- У меня были сомнения. Но я их быстро отмел. Как оказалось – зря… - Может, и не зря. Сам же говоришь – отправил бы меня к отцу. А папа…такой папа. - Угу, тесть мне тот ещё достался. Нина подавила самодовольную улыбку. - Как он тебя на мне женил? Расскажи. Её много что интересовало. Отмалчиваться она больше не собиралась. - Как-как. Мог бы приплести известную фразу в рифму, но, пожалуй, воздержусь. Я только начал приходить в себя. Первый день… Тело ещё горит, голова плохо варит. И тут служба охраны сообщает, что у меня гости. Сама понимаешь, твоего отца сложно не принять. Да и разговор созрел. Как выяснилось десятью минутами позже – у него тоже. - Он сказал, что я беременна? - Да. - Но я не беременна, - поспешно разуверила его Нина, снова оборачиваясь. Лицо Кости было ближе, чем она рассчитывала. И он поймал её губы в плен. Добровольный и очень сладкий. Нина не сопротивлялась. Она с готовностью приоткрылась, извернулась и снова обняла его. Касаться… Не таясь. Столько, сколько душе потребуется. Его язык неспешно исследовал её. Она позволяла… Потому что иначе уже не могло быть. Как же ей нравилось… Господи, кто бы только знал. Эти неспешные прикосновения. Толчки, несильные покусывания. Дыхание раскрылось свободной птицей, которую больше ничто и никто не сдерживало. - И не была, - между поцелуями прошептала Нина. Она перевернулась, чтобы иметь возможность видеть Костю. Ещё не насмотрелась… Ещё до конца не верилось, что вот он, рядом. Её. – Ты не подумай, никакого аборта не было. Во-первых, я на такое никогда бы не пошла. Да и родители… - Нина, девочка… Костя дотронулся до её щеки. - У меня и в мыслях подобного не было! Ты чего. - Не знаю… а вдруг… - Глупышка… Нина обвила его торс и спрятала лицо на груди. Темноволосая поросль приятно щекотала кожу, и девушка щурилась от удовольствия. - Когда не пришли месячные, я напугалась. Чего уж тут. Ты не позвонил, не появился. А мог… Чего я только не передумала за те дни. - А позвонить самой не судьба? – проворчал мужчина. - Не-а. Не могла. Вот веришь нет, не могла. - В Дубай ко мне, значит, могла. А позвонить или на худой конец написать – никак, да? - Никак, - для пущей убедительности она кивнула, пряча улыбку, которая самопроизвольно появлялась на лице. – Ты прав, иногда в нас, в женщинах, активируется процесс под названием «девочка-девочка» и тогда пиши пропало. Я ждала! А потом задержка и две полоски. - Угу. И что это было? Гормональный всплеск? - Врачи сказали, что да. Что в медицине и не такие случаи бывают. Она подняла голову, желая заглянуть Косте глаза. В них на мгновение застыла тоска. Утрата. Она настолько явственно проступила, что у Нины сжалось сердце. Он подумал про сынишку, которого потерял. Не сейчас и не сегодня, но они обязательно поговорят и про него. - Знаешь, - Костя сделал паузу. Он тоже смотрел в лицо Нине. – Я обрадовался, когда узнал, что ты беременна. Рус, конечно, лютовал. Но сейчас, отматывая время назад, я прихожу к выводу, что лютовал твой отец «потому что надо». Если бы он реально был против, действовал иначе. Не столь радикально. - И если бы он был против нашего союза – тоже поддержала его Нина, распластывая пальцы на мужской груди и перебирая курчавые жесткие волоски, - вел себя иначе. Костя кивнул. - Я не против беременности, Нинуль, но предпочел бы подождать год-другой. Ты же совсем у меня молоденькая. Кроме того, я не насытился тобой. Он накрыл её ладонь, сжал, забрал себе и повел вниз, к паху, показывая насколько сильно он не насытился. Нина с готовностью сжала крупную головку, отмечая, как вязкая слюна образуется во рту. - И ещё… Я эгоистично хочу тебя себе. Пусть и на несколько лет, - начал говорить Костя охрипшим голосом, глядя прямо в глаза девушки. Она медленно кивнула, а потом начала приподниматься над водой. Чтобы оказаться на бедрах Кости. Тот подхватил её, а потом опустил на себя. *** - А почему ты говоришь, что свидания нужны? Они мокрые и довольные, до конца не обсохшие, перебрались на кровать. Нина сходила вниз и приготовила им кофе. Достала из холодильника нарезку, джем, кое-какие фрукты, орехи. Быстро составила всё на поднос и поднялась в спальню. Корицкий ещё в ванной заявил, что он остается ночевать. И выгнать его может только тесть. И то Костя готов «к диалогу». Нина не переставая улыбалась. Папа – это папа. А вот Ваня с Димой… Они могут что-то отчудить. Или уже не могут? Костя, завидев её с подносом, бросился перехватывать. - Может, вина? – предложила она. Костя посмотрел на поднос и кивнул. - К фруктам и орехам – самое то. За вином они вместе спускались в винный погреб. - У тебя красивый дом. - Спасибо. Они выбрали белое полусухое. Косте она выделила штаны из гардероба братьев. - Чтобы по дому не ходил голышом. - А мне нравится. Ей тоже нравилось, но она благоразумно промолчала. - Свидания нужны для того, чтобы лучше узнать друг друга. Зачем же ещё? – фыркнул муж, скрещивая ноги по-турецки. - И правда, - Нина повторила его позу, старательно прикрывая лоно халатом. Мужской взгляд успел метнуться к образовавшемуся треугольнику. - Нет, неправда, - хохотнул Костя, откидываясь назад. Выглядел он довольным и счастливым. А что ещё нужно Нине? – С мужской точки зрения они нужны, чтобы расставить некоторые акценты с понравившейся девочкой и побыстрее совратить её. Сразу после ужина, например. И он выразительно стрельнул глазами на еду на подносе. Нина так же демонстративно фыркнула и хищно прищурила глаза, склонив голову набок. - Какой мой любимый цвет? – спросила она, вертя в руках бокал с ещё нетронутым вином. - Ярко-зеленый, - без заминки ответил Костя. - Твой черный. Что я предпочитаю есть на завтрак? В темно-синих глазах зарождалось понимание. - У тебя нет предпочтений по завтраку. Ты можешь один день перекусить йогуртом, на второй тебе подавай тунца с обезжиренным творогом, на третий… -…я откажусь от всего, - завершила она предложение. – А ты всегда плотно завтракаешь. Бекон, яйца, обязательно много зелени. И сок. Яблочный. А морковный ты терпеть не можешь, сколько ни приучал себя. Костя понял без продолжения. Протянул бокал, Нина – свой.