Ваня устраивал у себя барбекю. Нина не стала отказываться. Сегодня был тот редкий случай, когда собирались все. Ковали, Зимины, дети обоих семейств. Тем более, пора успокоить некоторых особо разбушевавшихся товарищей. И если отец более-менее угомонился, по крайней мере, в разговорах, то Дмитрич разошелся не на шутку. Как поняла Нина, он жаждал лично поговорить с Корицким. Мама твердо сказала: «Нет» и что-то ещё, наверняка, сказала, но Нине подробностей не сообщили. Собрались все. Зимины в полном составе – Григорий, Дарья, их дети. У них так же, как и у Ковалей, было два сына и дочка. Арсений, Артём и Антонина. Тоня пока была кнопкой, ей только-только исполнилось двенадцать. К вечеру похолодало, Нина не угадала с одеждой. Когда Слава, жена Вани, вынесла ей плед, девушка с благодарностью кивнула. Родители то и дело бросали на неё взгляды. Нина демонстративно отворачивалась. Да-да, она встала в позу. Имеет право. - Привет. К ней подошел Арс и плюхнулся рядом. - Ты чего как отшельница тут сидишь? На, хоть мяса что ли поешь. Нина, показав кузену язык, взяла самый сочный кусок, макнула его в соус и отправила в рот. - А за общий стол не судьба? - Пока нет. - Бунтуешь? - Ага. - Твои как? - Терпят. - Зубами скрепят? – Арс довольно оскалился. В последнее время ему нравилось дразнить близнецов. - Арс, у вас Тоня подрастает. - И что? Думаешь, мы со временем в твоих церберов превратимся? – на мгновение на лице друга промелькнуло сомнение, он даже повернулся и посмотрел на сестренку, которая в данный момент о чем-то важном разговаривала с бабушкой. – Да ну нафиг! - В твоем голосе слышатся сомнения, - Нина не смогла отказать себе в удовольствии поддеть его. Последние недели главной темой для разговоров в семье была она, и она уже порядочно от этого устала. Арс отшатнулся от неё, а Нина едва не рассмеялась, наблюдая, как меняется выражение его лица. Вечер протекал обычно. Шутки, смех, разговоры о политике, моде, экономике. Нина иногда поддерживала беседу, даже улыбалась, стараясь не обращать внимание на зудящую внутри тоску. Когда мама пошла подавать десерт – на таких семейных мероприятиях предпочитали обходиться без лишних людей, - Нина ускользнула в беседку. Посидела немного там, поболтала с Тоней, которая увязалась за ней. - Прогуляемся? - Пойдем. Сбежать с Тоней – неплохая идея. Они взялись за руки и направились в сад. - А правда, что ты вышла замуж? – Тоня, склонив голову набок, заглянула Нине в лицо. - Угу. - А почему меня не пригласили в ЗАГС? - А никого не приглашали. … даже невесту с женихом. - Серьезно? Круууто. Слушай, это же здорово. Мне вот, например, тоже не нравятся все эти церемонии. Хотя… Платье хочется. Красивое и с длинным шлейфом. И чтобы было усыпано камнями. Можно даже драгоценными. Нина улыбнулась. Тоня у них росла этакой бунтующей девочкой-девочкой. Сначала что-то отрицала, через минуту переобувалась и мило улыбалась. - Так и запишем. Много-много камушков. - Даааа…. Тоня встала на нужную дорожку и ещё несколько раз предприняла попытки выудить из Нины подробности. Если бы та их ещё знала… Ей и самой было до чертиков интересно. У Вани шла стройка. Он выкупил прилегающую землю и теперь активно расширялся. Мини-город получился, а не загородный дом. Но чем бы дитя ни тешилось… К тому же, он скоро станет отцом, и как Нина подтрунивала над братом, словил «эффект гнездования». Брат порывался что-то сказать в ответ, обычно ругался и молчал. Нина с Тоней ещё немного погуляли, после чего девочка заявила, что хочет мороженого. - В доме точно есть. Ваня знает, что я его люблю. - Значит, пойдем за мороженым. Нина бы тоже от него не отказалась. Они почти дошли до дома, когда Тоне на телефон упало сообщение. Девочка открыла его, как-то странно засуетилась и была такова. Слиняла настолько быстро, что Нина не успела и глазом моргнуть. Увидела лишь, как Тонька махнула рукой, быстро кого-то набрала и начала щебетать, улепетывая в сторону от посторонних глаз. Кажется, у кого-то первая влюбленность на носу. Нина покачала головой, наблюдая за стрекозой. Пусть-пусть, а то некоторые товарищи расслабились и думают, что только её братья перегибают с опекой. До двери большой закрытой веранды Нина не дошла метра три. Она даже остановилась, прислушавшись. Ей что-то не понравилось. Она не могла сказать, что именно. Когда человеку с детства внушают основы безопасности, постоянно говорят о предосторожности и внимательности, срабатывает рефлекс. Тоже самое сейчас произошло и с Ниной. Она, хмурясь, огляделась. Территорию, естественно, охраняли. За безопасность можно было не переживать. И когда позади Нины мелькнула высокая черная тень, девушка потеряла жизненно важные секунды. Опять же, привыкая жить в безопасности, теряешь бдительность. То, что происходит нечто неординарное, выходящее за грань обычного вечера, Нина поняла слишком поздно. Её мысли были заняты другим, поэтому она позабыла обо всем, что ей вдалбливали с детства. Тень ей не привиделась. Она имела вполне человеческие очертания. И оказалась с ней рядом очень быстро. Перехватила за талию и зажала рот рукой, обтянутой в черную перчатку. Нина испугалась. До чертиков. Мгновенно мобилизовалась, готовая драться, когда услышала знакомый до дрожи голос: - Девочка, это я. Только один мужчина позволял себе называть её девочкой. По телу молодой женщины прокатилась судорожная волна, скрутившая мышцы, заставившая её напрячься ещё сильнее. Она замерла. Как часто делала в его руках… Почему так? Отчего… Кто ей скажет? В голове пронеслось множество образов, вопросов, сюжетов. И все они сводились к одному человеку – к Корицкому, который ничего умнее не смог придумать, как только пробраться в дом к Ване! От нерадостных перспектив и того, что уже произошло, Нину повторно охватил ужас. Она не успела никак отреагировать, потому что послышалась леденящая душу фраза: - Руки от неё убрал. Конечно же, папа… Папа всегда всё предвидит наперед. И появляется вовремя. Иначе и быть не может. Сердце Нины остановилось. В прямом смысле. Её точно перенесли в какой-то боевик. Захват мгновенно исчез, и она смогла обернуться. На этот раз ей самой уже захотелось зажать рот ладонью. Руслан Коваль прижал дуло пистолета к затылку Константина. Лицо мужчины было скрыто не полностью. Низко надетая шапочка скрывала лишь лоб. Поэтому Нина видела всё. И то, что он совершенно не испугался. На его лице не дрогнул ни один мускул.