— Привет, па! Я ее не дразню. Она сама плачет. Я убирать в комнате не буду. Во-первых, ты за это платишь Елене Павловне. Во-вторых, если я уберусь там, то потом ничего не найду, — резонно сообщил мне сын. — Дело не в том, кому я плачу. Ты должен следить за порядком в комнате сам. Марш к себе, и чтобы к моему приходу все лежало по местам. Кроссовки в стол не пихай, чашки и тарелки отнеси на кухню, — наверняка играл в планшет или торчал около телевизора и ел, знаю я его дурную привычку. — Под кроватью посуду не прячь. Рубашки повесь на вешалки, а не комкай. Приду — проверю. Сунул айфон в карман. На меня насмешливо смотрела девушка с наручниками. — Вам бы к детям поехать, а не красоту разрушать, — ехидно заметила она. — Что вы им расскажете об истории города? Что все посносили к едрене-фене? На что будут любоваться ваши дети? На безликие офисные центры, похожие друг на друга как близнецы-братья? — Где вы тут увидели красоту? — искренне удивился я, указывая на полуразвалившийся дом. — Руины одни. Жалкая рухлядь. — Сами вы жалкая рухлядь! Это здание построено местным архитектором Титовым в стиле русский модерн. Этот дом можно восстановить. Он прекрасен. Вы только посмотрите на лепнину, на майолику. И вы хотите все это уничтожить? Хотя вы, кроме выгоды, ничего не видите, — сокрушенно вздохнула она. — Может, он и был красивым. Лет сто назад. А теперь признан аварийным. Еще раз прошу, уйдите подобру-поздорову. Услышал, как скрипнули тормоза, и оглянулся. У края тротуара начал парковаться потрепанный Опель. Он дернулся, заерзал на месте и едва не задел мой Ленд Крузер. Из него шустро выскочил Иванов. Виталий Викторович был немолод, но полон сил и энергии. Его изрядно поредевшую кудрявую шевелюру припорошила седина. Виталий Викторович победно размахивал над головой бумажкой. Этот господин всегда появляется некстати и портит мне нервы. — Все, прекращайте работу. Вот приказ Министерства культуры. Дом признан памятником архитектуры. Его сносить нельзя. — Ну что? — насмешливо посмотрела на меня девица. — Я знала, что правда восторжествует. Она запустила руку себе за пазуху и торжествующе извлекла ключ от наручников. Я выхватил его и в сердцах забросил в окно треклятого особняка. Пусть поищут среди хлама. — Что вы себе позволяете? — возмутилась девушка. — Беру пример с вас. — Как я теперь отстегнусь? — Ну, вы же хотели провести тут побольше времени. Наслаждайтесь. Оцените всю прелесть вашего русского модерна вблизи. И мой вам совет, используйте впредь наручники по назначению. Вы, как вижу, знаете толк в развлечениях, — я потрогал розовые перья на наручниках. — Вот и занимайтесь этим. А не лезьте под ковш экскаватора. Вы же не камикадзе. Наручники! Подумать только! Похоже, даже такое чучело может быть востребовано. Хотя кто знает, что у нее под этим бесформенным платьем? Может, роскошное белье? Может, эта девушка с секретом? Я еще раз внимательно оглядел ее. Какая изящная фигура, как грациозно девушка выгибается, пытаясь выдернуть руку из западни. Пожалуй, она меня немного заинтриговала. Если ее приодеть, причесать, возможно, получится что-то интересное. А характер у нее взрывной. С такой не соскучишься. Решительная, смелая до безрассудства. Дерзкая. Бандитка, настоящая бандитка. Почувствовал, что начинаю потихоньку заводиться. Вообще пора налаживать личную жизнь. Недолгие встречи, случайные знакомства до добра не доведут. Если так дальше пойдет, начну кидаться на таких серых мышей как эта девица, и искать в них загадку и шарм. Девица насупилась: — Да за кого вы меня принимаете? Я — девушка порядочная. — Оно и заметно, — хмыкнул я, взглядом указывая на наручники. — Я купила это розовое безобразие только потому, что нормальные наручники нигде не продают. — А что ж в полицию не обратились? Глядишь, вам бы пошли навстречу. Выдали для благого дела. Или побоялись, что упекут в психушку? Девушка сердито засопела и метнула в меня из глаз очередную порцию молний. Нет, как ни крути, а она дивно хороша. С гонором. Похоже, мне начинают нравиться такие разбойницы. Надоели рафинированные светские дивы с томными голосами, капризами и закидонами. Может, попробовать найти себе простую девушку? Так сказать, из народа? А если позвать на свидание эту ненормальную? Нет, она не согласится. Гордая и принципиальная. Это за километр видно. А жаль. Мы могли бы дивно провести вечер. И не только вечер… Глава 2. Стас К нам подошел Иванов. Он сиял как начищенный самовар и пыхтел, словно пробежал марафон. Тучный завкафедрой страдал одышкой. Ему бы в кабинете сидеть, бумажки перебирать, студенток по коленям гладить, а не по стройкам бегать. Неугомонный господин. — Вот видите, Станислав Игоревич, вам не стоило пригонять сюда технику. Зря потратили деньги и время. Я говорил, что мы сможем отстоять это здание, — Виталий Викторович сунул мне в руки копию приказа. — Ознакомьтесь на досуге. — Вообще-то его отстояла эта девушка, а не вы, уважаемый Виталий Викторович, — заметил я. Надо отдать должное этой ненормальной. Именно она грудью встала перед экскаватором. — Если бы не она, вы приехали бы на руины. Ваши подпевалы разбежались во все стороны при первой опасности. Так что окажите девушке любезность. Найдите ключ и отстегните ее от двери. Ключ валяется где-то там, — кивнул я на окно. — Удачного поиска. Иванов потоптался на месте. Он при всем желании не смог бы залезть внутрь. Комплекция и преклонный возраст не позволят. Виталий Викторович попробовал открыть дверь. Даже слегка навалился на нее плечом. Но она была надежно забита досками изнутри. Кривые ржавые гвозди торчали наружу. Их острые концы загнули, и они напоминали когти коршуна, вцепившегося в добычу. Виталий Викторович печально вздохнул и направился к своим сторонникам. Они немного посовещались. Похоже, добровольцев лезть за ключом не было. Наконец Иванов вцепился в молодого человека, похожего на кузнечика, и начал ему что-то жарко втолковывать. Тот сначала отрицательно мотал головой, но, в конце концов, согласился. Они вернулись к нам. — И что, мне лезть туда через окно? — недовольно спросил кузнечик. — Попробуйте через печную трубу. Хотя до Нового года еще далеко, представьте, что вы Санта Клаус. Принесите девушке заветный ключик в подарок, — кивнул я на активистку. Она грозно сопела и сердито смотрела на меня. Еще немного, и из ее ушей повалит пар. — А если дверь выбить? — не унимался парень. — Да, выбивайте, — согласился я. — Только не пришибите девушку. Она к ней прочно пристегнута. — Нет, дверь вышибать нельзя, — возмутился Иванов. — Это уникальная старинная вещь! Мы испортим на ней резьбу. Это же настоящий деревянный модерн. Шедевр, а не дверь. — Виталий Викторович любовно погладил деревянный цветок на панели. — Гвозди надо будет извлекать осторожно. Что за вандалы забили их? Какая безответственность! Настя, не скреби по резьбе наручниками. Вон уже свежие следы остались. Аккуратнее, пожалуйста, аккуратнее! Похоже, судьба самоотверженной сторонницы Иванова волновала мало. То ли дело дверь! Главное, ее не повредить. А девушка уж как-нибудь перебьется. Худой молодой человек, которого назначили спасителем девицы в беде, помялся, походил вдоль фасада. Убедился, что иного пути у него нет, и обреченно полез в окно. — Мы проверим, насколько правомочен приказ Министерства культуры, — пообещал я Иванову, наблюдая, как неловко парень раскорячился в оконном проеме. Интересно, упадет или нет? — Пожалуйста, не возражаю, — завкафедрой архитектуры светился от удовольствия и упивался победой. — Не думаю, что вы чего-то добьетесь. Послышался грохот и ругань. Мальчик-кузнечик все-таки упал. — Вы потерпели поражение, смиритесь, — иронично усмехнулась девица. — Теперь тут будет музей. Или кафе. Да неважно что. Главное — здание еще послужит городу. — Уверяю вас, это еще не конец, — заверил ее я. Она презрительно фыркнула и демонстративно отвернулась. Настоящая бандитка. Нахальная и самоуверенная. — Я ключ не могу найти, — раздался сердитый голос молодого человека. — Зачем вы его сюда закинули? Это хулиганство. — Хулиганство то, чем вы тут занимаетесь. Мешаете честным людям и прогрессу. Застряли в прошлом, вот и наслаждайтесь. Так что ищите, ищите, — злорадно произнес я. Заглянул в окно. Парень ногами расшвыривал мусор на полу. Ключ куда-то завалился. — Кто его сюда кинул, тот пусть и ищет, — буркнул он. — Ну уж нет. Мне это не надо, — коварно усмехнулся в ответ. Хоть какое-то моральное удовлетворение. — Да ищи ты его уже! — возмутилась девушка. — Хватит болтать. Сколько мне тут еще торчать? — Нет его. Не могу найти. Зачем ты вообще пристегнулась к двери? Ничего другого придумать не могла? — Зато это оказалось эффективно. Я смогла задержать снос. — Ага. Ты героиня, а я роюсь в мусоре, — разозлился парень. — Если ты такой умный, мог бы сделать что-то сам, а не стоять в стороне. Хоть теперь можешь мне помочь. Так что не бухти, а ищи ключ, — прервала его девица. Кузнечик в сердцах ударил ногой по стойке. Раздался подозрительный треск. С потолка посыпалась какая-то труха. Молодой человек шустро выскочил наружу, как пробка из бутылки шампанского. Кровля начла оседать, под ее весом рушились старые стойки. Зловещий треск усиливался. Как в замедленной съемке я видел обрушение балок. Они ломались словно спички. Еще немного, и стены рухнут. И погребут под собой эту ненормальную. Я бросился к девице, попытался оторвать ручку от двери — не вышло. Еще не хватало, чтобы эта дура погибла под завалами. Да меня за нее посадят! Попробовал сломать наручники — они не поддались. Треск перешел в оглушительный грохот. От него у меня заложило уши. Я схватил девицу в охапку, прижал к себе. Она вцепилась в меня свободной рукой и уткнулась макушкой в плечо. Ее сердце бешено билось, горячее дыхание девушки я чувствовал через футболку. Дверь задрожала и подозрительно захрустела. — Ой, мамочки! — взвизгнула девушка. Она затрепетала, как пойманная птичка и вжалась с меня всем телом.