И Боб выложил все, по возможности кратко, без ненужных подробностей. О том, что случилось с его дочерью, что думает по этому поводу полиция, о своем беспокойстве, о решении потратить две тысячи семьсот долларов на аэрофотосъемку дороги, осуществленную компанией «Дьюи». В заключение он показал фотографии, пришедшие по факсу несколько часов назад. — Итак, я надеюсь, что вы взглянете на эти следы и разъясните мне, что к чему. Для меня все это — что курица лапой написала. Насколько я понимаю, вам уже приходилось видеть следы от заносов. Вы знаете, как ведут себя машины на большой скорости, когда тормоз нажат и когда он отпущен, как они идут юзом, поворачивают, рыскают из стороны в сторону, опрокидываются. И вы сможете мне сказать, что там произошло. Если полиция права и речь действительно идет о каком-то одуревшем от наркоты подростке, тогда я спокойно умою руки. Полиция его возьмет, я в этом не сомневаюсь. В противном случае мне придется копать глубже и делать кое-какие приготовления. Я хочу защитить свою дочь. — Я вас прекрасно понимаю. Есть какие-либо основания считать, что кто-то пытался убить вашу дочь? — Такую возможность нельзя сбрасывать со счетов. Ники занимается криминальной хроникой в округе, который славится коррупцией и наркоторговлей. Это одно. Далее, не исключено, что это может быть как-то связано со мной, отголоски давнишних событий, когда порой не удавалось обойтись без насилия. Возможно, я нажил себе каких-то влиятельных врагов. Так что, быть может, кто-то хочет нанести удар по мне, ударив мою дочь. Это тоже нужно принимать в расчет. Я уже порядочно пожил на свете и не верю в случайные совпадения. — Мы в них тоже не верим, — согласился Ред. — У нас в гонках, когда все происходит на скорости под двести, тоже никогда нельзя верить в случайные совпадения. Что ж, мистер Свэггер, давайте посмотрим, что там у вас есть. Юнец и пожилой мужчина изучили переправленные по факсу снимки. Фотографии были не слишком отчетливые, но мистер Дьюи не поленился спуститься на предельно низкую высоту, и аппаратура у него была отличная. Боб чувствовал, что не зря потратил две тысячи семьсот долларов, снятые с кредитной карточки. — Вы видите здесь следы двух машин. Первая — «вольво» моей дочери, хотя она вступает в игру только на заключительном этапе. У нее следы более тонкие и более узкая колея. — Да, мерзавец катил на широкой, тяжелой резине, это точно. — Хорошо видно, что он пытался ударить ее с той и другой стороны, но она дважды ушла от него и успела спуститься вниз, так что когда он в конце концов все же вытолкнул ее с дороги, откос был уже пологий и машина не перевернулась. Полиция считает, это спасло моей дочери жизнь. — Пожалуй, тут они правы, — согласился Ред. Некоторое время они с Мэттом обменивались фразами на профессиональном жаргоне. — Отличное сцепление на всем протяжении. Он жмет левой ногой. Похоже, постоянно находит идеальную линию. Знаешь, мне действительно нравится его угол. — Углы у него чертовски хороши, особенно если учесть, что все повороты «слепые». И еще мне нравится, как быстро он выходит на идеал, в самом начале середины поворота. Вот в этот он вписался просто отлично, без особых усилий. — Полагаю, этому парню уже приходилось носиться по горным дорогам на ста милях в час. Мне нравится его сцепление. Он ни разу не поднялся на два колеса. — Согласен, Мэтт. — Мистер Свэггер, у вас нет других снимков? На этих я вижу, как чертовски хороший водитель сталкивает маленькую заморскую штуковину с дороги. Должен сказать, эта девчонка, ваша дочь, обладает завидным хладнокровием. Полагаю, этим она в отца. — Скорее, в мамашу. Да, я не знаю, как все это понимать. Мистер Дьюи сказал, что, закончив съемку, развернулся и поднялся выше по дороге, чтобы проверить, не пропустил ли он чего-нибудь. Он пролетел над шоссе гораздо дальше, чем я его просил, и намного выше нашел другие следы. Конечно, может быть, это совсем другой человек, но мне кажется, это тот же самый тип. Та же ширина шин, такой же сочный цвет. Разумеется, для полной уверенности надо изучить рисунок протектора, но, как я уже говорил, я не очень-то верю в случайные совпадения. Он протянул еще два снимка, и двое мужчин внимательно изучили их, несколько раз сверяясь с первой серией фотографий. — Что ж, — наконец сказал Ред, — это подводит черту. — Определенно, — подтвердил Мэтт. — В таком случае расскажите, что у вас получилось. — Как я уже говорил, этот тип нещадно колотил машину вашей дочери, тут трудно что-либо сказать, кроме того, что он отличный водитель и она ему мало в чем уступает. Машины сталкиваются, скорость под сотню, ваша дочь держится на внутренней стороне, его заносит, но он не теряет контроля и бросается в погоню. — Понятно. — Однако видите вот это? Боюсь, у нас плохие новости. Бобу невыносимо захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Он не хотел слушать о худшем. Весь мир будет гораздо лучше для всех, если речь идет лишь о каком-нибудь пьяном подростке или накачавшемся наркотиков фермере, решившем попугать девушку за рулем, как это делал его кумир, покойный Дейл Старший. Но все было не так. — Вот мы здесь, за десять миль до места аварии, и смотрите, какой поворот выполнил этот лихач. А вот еще один. Он мчался как сумасшедший, чтобы догнать вашу дочь, как будто слишком поздно узнал, что она здесь. — Однако он не преследует ее в том смысле, что видит ее и пытается приблизиться, — сказал Боб. — Другими словами, это означает, что за много миль до того, как установился зрительный контакт, этот парень гнал сломя голову, чтобы ее догнать. — Да уж, определенно, он гнал сломя голову, — подтвердил Мэтт. — Он не просто ехал быстро по ровной дороге, получая удовольствие, — он несся на бешеной скорости по очень опасной дороге, и поверьте мне, так вести себя можно только в том случае, если настигаешь лидера за два круга до финиша. Ни один человек не будет вести такие игры со смертью только ради удовольствия. Затем вот здесь последний поворот, самый дерзкий, и, черт бы меня побрал, это образец великолепного вождения. Водитель совершенно точно просчитал угол кривой, определил, где надо атаковать и как долго, с точностью до десятой доли секунды, и выполнил все безукоризненно. На одну десятую долю секунды позже — и он врезался бы в деревья слева от дороги, на одну десятую раньше — в деревья справа. Однако этот парень нашел то, что мы называем идеальным углом. Необязательно это кратчайшая кривая, но это означает, что он обрабатывает поступающую информацию со сверхскоростью, он знает свою машину так же хорошо, как собственное лицо, он прекрасно выписывает дугу, сохраняя максимальное сцепление с дорогой, а сцепление — это скорость и контроль, его не заносит, не уводит в сторону, он нажимает левой ногой на тормоз, держа правую на педали газа, что совсем не просто, и в нужный момент, достигая кульминации, топит акселератор в пол и выходит на прямую, набирая скорость, а не замедляясь, не теряя времени на то, чтобы прийти в себя и выправить машину. — Это хорошее вождение. — Нет, сэр, это потрясающее вождение. Если не брать в расчет профессиональных гонщиков, мало кто из водителей умеет так проходить повороты, даже полицейские и молодые лихачи. Требуется много времени, недюжинная храбрость и солидное вложение в основные внутренние и внешние детали машины, а также изрядная доля везения, чтобы освоить эту науку. Ты находишь идеальный угол, которой кажется неправильным, но он правильный. Ты идешь под этим углом и в определенный момент тормозишь, но как только машина начинает идти юзом, ты ведешь тонкую игру «левая нога — правая нога», пуская машину в пляс, чтобы можно было начать разгон еще до того, как она выйдет на прямую, потому что тогда будет уже слишком поздно давить на газ. И все это нужно делать, предельно точно рассчитывая время, в противном случае ты окажешься вверх колесами, объятый пламенем, и тебе останется только надеяться на то, что пожарные машины успеют приехать до того, как у тебя полностью сгорят руки и ноги, ну а уж о сломанной шее можно не говорить. — Понятно. — Комендор, — сказал Ред, — вашу дочь столкнул с дороги не какой-то юнец. Это сделал чертовски хороший, опытный гонщик. Он знает все штучки. Его место здесь, среди больших ребят вроде вот этого тощего малыша Мэтта. Он профессионал. И он сознательно пытался убить вашу дочь. Глава 5 Преподобный Олтон Грамли произнес мощную проповедь, полную баптистского адского огня и вечного проклятия, в молельном зале баптистского лагеря Пайни-Ридж, расположенного в нескольких милях от Маунтин-Сити, недалеко от старого шоссе номер 167, там, где оно встречается с новым номер 67. Он призвал милостивого Господа послать мудрость своему блудному сыну, потерпевшему неудачу, послать ему мудрость, смирение, почитание старших — все то, что примерный мальчик-христианин должен выказывать своему религиозному наставнику. — Ты потерпел неудачу, — произнес он громовым голосом, раскатившимся мощными отголосками. — Ты потерпел неудачу, потому что молился недостаточно усердно, когда просил Господа направить твою руку. Ты должен молиться, брат Ричард, и всецело вручить свою душу Тому, кто свыше. Только тогда Он тебя услышит. Преподобный был тощим стариком с зализанными назад седыми волосами, обильно политыми гелем, и большими белоснежными вставными зубами. Одет он был в зеленовато-голубой костюм-тройку из супермаркета. Его сыновья и племянники острили: «Папашина портниха — Ва Миньчоу, дом номер 38, Промышленный район, Харбин, провинция Хэйлунцзян, Китай». Эта шутка неизменно вызывала у них хохот. — Проклятые мальчишки, дьявол приберет вас к себе! — грозно кричал преподобный, после чего начинал хохотать еще громче их. Но сейчас его мальчишек здесь не было. На самом деле проповедь преподобного слушал всего один прихожанин. Это был сидевший в первом ряду молельного зала костлявый мужчина неопределенного возраста — такому может быть от тридцати до шестидесяти, крутая южная школа увесистых кулаков и горных дорог, неукротимый, хладнокровный, крепче медных сапожных гвоздей, из тех, кто не заводится напрасно и умеет держать себя в руках. На нем были обтягивающие вытертые джинсы, стоптанные сапоги, простая синяя рубашка и огромная светло-желтая ковбойская шляпа в духе Ричарда Петти, поношенная, но сохранившая былую элегантность, надвинутая на лоб. Мужчина был не из тех, кто снимает шляпу в помещении, даже в церкви. Этот облик дополняли дорогие черные очки наподобие тех, которые обычно носил Король Ричард,[11] а также усы и бородка, хотя волосы его не были рыжими. — Старик, давай перейдем к делу, — наконец сказал он. — Мне начинает надоедать этот спектакль. — Тебе была поручена работа, и ты с ней не справился. Если бы мне был нужен провал, я бы послал своих собственных сыновей, черт бы их побрал. Они настолько тупы, что провал был бы обеспечен, да хранит их Господь. — Они действительно тупы, — сказал брат Ричард, прозванный так за сходство с настоящим Ричардом Петти и за их предполагаемое общее прошлое в НАСКАР. — Но с этим все в порядке, потому что они вдобавок страшно ленивые. — Они хорошие ребята, — возразил преподобный. — Не совсем, — в пику ему ответил брат Ричард. — Так или иначе, мы сейчас по уши в дерьме. — Согласен. В конце концов, девчонка видела меня. Даже ты меня не видел. Если от тебя потребуется описать меня, ты выдашь что-нибудь вроде: «Он похож на Ричарда Петти». Так что, наверное, в ориентировке будут данные Ричарда Петти. Но к этому времени я уже перестану быть похожим на Короля Ричарда. — Всем известно, что волосы у тебя накладные, — заметил преподобный. — Неважно, кому что известно. Имеет значение только то, кто что видел. — В любом случае, тебя мне рекомендовали с самой лучшей стороны три различных источника. Везде я слышал: «Он лучший. С ним никто не сравнится». Однако когда ты мне понадобился, ты потерпел неудачу. — Есть вещи, неподвластные мне. Я ничего не мог поделать с тем, что девчонка водит машину как профи. Наверное, в детстве гоняла на картах. Катаясь на этих проклятых малышах, можно многому научиться. Спроси у Даники.[12] Впрочем, какая разница? Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я выполнял эту работу, и никто из моих жертв не сражался так упорно, принимая столько правильных решений на бешеной скорости. Если бы в мире была справедливость, я должен был бы жениться на ней, а не пытаться ее убить. — Совершенно верно, но, как я неоднократно указывал в своих проповедях, наш мир несправедлив. Вопиюще несправедлив. — Одним словом, я расстроен не меньше тебя. Девчонка видела мое новое лицо, а оно мне дорого стоило, и в деньгах, и во времени, и в боли. Она единственная, кто сможет меня опознать. — Тебе следовало изменить внешность. — У меня не было времени. Ты мне позвонил, и я сразу же помчался за ней. Мне пришлось лезть на рожон, только чтобы ее догнать. Несколько раз я входил в поворот так, что, если бы навстречу попался груженый лесовоз, он размазал бы меня в кетчуп. — Почему ты ее не прикончил? Ты же видел, что машина не опрокинулась. А раз машина не опрокинулась, нужно опасаться проблем. — Я не собирался раскраивать девчонке голову камнем или перерезать горло ножом. Помимо всего прочего, в этом случае копы сразу же сообразили бы, что тут не выходка одурманенного юнца, а убийство, и тогда жди следователей из полиции штата, а то и из ФБР, а это уже серьезные неприятности. Дело сработает только при том условии, если все согласятся, что это работа какого-нибудь молокососа с куриными мозгами, любителя погонять, мнящего себя чемпионом НАСКАР. Вот чем я торгую. И есть четкая граница между тем, что я делаю, и тем, чего я не делаю. Я даже близко не подхожу к крови. Просто моя машина идет против машины того, кого мне заказали, и в этой игре победу всегда одерживаю я. Против меня никто не может устоять. Если же я буду убивать собственными руками, черт возьми, я превращусь еще в одного Грамли! — Машина против машины, но на этот раз ты не одержал победу, брат Ричард. — А вот это мне уже не нравится, преподобный отец. Всю эту хренотень затеял ты… ну, ее затеял кто-то другой, поскольку ума у тебя, на мой взгляд, меньше, чем у дикобраза. — Ты очень дерзко ведешь себя со старшими, брат Ричард. К старшим нужно относиться уважительно. — Может быть, как-нибудь в другой раз. Вся эта чертовщина выводит меня из себя. Тебе нужен лучший гонщик, чтобы выполнить определенную работу, и, если у тебя его нет, все летит к черту. Это не в твоих интересах. Так что перестань придираться ко мне, Олтон, а возьми-ка лучше двух своих сыновей или племянников, если ты отличаешь одних от других, в чем я сомневаюсь, — тех, у кого больше зубов и глаза расставлены достаточно далеко, чтобы в определенном освещении они могли сойти за нормальных людей, и пошли их в больницу. Поскольку они такие толковые молодцы и никто пока что ни о чем не подозревает, они смогут ввести девчонке в вену пузырек воздуха, и, когда он дойдет до сердца, ей каюк. Тогда все наши проблемы будут разрешены, мы сможем заняться своим делом, получим деньги, насладимся отмщением и двинемся дальше. — Надеюсь, Всевышний не слышит неуважения в твоем голосе, — сказал преподобный. — Но если я такой тупой, как это согласуется с тем, что я уже послал двух ребят в больницу? Глава 6