– Заткнись, – мимоходом бросил кузнец. – Тебя никто трогать пока не собирается, но если еще раз откроешь пасть… Арбалет уже был взведен, и мне оставалось только положить болт. Именно это я и сделал. Внутри все сжималось от страшной несправедливости – мы сражались с этими людьми плечом к плечу, а они собирались напасть на нас из-за какой-то глупой обиды. – Ну хорошо, раз ты сам так решил… – Варден был абсолютно спокоен и уверен в своих силах. – Как раз и болты твои нам пригодятся! Глупая обида и алчность – вот что двигало этими людьми. Черное серебро дорого, а у нас его довольно много. – Господин Варден, может, не стоит? – раздался женский голос. – Они ведь нам помогли, а это интерфектор, сами знаете, что про них говорят – придут другие и всем не поздоровится… Но мастер-кузнец не стал слушать. Он не боялся и, скорее всего, был прав – ничего ему не сделают. Сейчас я понимал – выяснять, что произошло в такой неразберихе с господином Гленом, никто не станет. Ну а про меня и вовсе не вспомнят. – Не трогай мальчишку, – сказал вдруг интерфектор. – Забери болты, но не трогай его – он ни в чем не виноват. – Если не полезет – не трону, – ответил Варден. – А начнет брыкаться – церемониться не стану. Мне было страшно. Я думал, что после мертвяков, упырей, Опаленной и неубиваемого бургомистра меня уже ничем не проймешь. Оказалось, нет – страх никуда не делся. Колени начали подкашиваться от того, что сейчас придется стрелять в живых людей, а не в порождения зла. Когда нападает мертвяк – выбора нет, он не станет слушать мольбы и уговоры. Сейчас, когда напали люди, – можно было выбрать трусость и жизнь. – Прежде чем сделать глупость, подумай. – Мастер Фонтен говорил негромко, зато очень внушительно. Но я уже принял решение и постараюсь следовать ему до конца. Так учил меня отец. Не могу осуждать бывшего наставника, ведь он вовсе не обязан погибать в бесплодных попытках защитить интерфектора, который еще совсем недавно избивал его, требуя ответов. Однако оказалось, что мастер Фонтен обращался вовсе не ко мне. – Если хочешь, чтобы твои кишки украсили эти дома, можешь сделать еще шаг, – продолжил он. – Но прежде чем совершить глупость, подумай… Старший писарь имел репутацию тихого пьяницы и любителя поболтать, поэтому еще день назад никто не воспринял бы эти слова всерьез. Но не теперь, когда он первым бросился на упыря и пусть одно мгновение, но сражался с ним на равных. У меня сдавило горло. Однако выяснилось, что это еще не все неожиданности – от группы женщин отделилась стройная фигурка в мешковатом мужском костюме, и рядом с нами встала Жатэнэ. У нее не было никакого оружия – только решительно сжатые губы. – Да вы чего, люди? – не осталась в стороне и звонкоголосая девочка. – Это же они упырищу-то укокошили! А теперь их убивать? Посмотрел в глаза мастера-кузнеца, и мне показалось, что тот уже сам не рад, что затеял все это. Но отступить сейчас – значило окончательно погубить свой авторитет, и поэтому он пойдет до конца. Я поднял арбалет и направил его в живот мужчины, стоявшего рядом с Варденом – стрелять в самого кузнеца, думаю, бесполезно. Господин Глен предупреждал, что броню пробить не получится. Начинавшийся новый день набрасывал на город утренний полупрозрачный воздух. Все замерли – никто не хотел начинать драку первым. Глава 11 Трудный был день – допрос, встреча с господином Гленом, слежка и первая встреча с мертвяками. Ночь тоже непроста – погоня за Блэлоком, бегство, пожар и сражения… Утро, похоже, не принесет передышки, а, возможно, и навсегда закончит наше утомительное приключение. – Интерфектор, подранный упырем, писарь-пьяница, мальчишка и девка, – насмешливо произнес Варден, обращаясь к своим людям, стоявшим рядом с ним. – После того как мы порубили две сотни мертвяков, справиться с ними, думаю, как-нибудь сможем… Он пытался преуменьшить опасность противника и преувеличить собственные достижения, а значит, вовсе не был уверен в своих силах и в том, что люди пойдут за ним до конца. Будь иначе – кузнец просто приказал бы напасть на нас без лишних разговоров. – Две сотни мертвяков? – удивился мастер Фонтен. – Интересно, что ты станешь рассказывать через год… Что их была тысяча? – Вряд ли у тебя получится послушать мои истории, старик. – Мастер-кузнец глядел исподлобья. – Конечно, вряд ли, – согласился мой бывший наставник. – Год ты не проживешь… А я вдруг отчетливо понял, что эта перепалка приведет только к тому, что господин Варден наконец накрутит себя и своих людей до нужного состояния и тогда пути назад не будет уже ни у кого. Да и прав он – шансов у нас немного, а сила действительно на их стороне. И еще я осознал, почему интерфектор при первой встрече поступил с кузнецом именно так, как поступил. И пусть теперь это может обернуться для нас смертью, тогда все было сделано правильно. Хоть и жестоко. Если враг пока не уверен в своих силах, нужно пользоваться моментом. Иначе обязательно дождешься того, что он убедит себя и в необходимости нападения, и в неизбежности победы. И вдруг я отчетливо понял, как поступить. Из головы снова, как во время схватки с мертвяками, исчезли все страхи и сомнения. Осталась только уверенность. Без предупреждений или угроз я шагнул навстречу господину Вардену и, направив арбалет ему в ногу, потянул скобу. Бригантина – это, конечно, не латный доспех, но и ее не пробить из маломощного оружия. Да и не хотел я убивать кузнеца – смерть жаждет отмщения. А значит, его люди, вместо того чтобы испугаться и убежать, могли, наоборот, рассвирепеть и броситься в атаку. Ноги мастера-кузнеца были защищены плотными и прочными кожаными штанами, но кожа не сталь. Стук тетивы – и наконечник из черного серебра, легко пробив одежду, вошел в бедро. Долгий миг Варден с недоумением смотрел на полученную рану – боль еще не пришла, как и осознание того, что, как бы ни пошло дальше, для него все уже закончилось нехорошо. Еще мгновение, и крик, отразившись от камней, разлетелся по округе, потревожив птиц, которых совсем не коснулись события, произошедшие в городе. Мастер-кузнец необдуманно схватился за арбалетное древко, торчавшее из ноги, и тут же рухнул на землю – боль накатила с новой силой. – Забирайте его и проваливайте, – рядом со мной встал мастер Фонтен, который быстро сообразил, что нужно делать. – Слышите топот? Это мертвяки идут, а ваш командир теперь вряд ли сможет быстро бегать! Я ничего не говорил и только вновь натягивал тетиву. Надеялся, правда, что стрелять больше не придется. Никакого топота, конечно, слышно не было, но людям требовался дополнительный повод, чтобы поскорее убраться отсюда, желательно не потеряв лица. И приближение страшных мертвяков, от которых все присутствующие настрадались за ночь, помогло принять правильное решение. Бойцы не бросили стонущего господина Вардена, а подхватили под руки и быстро потащили за открывшиеся ворота. Каким бы человеком ни был кузнец, он все-таки провел этих людей через весь город – без подходящего оружия и снаряжения организовал толпу так, что удалось отбиться от напастей. Остальные не слышали слов мастера Фонтена и поэтому с недоумением смотрели, как за несколько мгновений изменилась ситуация. Раньше подобное событие стало бы причиной разговоров, наверное, на несколько лет вперед. Счастливчики, которым довелось увидеть все своими глазами, за небольшое угощение рассказывали бы эту историю в трактирах, с каждым разом преувеличивая масштабы произошедшего. Теперь же люди просто пожали плечами и потянулись к выходу. В городе их больше ничего не удерживало. Пожар стихал – все, что могло сгореть, уже сгорело, и в посветлевшее утреннее небо поднимались клубы черного дыма. Хорошо еще, что не было ветра, иначе запах гари стал бы невыносимым. – Господин интерфектор. – К нам подошла та самая женщина, сына которой Варден отправил на смерть. Раньше она торговала на рынке, но ее имени я не знал. – Когда мы шли через город, неподалеку от площади я видела какую-то женщину в черной одежде. Мастер Фонтен, услышав эти слова, насторожился. – И чем она привлекла твое внимание? – Бернард Глен с большим трудом смог подняться на ноги и стоял, опираясь на стену. – За ней шли мертвяки… – Шепот был едва слышен. – И не просто шли, а защищали ее от остальных! Подробные расспросы ничего интересного, в общем-то, не дали – женщина видела стройную молодую особу в черной одежде, за которой, будто сторожевые псы, двигались несколько мертвяков. Случилось это еще посреди ночи, в темноте, поэтому никаких подробностей ей разглядеть не удалось. Да и не особенно она старалась, так мне кажется. Но и без того понятно, что это могла быть только внучка моего бывшего наставника. Вряд ли в нашем небольшом городишке орудовало сразу несколько Опаленных, да еще и похожих друг на друга как две капли воды. – Что ты будешь с ней делать, если найдешь? – Мастер Фонтен обращался к интерфектору. – Не «если», – произнес господин Глен, – а «когда». Когда найду ее – попробую задержать. Не сдастся – умрет. Интерфектор был абсолютно спокоен и не водил мастера Фонтена за нос ложными обещаниями или ложными надеждами. – Дашь поговорить с ней? – Похоже, мой бывший наставник и сам все понимал и поэтому не пытался ни отговорить, ни переубедить Бернарда Глена. – Если такая возможность представится. – Интерфектор поморщился от боли. Люди покинули город через открывшиеся ворота, и мы остались втроем. Жатэнэ хотела продолжить путь с нами, но мастер Фонтен смог убедить ее уйти, попросив приглядывать за оставшимися без матерей детишками. Девушка хоть и неохотно, но поддалась на уговоры, и сейчас, наверное, горожане уже дошли до одной из близлежащих деревень, которых в округе было достаточно. Город, пусть и небольшой, потребляет много еды, а она плохо растет на каменных мостовых. Даже Соль отправилась за ворота, хотя решение далось непросто. Никогда раньше не любил лошадей, но к этой успел привязаться, что и неудивительно – она спасла мне жизнь в схватке с мертвяками. Однако подвергать животное ненужному риску было неправильно и бессмысленно. Да и проще без нее скрываться от порождений зла, чего уж греха таить. Радовало, что ни мастер Фонтен, ни интерфектор не пытались сплавить вместе с остальными и меня – выходит, я хорошо зарекомендовал себя в эту ночь. С другой стороны – кто им еще поможет? Оба находились не в лучшей форме после схватки с упырем. – Когда пойдем? – спросил я.