Собеседник вымученно улыбнулся. - Если говорить вашими словами, Георгий, то я на самом деле сектант. Мой идол – это наука. Уставшая после ночной смены девушка принесла заказанный кофе и поставила его перед Глебом. Еларин бросил на нее мимолетный взгляд и снова вернулся к своему собеседнику. - Долгие годы научный центр, в котором я работаю занимается так называемым синдромом Ланграна, мы провели большое количество исследований. Наблюдали за разными людьми с этим заболеванием. Изучали их реакцию на то или иное лечение и пришли к выводу, что состояние больного значительно улучшается, когда он приближается к Источнику. Георгий чуть подался вперед, положив руки на стол и придвинувшись к Еларину. - Что вы имеет ввиду? – напряженно спросил он. - Последние пять лет я живу в северной части Адентона. - В зоне отчуждения?! - В нашем кругу не очень приветствуется именно это название. Ведь для кого-то это место становится новым домом. Гронский потер щеки. Еще раз окинул своего визави с головы до ног. Как будто только сейчас увидел. Лицо бледное, осунувшееся, красные словно от недосыпа глаза, щетина, одежда неброская, простая, не рванная, не затертая, но и новой ее не назовешь. И он пьет кофе так, как будто больше никогда не собирается спать. - В зонах отчуждения, - упрямо повторил он, - я слышал, в ходу разные энергетики. Почему? - Там нельзя быть в расслабленном, спокойном состоянии. Всегда надо быть собранным, в тонусе, чтобы суметь вовремя среагировать на выплески Источника. - Выплески энергий в зонах отчуждения - это ложь. Карьер надежно защищает мир от любой агрессии Источников. Это доказанный факт. Больше агрессии исходит от самих отщепенцев. Еларин вымученно улыбнулся. - Кто по-вашему эти отщепенцы? Вы хоть раз были в этих зонах? Перед глазами пронеслось бескрайнее море песка. Стена пыли, поднимающаяся до самого горизонта. Завеса, которая спасла жизнь ему и еще одному стражу, пытающихся уйти от банды вооруженных до зубов головорезов. - Увы, - совсем уже сухо ответил Георгий. – Это те самые недобитки, которых по какому-то недоразумению не уничтожили после эпохи Скорби. Ученый удивленно посмотрел на него. - Вы имеете ввиду те преступные группировки, которые создавались теми, кто не захотел уходить из разрушенных городов? А потом противостоял властям? Георгий посмотрел на часы. Сейчас должен начаться утренний обход. А его опять нет рядом с семьей. - Вы, наверное, думаете, что я снова ухожу от главного, - быстро произнес Еларин, увидев его жест, - но, если не пояснить мою точку зрения, вы не поймете моих дальнейших объяснений. -Я уезжаю через пять минут. -Здесь я не могу не вернуться к доктору Лорангу и его разделению носителей на подтипы. Первые – это пассивные особи, чьи предки пережили первые Эпохи, и их дар – наследственный. Все ткани их тела пропитаны энергиями Источника, которые оставляют свой определенный рисунок и воздействуют на те или иные органы или части тела и активируют его скрытые возможности. В первые годы – это и правда был прорыв. Ученые, врачи, инженеры, деятели искусств все они привнесли свою огромную лепту в развитие нашего мира. Но что происходит сейчас? В наше время существуют целые семьи, даже кланы, в которых потомки занимаются одним и тем же делом, династии художников, врачей, политиков и многих других известных миру деятелей. Все они представляют собой единую массу, такой своеобразный планктон, разрастающийся и населяющий наш мир. Обычные люди с измененными Искрами клетками, которые стали рядовым населением планеты. Им хватает того фона излучения, который разлит в воздухе, и при любом увеличении излучения они просто гибнут. Первая волна мутации, которая завершила свое преобразование. Они уже ничего не дадут миру нового. Георгий изумленно смотрел на собеседника. Вот же его угораздило связаться с ненормальным. В последнее время ему просто везет на встречи с придурками. - Сейчас началась вторая волна. Пришло время тех, кто умеет управлять своей Искрой - активный тип носителей. Чаще всего их родители не были одаренными, и их дар – больше случайность, чем закономерность. Из-за очередной активизации Источника, непредвиденного выплеска энергии, облучения женщины во время беременности и других подобных случаев. Особая каста носителей – стражи. Впрочем, не вам мне это говорить. Вы самые яркие представители этих новых преобразований, которые претерпевает человеческий организм под воздействием энергии Источника. Но подобные носители уже проявляются и в других сферах нашей жизни. Которые так или иначе умеют управлять своей Искрой. - И при чем здесь зоны отчуждения? - Карьер не может существовать вечно. Когда-нибудь людям надоест это язва на теле общества и энергия Источника свободным потоком наполнит наш мир. Кто тогда выживет? Как вы считаете? - Отщепенцы? – саркастически уточнил Гронский. - У большинства, кто живет там сильный активный дар, с почти равноценными рисунками нескольких Искр. Но они не желают вставать на учет и быть либо предметом бесконечных исследований, как это было с первыми носителями, либо, чтобы их считали мутантами, либо использовали против их воли. Вторая волна на подходе – человечество еще не привыкло к подобным проявлениям дара. Георгий встал. - Простите, но у меня сейчас своих проблем хватает, чтобы переживать еще за других. Какими бы несчастными они не были. - Когда больной синдромом Ларанга попадает в зону отчуждения болезнь отступает, - быстро произнес Еларин, пока собеседник не ушел. – Мы провели не один эксперимент. Организм человека больше не разрушается, не случается новых приступов, и Искры перестают проявлять столь явную агрессию по отношению к носителю. Они чувствуют близость Источника. - Но..? - Болезнь отступает, замирает, но не уходит насовсем. Как только больной отдаляется от Источника все начинается заново. Георгий тяжело опустился назад на стул. - Вы хотите сказать, что все, кто живет в зонах – больные синдромом Ларанга? – догадался он. - Нет, что вы! – всплеснул руками ученый. – На самом деле синдром Ларанга не самое распространенное заболевание. И если им и занимаются, то больше генетики, пытающиеся выяснить причины изменяющие клетки носителя так, что они даже начинают отвергать Искру. Таких людей немного, но они есть. Мы ищем способы, как помочь этим несчастным. Проблема в том, что большинство больных состоявшиеся люди, не дети, как это случилось с вашим сыном. Развитие этого синдрома в таком возрасте – это чуть ли не единичное исключение. Обычно это взрослые люди, занимающие свое место в обществе, имеющие дома, семьи, тот или иной достаток, и они не готовы менять свою привычную жизнь на жизнь в зоне. Некоторые из моих подопечных закончили свои дни самоубийством, предпочитая смерть подобной альтернативе. Георгий вздрогнул. Но кому как не ему было знать о чувстве обреченности, которая поселилась в нем с тех пор как он узнал о болезни сына и с которой все сложнее становилось бороться. - Кто-то не выдерживал и просто уходил, возвращался домой и умирал от вновь подступившей болезни. Волна той самой обреченности и безысходности с новой силой накрыла Георгия. Нет никаких шансов. Мне не выиграть в этой борьбе. Я всего лишь обычный человек. Отец, который хочет продлить своему сыну жизнь. - И что вы хотите от меня, - устало спросил он. – Вам нужен Артем, как новый материал для ваших экспериментов? Ни я, ни моя жена не согласимся на подобное. - Избавить от синдрома Ларанга можно, - ответил ему Еларин. Просто и обыденно, но почему-то после его слов волна, поглотившая Георгия, не отступила, наоборот выросла, готовая утащить на самое дно безнадежности и отчания. -Больной всегда должен находиться вблизи Источника. Но ведь как известно эту энергию распространяют не только сами камни, но и те частички, которые они отдают. Лицо Георгия застыло. Он без пояснений понял, о чем говорит его неожиданный собеседник. Такой платы за спасение сына с него еще никогда не требовали. Но доктор то ли не заметил его изменившегося лица, то ли сделал вид, что не заметил. - Руны, - коротко, но очень емко произнес он, - осколки источников с тем же самым излучением силы. Они могут стать спасением для людей с синдромом неприятия. - Руны – собственность государства, - жестко произнес Гронский. - Сама процедура довольно проста, - Еларин как будто не слышал последнего замечания. И происходит, как пересадка костного мозга. У пациента забирают часть костного мозга и смешивают его с растертой в мелкую пыль Руной. И потом вновь вводят пациенту. Всего несколько часов под общей анестезией. И шанс на новую жизнь. Ученый говорил тихо, спокойно и очень размеренно. Словно хотел, чтобы его собеседник прочувствовал каждое слово. - Ни один датчик не считает эманации Руны. Но постоянное присутствие частички Источника внутри носителя успокоят Искру, дадут ей понять, что она по-прежнему часть большого целого. Она перестанет уничтожать тело носителя. - И часто вы делаете такие довольно простые процедуры, - едко спросил Георгий. - Больной синдромом Ларанга и так уже ходячий мертвец. Смерть от одного или другого, какая разница. Но в случае операции у него появляется шанс. - Вам от меня нужны Руны? Вы этого хотите? Ученый едва заметно покачал головой. - Разрешите мне исследовать вашего сына, - неожиданно произнес Еларин. – Заберите из этой больницы и привезите в мою лабораторию. Я исследую его кровь, клетки, Искры. Ученый неотрывно смотрел Георгию в глаза. И тот почувствовал, как у него по спине бегут мурашки. - Я наверстаю упущенное время, и твой сын будет жить. Но он должен быть со мной. Гронский резко отодвинул стул и пошел к выходу. На душе остался мерзкий осадок. Ему вдруг захотелось на самом деле схватить Темку и увезти подальше от этого маньяка. Туда, где его не смогут найти. Усилием воли он стряхнул с себя из неоткуда взявшуюся панику. Неожиданно сильно его схватили за плечо. Георгий стиснул зубы, но не обернулся. - Руки! – жестко приказал он. - Когда смерть уже будет держать его своей когтистой лапой, вспомни обо мне, - Еларин обошел его вокруг, вставая спереди, цепляя пытливым взглядом. Словно изучая. Словно пытаясь узнать. Или вспомнить. – Твой сын не должен умереть. Слишком большая потеря. Георгию нестерпимо захотелось ему врезать. Но тогда следующие несколько часов он проведет не с семьей, а в полицейском участке. Он с трудом разжал кулаки и обойдя Еларина, продолжил свой путь. Отъехав со стоянки и слегка придя в себя, Георгий позвонил жене. Длинные гудки сменились писком автоответчика. - Олька, хватит дуться, - он знал, что она все равно его выслушает, - я пошел тебе за завтраком. И наткнулся на очередного дятла. Он мне тут полчаса мозги выклевывал. Прошу тебя будь милосердна, давай позавтракаем вместе. Теперь только ты можешь меня спаси. Тишина автоответчика сменилась очередным писком и в смарте раздался голос. - Пап, я тоже хочу с вами завтракать. Приезжай скорей, пока мы с мамой с голоду не умерли. Глава 8