Ладно, сам напросился. Я отступила назад, выхватила из кармана газовый баллончик-пистолет. Направила его в сторону Павла-Елисея. Тот побледнел и замер на месте. Дамы завизжали, отбежали от меня подальше. — Лучше не подходите, — слега рыкнула я и предупреждающе щелкнула курком. — Сдурела совсем? — возмутился жрец, перестав окать и слегка протрезвев. — Я к тебе со всей душой. Это ж обряд такой. — Да идите вы со своим обрядом куда подальше. — Она его нарушила, прервала обряд! — загалдели женщины. — Не будет теперь у нас достатка. Не будет радости. Порушила вековой закон, все пропало, все пропало! И мне с этими ненормальными предстоит возвращать домой. Они ж мне весь мозг вынесут своими причитаниями и упреками. — Едем отсюда, — заявил Павел Романович. — Теперь надо все начинать сначала. Сколько я сил положил, сколько труда! И все разрушила тупая… — он осекся и скосил глаза на мой пистолет. Продолжить фразу Живород не решился. Я поняла, что ничего сфотографировать теперь точно не успею. Жаль. Зря проездила. Следующий раз пусть Иванов ищет мне нормальных попутчиков, а не идиотов-сектантов. Женщины с причитаниями бежали к автобусу. Предводитель подгонял их посохом. Как стадо овец. — Быстрее, быстрее, прочь отсюда. Место осквернено. Нам надо очиститься. Я тоже поспешила за ними. Обидно, что ничего сегодня не получилось. Подошла к микроавтобусу. Перед моим носом громко захлопнулась дверь. — Оставайся тут, коза безмозглая, — крикнул мне в окно Павел Романович и погрозил посохом. — Пешочком пройдешься, не развалишься. Не успела я и рта раскрыть, как автобус фыркнул, обдал меня выхлопными газами, рванул с места и скрылся в клубах дорожной пыли. Вот это номер! Такого я не ожидала. — Сектанты ненормальные! — в сердцах крикнула им вслед. — Придурки! Я подняла глаза к небу. Солнце в зените. Жара. До ближайшей деревни километров пятнадцать, может и больше. Топать часа три. Хорошо хоть карту в смартфон скачала. Я поправила на плечах рюкзак. Раз уж я тут осталась, то сделаю фотографии, а потом буду выбираться к людям. Туда, где есть мобильная связь и можно вызвать такси. А лучше попрошу Ника меня забрать. Ничего, отложит он свои дела ради меня. Не так часто я его о чем-то прошу. Я вернулась к остаткам дома, загасила костер и начала фотографировать. Красиво тут, таинственно. Старинная липовая аллея ведет в темный лес. В ее конце когда-то был пруд. Надо дойти до него, посмотреть, осталось ли что-то или он совсем пересох и зарос. Немного жутковато. Ведь я совсем одна. И как тихо. Только легкий ветер шумит листвой. Солнце пробивалось через кроны деревьев и кидало косые лучи на истертые старинные плиты площадки. Продолжила фотографировать. Жаль, что все разрушено. А ведь когда-то давным-давно тут жили люди. Неожиданно я услышала детский плач. Не поверила своим ушам. Но плач раздавался явственно. Может, тут где-то туристы? По спине пробежал противный холодок. На руках выступили мурашки. В фильмах ужасов одинокие дети в лесу обязательно сулят что-то нехорошее. А тут еще и развалины. Точно как в американских хоррорах. На ум пришли зловещие призраки, кровавые маньяки. Первой мыслью было сбежать. — Помогите! Помогите! — закричал жалобный голос. Я, наплевав на страх, бросилась в ту сторону, откуда он раздавался. Глава 10. Анастасия Кусты больно хлестали по лицу. Я бежала на детский голос. Ребенок попал в беду. Надо скорее помочь. — Эй, ты где? — закричала я. — Иду к тебе. Не бойся, сейчас помогу. — Мы тут! — всхлипнул кто-то из зарослей бересклета. — А вы не баба-Яга? — Нет, конечно. Нет тут никаких бабок-Ёжек. — Были. Они громко кричали. На меня из-за дерева испуганно смотрела девчушка. Она жалобно всхлипывала и размазывала по щекам слезы. Кем я сегодня только не побывала. И невестой-невинницей и бабой-Ягой. Не знаю даже, что лучше. — Нет, это были просто люди. Они пели песни, — постаралась успокоить я девочку. — Так не поют, — заметила девчушка. — Они страшно кричали. Девочка убедилась, что я не баба-Яга, и вышла из-за дерева. Ей было лет пять. Судя по одежде — городская. — Помогите мне! — услышала я еще один детский голос. Он шел словно из-под земли. Я огляделась и не сразу заметила в густой поросли остатки какого-то небольшого сооружения. От него сохранился только кирпичный подвал. Видимо, это был сарай с ледником. Что-то вроде холодильника девятнадцатого века. Зимой его набивали льдом, а летом хранили продукты. Крыша у сооружения давно обрушилась, перекрытия тоже. На дне довольно глубокого котлована стоял мальчишка лет десяти. — Помогите мне, пожалуйста! — он сдерживался, но тоже был готов заплакать. — Сейчас, — я огляделась, соображая, как его оттуда вытащить. На дне котлована валялись обломки гнилой деревянной лестницы-стремянки. Похоже, парень начал по ней спускаться, и она обвалилась. — Ты в порядке? — спросила его. — Кости целы? — Да, немного поцарапался и все. — Я позову ваших родителей, — это был самый простой вариант помочь детям. — Где они? — Далеко… — заревела девчушка. — Мы потерялись… — Не плачь, — я обняла ее, и она прижалась ко мне. — Сейчас придумаю, как достать твоего товарища. — Это мой брат. — Отлично, значит, сейчас достанем твоего брата. Вынула из кармана платок, вытерла девочке слезы. Она продолжала всхлипывать. — Теперь вам нечего бояться. Я отведу вас домой. — Обещаете? — девчушка подняла на меня огромные синие глаза. Они смотрели доверчиво и с надеждой. — Обещаю. Сняла с плеч рюкзак, порылась в нем и достала небольшой топорик в кожаном чехле. Всегда беру его в лес. Может пригодиться. Выбрала подходящее тонкое дерево среди зарослей. По длине должно достать до дна подвала. Мальчишка оказался шустрым и ловким. Он вцепился в крону дерева, подтянулся, и я смогла вытащить его наверх. У парнишки были ободраны ладони и сильно порвана штанина на колене. Колено, естественно, тоже ободрано до крови. В походы, даже короткие, тоже всегда беру небольшую аптечку. К этому меня приучили родители. Обработала парнишке ссадины. — Тебе очень повезло, что ты себе ничего не сломал и не поранился сильно. — Я везучий. — В будущем не стоит на это сильно рассчитывать. Прежде чем залезть куда-то, подумай о последствиях. Мальчишка ничего мне не ответил. — Мы хотим есть, — намекнула мне девчушка. — А вы? Я достала бутерброды и воду. Дети жадно начали жевать их. Сильно проголодались. — И давно ты сидел в этом подвале? — поинтересовалась у мальчишки. Тот полез в карман джинсов и достал айфон последней модели. Посмотрел на часы. О таком мечтает Ник. Говорит, ему для статуса он жизненно необходим. И куда смотрят родители этих детей? Купили дорогущую игрушку и все, не беспокойте нас?