Это действует мне на нервы. Эта работа просто убивает меня. Дети — моя головная боль. Ты слишком мягкотелый для этого. Это сжигает меня изнутри. Это вам боком выйдет, Не пользуйтесь этим как костылем. Это давит мне на грудь. Они выкручивают мне руки. У нее комок в горле застрял. Он глотает слова. Это слишком большой кусок, чтобы его сразу проглотить. Мне трудно дышать в этой атмосфере. Это разрывает мне сердце. От этого у меня сохнут мозги. Он пьет мою кровь. Я из кожи лезу вон. Я это печенкой чувствую, Эта речь режет мне слух. Я сохну по нему., Мое сердце обливается кровью. У меня кровь стынет в жилах. Я почувствовал сердце в пятках. Он говорил со мной стиснув зубы. Меня прошиб холодный пот. Выброси его из своего сердца. Он мелет языком. У меня искры из глаз посыпались. Мое сердце выпрыгнет из груди. Он разбил мое сердце. Я это кожей чувствую. У него язык без костей. ДИАГНОЗ: УБИВАЕТ ИЛИ ЛЕЧИТ? Диагноз тоже показывает силу слов. Он похож на магическое заклинание: срывает завесу таинственности и называет неизвестное. Это первый шаг в процессе лечения. Когда врачи ставят диагноз, они говорят: "Да, нам известно это состояние, мы сталкивались с ним раньше, вы не единственный такой". Слова могут работать как плацебо. Диагноз может быть и проклятием. Для многих людей слово "рак" является смертным приговором. Огромная сила заключена в этих трех буквах. Некоторые люди приравнивают диагноз рака или СПИДа к неизбежной смерти, теряют всякие надежды и отказываются бороться за жизнь, поэтому такой диагноз может действовать как крайне негативное плацебо. Есть впечатляющая история, рассказанная Бернардом Лоуном, профессором кардиологии в Гарварде, который сопровождал своего шефа во время клинического обхода. Начальник Лоуна осматривал женщину средних лет, у которой была сердечная недостаточность. Обратившись к своим студентам, он сказал: "У этой дамы TS" — и перешел к следующему больному. Женщина сразу забеспокоилась. Она сказала Лоуиу, что, "о ее мнению, TS означало "terminal situation" — смертный приговор. Лоун пытался переубедить ее, что эти буквы значат "tricuspid stenosis", что означает сужение сердечного клапана. У нее развились сильные застойные явления в легких, и она умерла в тот же день от остановки сердца. Диагноз — это ответ врача на загадку симптомов пациента, и порой врачи позволяют этим головоломкам взять власть над пациентом. Диагноз может превратиться в идентификационный ярлык в больнице, где врачи могут, ссылаясь на пациента, использовать название его симптома, а не фамилию: "Аппендэктомия на 10-й койке". Такое обращение обезличивает больного в то самое время, когда он как никогда нуждается в мобилизации всей энергии и сил своей личности. Если вы состоите на учете у врача, не позволяйте диагнозу стать вашей идентичностью. Например, люди с повышенным кровяным давлением могут начать думать о себе как о "гипертониках", позволяя медицинскому диагнозу управлять всеми аспектами своей жизни. То же самое происходит с теми, у кого диабет. Диабет накладывает определенные ограничения и трудности, но существует огромное различие между высказываниями: "Я -человек, у которого диабет" и "Я — диабетик". Диагноз может создавать новые болезни и тем самым признавать законным лечение. В 1976 году в редакционной статье журнала "Lancet" действительно ставился вопрос: "Является ли горе болезнью?". А далее следовал призыв к более свободной продаже транквилизаторов людям, пережившим утрату! НОМИНОМАНИЯ Медицинский ярлык, в особенности если он выражается сложным латинским названием, ставит печать респектабельности, которой это состояние может не заслуживать. На самом деле медицина создает болезни. Например, в XIX веке рабы в южных штатах Америки страдали, как тогда думали, от вспышек болезни, которую называли "drapetomania" (от латинского drapeta — сбежавший раб). Основным симптомом этой "болезни" было непреодолимое желание сбежать — совершенно не поддающийся объяснению медицинских авторитетов того времени, а следовательно, патологический процесс. Другими "симптомами" были недобросовестное выполнение порученной им работы и небрежное обращение с инструментом. Использование психиатрических ярлыков для задержания и "лечения" диссидентов в бывшем Советском Союзе представляет собой более недавний пример медицины под личиной политической власти. Вероятно, врачи подвержен "номиномании" — непреодолимому желанию подвешивать ярлыки на состояния. Медицинский словарь является внутренним языком и часто кажется таинственным и трудным для представителей других профессий. У каждой группы людей есть свой жаргон, который создается с целью прикрепления простых ярлычков для обозначения сложных процессов. (НЛП не является исключением.) Но, когда медицинский жаргон диссоциирует пациента от своей собственной физиологии и вносит трудности, а не упрощения, от него следует освобождаться. Многие доктора, следует отдать им должное, умеют прекрасно объяснять болезнь легкодоступными понятиями. Педиатры особенно нуждаются в этом умении. НАЗОВИ ЭТУ БОЛЕЗНЬ Переведите эти выразительные медицинские названия на русский язык: танатофобия, кинофобия, силурофобия, эргофобия, фобофобия, лукулианизм, бахизм, гедонизм, ятрофобия, гипергелонтотрофия. ОТВЕТЫ: танатофобия — боязнь смерти;