— Обиделась? — он заглянул мне в глаза. Взгляд нашкодившего щенка. Как на такого злиться? — Ник, ты очень изменился в последнее время, — обида почти ушла. Но надо высказать все, что накипело. Иначе Ник так и будет думать, что ему всегда и все сойдет с рук. — Мне не нравится, как ты стал относиться ко мне. Словно я тебе что-то должна. — Нет, ты все не так поняла. Просто у меня сейчас очень сложный период в жизни. И без твоей поддержки мне не справиться. Ты же у меня чудо, прелесть, умница. И все понимаешь. Правда? Как говорил Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Значит, ты за меня в ответе. Интересно, в моем случае «приручили» или «прикормили»? Пожалуй, последнее… — Все начинать с нуля — невероятно тяжело, — продолжал Ник. — Но иначе я не могу. Надо пробовать, искать себя. Снова и снова. Или буду серостью, каких вокруг море. Тебе же не нужен такой мужчина? Бесцветный, скучный? Уверен, что нет. Серость мне не нужна, это точно. Но и яркую личность Ника вынести иногда невероятно сложно. Порой я чувствую себя ломовой лошадью, которая тащит на себе все, что можно. — Хорошо, я постараюсь уложиться в те деньги, что ты мне выделила, — благородство Ника зашкаливало. — Спасибо и на этом. Я тоже тебя понимаю. И тебе нелегко менять профессию учителя на няню. Понижение в должности и все такое… — Рада, что понимаешь. — Вытирать сопливый нос ребенку — не сахар, конечно, — вздохнул Ник, сокрушенно покачав головой. — Ник, Маше пять лет, и нос она себе вытирает сама. Маша вообще девочка самостоятельная. Не надо принижать ребенка. Это отвратительно. — Ты стала нервной и заводишься с полуоборота. Устала, наверное. Приляг, отдохни. Только сначала убери посуду за собой. Это быстро. На ночь оставлять нельзя, засохнет все, утром не отмоешь. — Нет, Ник. Ничего я мыть не буду. Ты прав, я устала и пошла спать. Хочешь — сам мой. Не хочешь — не надо. — Так посуда же твоя, — Ник удивленно посмотрел на меня. — Наведи порядок на кухне и отдыхай. Это займет у тебя всего несколько минут. — Я буду за собой убирать, когда посчитаю нужным, — заверила я Никиту. — Не нравится — давай разъедемся. Отдохнем друг от друга. Я прошла в спальню и рухнула на кровать. Нащупала пульт на тумбочке, включила телевизор. Слышала, как на кухне Ник включил воду и сердито звенел посудой. Его дело, хочет — пусть моет. А я не встану ни за какие коврижки. Надоело мне под дудку Никиты плясать. С чего он вообще решил, будто может диктовать мне что делать и когда? Да, порядок — это замечательно. Но никто не умрет, если я наведу его через несколько часов. По телевизору ничего хорошего не показывали. Сериалы, реалити-шоу и прочая ерунда. Неожиданно зазвонил мобильник. Надо же, Станислав Игоревич. Что ему надо на ночь глядя? — Не разбудил? — поинтересовался он. — Нет, — от удивления я не сразу нашлась, что ответить. — Я уже не сплю… Еще не сплю… Не разбудили, в общем… — Вы вышивать умеете? — сразу перешел он к делу. — В детстве вышивала. А что? — У вас нитки и все остальное, что надо для этого, есть? — Нет. Откуда? Это же давно было. — С утра заедете в магазин и все купите. Деньги я сейчас вам переведу. Маша хочет попробовать вышивать. Вы ее сможете научить? — Думаю, да. Но магазины с девяти работают. — Ничего, немного задержитесь. — Хорошо, сделаю. — Мы сейчас с ней читали сказку. Там царевна вышивала рушник для Финиста-Ясна-Сокола. Ну и Машу посетила идея тоже что-нибудь вышить. — Хорошая идея, полезная. Вы всегда по вечерам Маше читаете? — не удержалась я от вопроса. Такое сейчас редкость. Мама или бабушка еще почитать могут. Но вот отец… — По возможности. Даже Максим любит послушать. Детям нравится. Видимо, во мне умер актер. Слово за слово, и мы уже болтали обо всем на свете. Я убавила звук телевизора. Станислав Игоревич рассказывал о детях, об их проказах. Пару раз я совершенно неприлично смеялась. Забавно было слушать, как Маша надумала выводить птенчиков из магазинных яиц. Она сделала гнездо из пледа, сложила в него яйца, которые утащила из холодильника. А чтобы будущим птенчикам было тепло, накрыла сверху салфеткой. Заигралась и скоро забыло о гнезде. Ее бабушка Анна в полумраке гостиной не разглядела сложное сооружение и уселась на диван, посмотреть телевизор. Раздался легкий хруст. Друг бабушки насторожился, но промолчал. Кто знает, о чем он подумал? Возможно решил, что у его подруги артрит. Или еще что-то… Бывшая теща Князева тут же вскочила, но было уже поздно. Ее брюки имели не слишком приличный вид. Друг бабушки не сразу понял, в чем дело. Вышел конфуз. Бабушка Анна долго ругала Машу. А Маша обиделась на бабушку за то, что та разрушила гнездо. А однажды Макс нашел в чулане респиратор для опрыскивания деревьев. Со стеклянными очками-иллюминаторами на резиновой маске и полной защитой лица и головы. Похож на старый противогаз. Надел его и собрался пойти в сад, проверить, как долго сможет дышать в такой защите. Для полноты экипировки напялил на себя черный дождевик, который нашел там же. Чтобы стать похожим на Дарта Вейдера. Взял в руки опрыскиватель. Поскольку это почти настоящий бластер. Потом решил зарулить на кухню попросить печений у Елены Павловны. Домработница истошно закричала и швырнула в Макса картошкой, которую мыла. Максим бросился с кухни, но споткнулся о картошку на полу и налетел на шкаф. С него посыпалась металлическая посуда. Максу повезло, что респиратор надевался на всю голову. Он отделался одной небольшой шишкой на лбу, парой синяков на плечах и возмущенными воплями Елены Павловны. — А вы спрашивали, почему няни не хотят иметь дела с моими детьми, — подытожил Князев. — Они замечательные, с выдумкой. Сейчас дети редко что-то такое придумывают… — Веселишься, значит? — в дверях, скрестив руки на груди и картинно отставив ногу в позе Гамлета, стоял обиженный Ник. — А я посуду за тобой намываю. Я зажала трубку рукой: — Я же сказала, устала, вымою позже. — Вижу, как ты устала. Ржешь, как лошадь. С Катькой, что ли, зацепилась языком? Скажи ей, что потом перезвонишь. Вечно она не вовремя. Делать ей нефига, вот и выносит тебе мозги. — Это не Катя, — шикнула я. — Да? А кто же? Ленка, Рита? У тебя подруг мешок, и все поболтать горазды. Только трещать и умеют. — Станислав Игоревич, простите, я вам перезвоню, — я сбросила вызов. — Вот даже как? Хихикаешь с Князевым? Ты же его терпеть не могла. А теперь перед ним икру мечешь? — Мы просто разговаривали. Он о детях рассказывал. Они у него очень милые. — Раз милые, пусть возьмет тебя по трудовому договору и надолго. Зачем тебе в школу возвращаться, если ты няней получаешь втрое больше директора? Поговори с ним. И поскольку ты уже отдохнула, может, на завтра еду приготовишь? Я бы от ухи не отказался. В холодильнике вроде есть замороженная рыба. Сейчас мне хотелось стукнуть Ника чем-нибудь тяжелым. Прямо по голове. С размаху. От души. Сковородкой, например. Скалка тоже подошла бы. Да и замороженная рыба вполне устроит. — Утром будут гренки с омлетом. Обед сам приготовь. А я сейчас отдыхаю. Все, лучше меня сегодня не трогай. Я не только ржу, как лошадь, я еще и работаю как лошадь. Да и копытом в лоб залепить могу, — завелась я. — Продукты я таскаю, все счета я оплачиваю. Репетиторство бросила меньше месяца назад. А так всю дорогу на двух работах. — А убираемся мы вдвоем. Ты последнее время на одной работе работаешь. И за ребенком присматривать это не асфальт укладывать. С чего тебе так утомиться? — продолжал гундосить Ник. — Ты тоже не вагоны разгружал. Вот и приготовь нам на завтра еду. Удиви меня. Не все же мне около плиты стоять, — я прибавила звук телевизора и откинулась на подушки, давая понять, что разговор закончен. Ник развернулся, сердито хлопнул дверью. А я приглушила телевизор и позвонила Князеву: — Простите, не могла говорить. — Догадался. Что, проблемы? — Нет, все хорошо. Решали, что будем готовить из еды. Уху или… уху, — рассмеялась я. — У нас только рыба в холодильнике завалялась. Забыла сегодня в магазин забежать. Не успела попрощаться с вами. Хотела сказать «До завтра». — Что ж, до завтра, Ася. По голосу Князева я поняла, что он улыбается. Минут через сорок в домофон позвонили. Курьер из супермаркета принес два пакета продуктов. Я снова набрала номер Князева. — Ну, зачем? — упрекнула его. — Конечно, спасибо, но не стоило. — Уже доставили? Молодцы, быстро. — Я вам завтра деньги верну. — Еще чего. Это премия. — Вы же мне аванс выдали. В деньгах я не нуждаюсь. — Неважно. И в магазин идти уже поздно. Вот и решил немного помочь вам. Все не на себе тащить. Машины ведь у вас нет, как я помню? На кухне Ник с довольным видом выгружал продукты из пакетов: — А Князев-то ничего, нормальный такой мужик. Рыбная нарезка хорошая. И колбаса тоже норм, — он повертел в руках палку сервелата. — Маасдам я люблю, приятный сладковатый вкус у сыра. С виноградом его хорошо есть. Изысканно, я бы сказал. Да, и не вздумай завтра деньги Князеву совать. Это чисто его инициатива. Ты ни о чем не просила. Так что сказала спасибо, и всё. Все довольны и счастливы. Чайник ставь. Попробуем, что за заварку он нам прислал. Упаковка солидная, видно, что не из дешевых.