы даже согласилась на какие-нибудь экспериментальные методы. Только бы у нас появился шанс. Что делать? Какой путь выбрать? Смириться? Сбросить старую шкуру и иди в новую жизнь с новой надеждой? - Вы с Олькой молодые. У вас еще все впереди. Или бороться? За каждый день. Миг, проведенный вместе. Вздох. Улыбку. В каждом новом восходе солнца, встреченным вместе, видеть еще один шанс. - Больной синдромом Ларанга и так уже ходячий мертвец. Смерть от одного или другого, какая разница. Но в случае операции у него появляется шанс. - Приветствую героя, - голос Арсенина из смарта звучал бодро, а на заднем фоне были ясно слышно визги дочерей и голос жены. Георгий фыркнул. Еще одна бессонная ночь давала о себе знать. Не было сил даже разговаривать. - Зря ты иронизируешь, - нравоучительно заметил Олег. – Архипов вчера на собрании речь толкнул. Сказал, какие вы все герои. Будете к наградам представлены и там еще каких-то плюшек отсыплют. - И во сколько оценили наши жизни? В трубке повисла тишина. - Ты о чем, Гер? - Странный это рейд был, - медленно ответил тот, - с самого начала. С каких это пор на рейд ставят стража меньше третьего уровня? Да, и Сашка, водитель совсем еще зеленый был. Он даже не успел отреагировать. - Это не претит уставу. Если по какой-то причине нет стражей подходящего уровня, руководство имеет право поставить на рейд оперативника более низкой квалификации. А у нас, я тебе уже говорил, сейчас от третьего и выше почти все на мысе Полюсова. - Оперативник, - иронично усмехнулся Гронский, - возможно из лейтенанта Илийского еще и вправду получится оперативник, но с его уровнем в той бойне у него не было шансов. Было бы по-другому и Итон не погиб бы. - Но при формировании рейда никто не знал, что там такое будет, - возразил Арсенин. И по интонациям, с которыми он произнес последние слова, Георгий понял, что собеседник начинает злиться. - Просто, если по твоей логике меня тоже надо было на мыс Полюсова отправить, а не в этот рейд. Я бы принес больше пользы. Я неделю безвылазно смог бы там отработать. Может и больше. А получается меня используют всего лишь для транспортировки Рун. - Грон, ты сегодня спал? - Нет, - Георгий прикрыл глаза. Вряд ли он и сейчас бы смог. Хотя голова гудела так, что не было сил ни о чем думать. Даже разговаривать было тяжело. Да он уже и сам не понимал, зачем он все это говорит Олегу. И что такое его мысли? – И вчера тоже. - Тогда, Гронский, иди проспись. Или напейся. Лучше к жене езжай, она тебе мозги враз на место поставит. Иначе и вправду влипнешь в крупные неприятности. Тебе дали задание – ты его выполнил. Жаль Итона, и Сашку, лейтенанта этого твоего, но мы все стражи и то, что случилось там – это и есть наша служба. - Я уже по уши в неприятностях. Все идет наперекосяк. Не выкрутиться. - Ты что реально думаешь бежать? Заткнись, Гронский! Ты не имеешь право его впутывать. Он слегка натужно засмеялся. - Думаю, воспользоваться твоим советом и выспаться, потом поеду в больницу. Спасибо, старина. - Грон… - Кстати, билеты я уже купил. И он нажал на кнопку отбоя. *** - Приемная доктора Фернсби. Слушаю вас. - Могу я поговорить с самим доктором Фернсби? Конечно же визитку ученого Георгий безвозвратно потерял в Макке, но найти нужный ему номер не составило труда. - Кто его спрашивает? - Мы встречались с ним в Макке. На конференции. Передайте ему, что мы с ним разговаривали о синдроме Ларанга. Мне очень нужно поговорить с ним. - Подождите минуту. Заиграла музыка. - Давен Фернсби, - раздался голос ученого, - слушаю вас. - Здравствуйте, доктор. Мы с вами встречались в Макке, в холе гостиницы. Мы еще разговаривали об Источнике и Искрах, и немного о синдроме Ларанга. - Я помню вас, - после небольшой паузы произнес Фернсби. – Вы еще сказали, что это неприятность случилась с кем-то из ваших близких. Георгий тяжело усмехнулся. Неприятность. - С сыном. Ему десять лет. Диагноз поставили в три года. Сейчас врачи дают ему не более недели. - Мне очень жаль. Что вы хотите от меня? Гронский зажмурился. Неужели он и вправду это делает? Неужели он готов поверить первому встречному? Готов отдать сына, как подопытного кролика? Изменить свою жизнь? Жизнь Ольги? Ведь он даже не спросил ее. Готова ли она? Я просто хочу, чтобы он жил!!! - Вы сказали, что от синдрома Ларанга можно излечиться. - Я сказал, что это лишь мои теория. Которая пока не подтверждена практикой. - Я помню, - глухо подтвердил Георгий, - вы еще сказали, что у вас нет практического материала. Он замолчал, пытаясь справиться с собой. - У меня есть умирающий сын и Руны. Собеседник несколько раз неуверенно кашлянул. - Я не смогу дать вам никаких гарантий. - Мне нужен всего лишь шанс. Теперь молчание затянулось на более долгое время. - Есть два решения проблемы. Первое – постоянное переливание крови, насыщенной излучением Рун. Это не так рискованно. Но сами понимаете, больной будет практически привязан к больнице. И ему всегда нужна будет свежая партия крови. Второй способ – частичная замена костного мозга на рунный порошок. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Его организм либо примет Руну, либо нет. Владимир Александрович сказал, что он больше не встанет. Ему осталась неделя. - Ему осталось жить семь дней, – Георгий сам не узнал своего голоса. – Времени почти не осталось.