Грешник, куда ты побежишь В тот день? Он остановился в двух кварталах от клиники в только что угнанном «додже чарджере». Восьмицилиндровый двигатель объемом 6,7 литра бесшумно работал на холостых оборотах, ничем не выдавая то, что под капотом прячется зверь мощностью 425 лошадиных сил. Вот уже четыре дня Ричард следил за Свэггерами, понимая, что рано или поздно Ники выпишется из больницы. Он не сомневался, что они возьмут напрокат микроавтобус. Привлекательная женщина средних лет, как он догадался, была матерью девушки, которую ему предстояло убить. И вот теперь Ричард наблюдал за милой сценой у входа в госпиталь, такой чудесной: главная тема — воссоединение семьи после тяжких испытаний, и второстепенные темы — героизм отца, вера матери, особый талант старшей дочери, невинность младшего ребенка. Однако Ричард не думал о семье и о темах; он мыслил тактически, оценивая подробности предстоящей операции. Ричард знал, что, как бы хорошо ни управлял микроавтобусом этот чрезвычайно компетентный старик, машина слишком высокая, слишком медлительная, слишком неповоротливая, у нее слишком высоко расположен центр тяжести и она ни за что не устоит перед натиском его «чарджера». Ему было известно все. Он знал, по какой дороге микроавтобус направится к магистрали 1-81, и знал, где именно он выполнит удар — сразу после поворота на 66-е шоссе, где движение станет менее оживленным, дорога будет прямой, насыпь высокой, а откос крутым. Одного толчка будет достаточно, чтобы микроавтобус слетел с дороги, а дальше он покатится вниз, кувыркаясь и ломая позвоночники всем, кто находится внутри. «Конечно, я не собирался расправляться со всей семьей, — подумал Ричард, — но я ведь Грешник, а девчонка видела мое новое лицо, и, когда она вспомнит, со мной будет покончено». Именно так поступает Грешник. Он делает то, что нужно сделать. Боб не спеша ехал по оживленным улицам, не глядя по сторонам, ни на что не обращая особого внимания. Он завернул за угол, и вдруг его осенила внезапная мысль. — Кажется, мне не помешает шоколадное печенье, — объявил Боб. — Папочка, ты станешь толстым. — Ну тогда я возьму диетическое печенье, — рассмеявшись, согласился он. Боб круто свернул налево, на стоянку перед продуктовым магазином. — Так, а теперь все выходят, — сказала Джули. — Мамочка, я… — Нет-нет, все выходят, и быстро! В ее голосе прозвучало что-то новое и твердое. Джули проводила девочек, но не в магазин, а к другой машине, тоже взятой напрокат, и заставила их сесть на корточки между сиденьями. — Мамочка, я… — Делай, как я говорю, малыш. Ну же! Она обернулась к микроавтобусу. Боб, сидя за рулем, туго затягивал ремень безопасности. Они встретились взглядами, но Джули передала ему не слова любви, а приказ офицера сержанту. «На этот раз возьми его!» Внезапно микроавтобус свернул вправо, как раз в тот момент, когда брат Ричард застрял в неожиданной толчее машин. Проклятье! Они уходят! Ричард ощутил прилив ярости. Ему было подвластно многое, но только не плотность дорожного движения. Однако так же быстро дорога стала свободной, и Ричард рванул вперед, повернул направо и увидел, что микроавтобус всего-навсего завернул к продуктовому магазину, наверное за кока-колой, и уже выезжает со стоянки, возвращаясь на дорогу. Ричард свернул к обочине, постоял, пропуская микроавтобус вперед, и снова влился в поток машин, продолжая ленивое преследование. Ричард держался далеко позади, иногда даже позволяя себе потерять зрительный контакт. Но он нагнал микроавтобус, когда тот поднимался по наклонному съезду, выезжая на 1-81 в сторону севера. И снова Ричард без спешки отпустил его вперед, сам поднялся на магистраль и влился в транспортный поток. Красный микроавтобус катил впереди, на удалении где-то полумили, даже не подозревая о присутствии преследователя. Ричард прибавил газ, «чарджер» зарычал, дрожа от радости в предвкушении возможности показать все свои четыреста двадцать пять мускулистых «лошадок», и брат Ричард ощутил высокооктановое ускорение, вжавшее его в спинку сиденья. Одна за другой проносились мили. Микроавтобус неизменно ехал в крайнем правом ряду, держа спокойные пятьдесят пять миль в час, Ричард следовал за ним на удалении мили, заставляя себя сдерживать свой мощный пожиратель бензина на такой же скорости. Он то и дело терял цель из виду на подъемах и поворотах, но она никуда не девалась, оставаясь впереди, заметная, узнаваемая. Мимо мелькали съезды, и вот наконец, спустя почти целый час, показался съезд на шоссе номер 66, с рекламным указателем, обещающим рай для покупателей, которому поверило большинство машин, направлявшихся на север. «А мы здесь, — сказал себе Ричард. — Мы там, где и должны быть. Мы — Грешники». Жертва была полностью в его власти. Дорога оставалась свободной, ни одного «косолапого»[45] на протяжении уже нескольких миль, редкие трейлеры и внедорожники ползли по правому ряду, время от времени по левому, скоростному ряду агрессивно проносился какой-нибудь любитель быстрой езды, но это происходило совсем нечасто. Ричард включил музыку, бесконечную петлю старого спиричуэла, наполненного ощущением Армагеддона, конца всему, образом Грешника во всей его славе, столкнувшегося с неминуемой судьбой, той самой, которую этот Грешник собирался сейчас отвратить, уничтожив единственного свидетеля своих деяний и своего лица. Ричард нажал на педаль. Машина рывком устремилась вперед. Дорога чистая, только красный микроавтобус, ползущий по безликому ландшафту северного Теннесси с его безымянными фермами и приземистыми холмами. Мощный «чарджер» запел, пожирая расстояние, оживая в руках Ричарда, как это происходило со всеми машинами. Он быстро сократил расстояние; обреченная семья даже не догадывалась, что по ее следу шел Грешник. Все произойдет так, как и в предыдущих случаях: приближение в мертвой зоне, идеальный угол, идеальный удар в левое заднее колесо, сладостный глухой звук удара металла о металл на большой скорости, возможно, выражение ужаса, мелькнувшее на лице обреченного водителя, оглянувшегося назад перед тем, как, совершенно предсказуемо, он выкрутит руль в обратную сторону, чувствуя, как теряет контроль над машиной, и видя стремительное приближение обочины, не понимая, что это как раз и будет означать верную смерть. После чего захватывающее зрелище в зеркале заднего вида: машина наклоняется и теряет сцепление с дорогой, всегда словно в замедленной съемке, и начинает парить в воздухе, расставаясь с поверхностью планеты. Взмыв в воздух, она сделает пируэт, неестественно прекрасный для чего-то такого, что несет смерть. Но тотчас же сила притяжения возьмет свое, машина упадет, перекувырнется, дернется, развернется, разваливаясь на части, разбрызгивая кучи земли. Возможно, она исчезнет, скатившись в кювет или вниз по откосу, но на самом деле это уже не будет иметь значение, ибо удар машины при падении на землю с большой скоростью породит такое усилие, выдержать которое не сможет ни одно человеческое тело, и позвоночники тотчас же сломаются, словно соломинки или зубочистки. И неважно, налетит ли машина на дерево, на скалу или на дорожное ограждение, вспыхнет ли она, взорвется, развалится на части, сомнется. К этому моменту кульминация останется позади и пассажиры давно будут трупами. Они у него в руках, они у него в руках, они у него в руках. Он уже находился в мертвой зоне, он нашел угол, развернулся для смертельного удара… «Куда ты побежишь в тот день?» Странно. Совершенно неожиданно перед самым моментом удара микроавтобус исчез. Нет, не исчез, резко затормозил, мгновенно сбрасывая скорость, и за какую-то долю секунды оказался вне зоны смерти, поскольку Ричард проскочил вперед. Но вместе с исчезновением пришло и откровение. Откровением была другая машина, находившаяся перед микроавтобусом, вплотную к нему, так близко, что он полностью закрывал ее собой. В следующую долю секунды брат Ричард обнаружил, что это «додж чарджер», такой же, как и у него, но только черный, сверкающий, с восьмицилиндровым двигателем объемом 6,7 литра и четырьмястами двадцатью пятью «лошадками», рвущимися на свободу. И в то же мгновение он узнал профиль водителя. Это был его родной брат Мэтт, герой НАСКАР, которого он всегда обожал, но в то же время ненавидел, потому что у Мэтта была та жизнь, к которой тщетно стремился Джонни. Мэтт кивнул. И тут Грешник понял, что произойдет дальше. Мэтт зашел с внутренней стороны, резко выкрутил руль влево и ударил его в задний правый угол. Грешник почувствовал, как его машина отлетает влево, теряя сцепление с дорогой. Не успев опомниться, он выкрутил руль в противоположную сторону, и машина взмыла в воздух на скорости сто сорок миль в час. «Куда ты побежишь в тот день?» Никуда не побежишь. Бежать было некуда. Грешник парил в воздухе, покрышки потеряли контакт с поверхностью земли, луна истекала кровью, море кипело и бурлило, машина кувыркалась — в этот день. Послесловие автора Эта книга началась в то мгновение, когда я увидел вечерний автодром, полный болельщиков, возбуждения и счастья. И я подумал: «Тут не хватает только хорошей стрельбы!» Настоятельно рекомендую съездить в Бристоль, неважно, в день гонок или просто так, чтобы воочию увидеть это огромное сооружение посреди зеленой равнины, прекрасное и в то же время чем-то пугающее. Вот памятник безграничности человеческого воображения и его способности подчинять своей воле природу. С другой стороны, если вы не разделяете эти ценности, вам лучше туда не соваться. Одним словом, я отправился в Бристоль, чтобы навестить свою дочь Эми, которая, как и Ники, работает журналистом в бристольской «Гералд курьер», и она такая же отважная и бесстрашная, как и Ники, хотя мне самому ой как далеко до Боба Ли Свэггера. Совершенно неожиданно для себя я наткнулся на самую фантастическую американскую картину из всех, какие мне только доводилось видеть, и я сразу же понял, что нужно что-то с этим делать. Итак, сочетание дочери и окружающей обстановки предложило сюжет, хотя потребовалось какое-то время, чтобы все встало на свои места. В первоначальном варианте сюжет должен был вращаться вокруг попытки подстроить результаты гонки, что потребовало бы гораздо более глубокого проникновения в культуру НАСКАР. Однако десять минут знакомства с гонками убедили меня в том, что подстроить результат невозможно, поэтому я переключил свое внимание на что-то более связанное с оружием и пышными фейерверками. И я чертовски хорошо провел время, развивая этот сюжет. Большое спасибо всем старым подозреваемым, а также нескольким новоприбывшим. Спасибо Эми за то, что она вдохновила меня на эту книгу, спасибо НАСКАР за то, что писать о ней так здорово, спасибо миллионам тех, кто посещает соревнования НАСКАР, за их веселье, энтузиазм, харизму и способность поглощать пиво в эпических количествах. Спасибо Гэри Голдбергу, ставшему чем-то вроде мажордома этой книги; помимо всего прочего, именно он подсчитал, сколько будут весить восемь миллионов долларов в мелких купюрах. Спасибо Джону Бейнбриджу за читку и корректуру, спасибо, как обычно, Джин, за то, что относилась спокойно к моим бешеным перелетам. Спасибо группе «Фолк виллидж» за исполнение «Грешника» в тот самый момент, когда я пытался представить себе образ водителя. Спасибо Илан Кьюмюи из «Вашингтон пост» за помощь Бобу с вьетнамским языком. Спасибо профессионалам: Эстер Ньюберг, моему агенту, Дэвиду Розенталю, моему издателю, и Колину Фоксу, моему редактору. * * * notes Примечания 1 «Штат добровольцев» — официальное прозвище штата Теннесси; «Старый доминион» — официальное прозвище штата Виргиния. (Здесь и далее прим. перев.) 2 НАСКАР — Национальная ассоциация гонок серийных автомобилей, самый популярный кольцевой чемпионат в США. 3