- Замкнутая она у нас получилась, и что теперь? – взъярился Руслан. Его самого тревожила дочь. В её возрасте и с её возможностями следовало тусить днями на пролет. Встречаться с подругами, трахаться с парнями… Стоп! Последнее, пожалуй, он загнул. Никаких траханий с парнями, пока он лично или хотя бы кто-то из близнецов не проверит кандидата! Яйца лично на морду натянет любому, кто залезет на его Нину… - Да ничего! – вспылила Катя, соскальзывая со стола. В этот момент на телефон Руслана пошел входящий вызов со знакомым рингтоном. Руслан не без некого превосходства бросил в сторону жены многообещающий взгляд, та демонстративно закатила глаза. Коваль взял телефон, принял звонок. - Да, дочь, слушаю. Сначала была тишина… Какая-то неправильная… С того времени, как Коваль оставил службу и ушел в отставку, прошло много лет. Но правильно говорят – бывших генералов не бывает. Вот и сейчас у него мгновенно обострились все инстинкты, интуиция завопила, забилась в истерике. - Руслан…Анатольевич? – робкий девчачий голос нокаутировал его, мгновенно отправляя в прошлое. Коваль не видел себя. Но чувствовал, как кровь отливает от лица. Как в груди вскрываются старые раны, как выворачивается наизнанку душа. Катя стояла достаточно близко, чтобы слышать разговор. И она так же побледнела. Чтобы не закричать, не сорваться, зажала рот рукой. Глаза любимой женщины смотрели на Коваля умоляюще, с надеждой… Руслан перевел разговор на громкую связь, сам же ринулся к столу, нажимая тревожную кнопку. Он одну дочь потерял. Хватит! Если что-то случилось с его девочкой, с его кровиночкой, он весь этот долбаный мир спалит дотла! - Слушаю, - сразу же сконцентрировался он, не задавая глупых вопросов. Бойцы уже выехали к Нине. - Пожалуйста, вы не можете подъехать… сюда, в дом, - быстро заговорила девушка, сбиваясь. - Вы только ничего не подумайте…Вернее… Блин блинский, Руслан Анатольевич, я не знаю, что делать… Нины до сих пор нет. А она… Холодный пот побежал между лопаток генерала Коваля. - Ты. Вообще. Кто. Мать твою. Такая. - Я…Я – Леся. - Леся? – Руслан с такой силой сжал край стола, что не будь тот изготовлен из цельного среза дерева, тотчас сломался бы. - Олеся, то есть. И мы поменялись местами с вашей дочерью. *** - Ванька приедет первым. - Пусть подождет нас у ворот. - Кать… - Рус, пусть подождет! Он напугает девчонку! Ты своего сына не знаешь? - Я-то знаю, - процедил Руслан, наблюдая, как стрелка спидометра доходит до ста тридцати. - Он за Нину… Катя не договорила, откинулась на спинку заднего сидения автомобиля, прикрыла глаза, чтобы в следующую секунду вновь распахнуть их. - Это как, Руслан? Как можно поменяться местами? - Ты меня спрашиваешь, Воробушек? - Я её прибью сама. Лично. - Не против. Прибить-то можно, только будет ли толк? И ещё… Руслан не стал произносить вслух терзавшую его мысль. Если им позвонила некая О-ле-ся, готовая во всем признаться, то вырисовывается следующая картина. Нина и эта Олеся договорились, что первая вернется в дом до определенного срока. И как понимал Руслан, этот срок истек. Нина не появилась. Спрашивается – где его дочь? Спидометр уже показывал сто пятьдесят. - Не гони. Пять выигранных минут погоды не сделают. Превысив скорость, они могут оказаться на обочине, в больнице или вообще нигде не оказаться. Коваль предпочитал не рисковать. С ним в машине Катя. Ей ещё жить и жить, внуков нянчить. Нет, он тоже был очень даже не против пожить ещё годков так –дцать, но тут уж как получится. Катя оказалась права – Вано к дому сестры прибыл первым. Заходить не стал, метался у ворот, как запертый в клетке тигр. Рядом с его машиной стоял целый кортеж из пяти других автомобилей. Мало ли… Катя выскочила из машины, не дожидаясь, пока ей откроют дверь. Она спешила. Руслан её отлично понимал. У него и у самого жгло в груди. Их уже ждали, потому что как только они подошли к воротам, те плавно распахнулись, пропуская их внутрь. Первое, на что обратил внимание старший Коваль – тишина. Оглушающая и безумно давящая. Он всегда был против того, чтобы Нина жила одна. У них большой дом, на черта, спрашивается, Руслан пошел на поводу у дочери и согласился на то, чтобы она жила отдельно? Свободы ей захотелось! Или чего? Катя оказалась права. Она никогда не говорила этого вслух, но и он, и она знали, что где-то Руслан перегнул палку в воспитании младшей дочери. Парни тоже сделали своё дело. Они втроем слишком сильно, слишком рьяно оберегали Нину. Им казалось, они пылинки сдувают с неё, проявляют заботу, а на деле что получилось? Задушили девчонку. И она что-то выкинула… От души так. Причем спланировала, засранка. Гордость за собственного ребенка немного смягчала тревогу. Иван рвал и метал. Но при этом глаза от родителей отводил. - С тобой мы потом поговорим, - сказал Руслан, бросая в сторону сына предупреждающий взгляд. - Да нечего говорить, бать. Она приходила ко мне. За таблеткой, которую мы с Дмитричем испытывали. Я отказал. - Почему мне не сказал? Взгляд сына оказался красноречивее любых слов. Коваль мысленно выругался. Дети выросли и начали за родительскими спинами выкидывать фортели. С одной стороны, их самостоятельность похвальна, а с другой… Почему снова захотелось достать отцовский армейский ремень? - Она и охрану отпустила? – почему-то шепотом спросила Катя, оглядываясь по сторонам. - Нет. Охрана на месте. Я проверял, - сообщил Иван. Ему тоже не нравилось «затворничество» сестры. Всё-таки чуйка никого не подвела. Они подошли к дому, входная дверь открылась, и на крыльцо выпорхнуло создание, при виде которого Руслан громко, не стесняясь в выражениях, выругался. Вано ему вторил. Катя ахнула. - Здравствуйте, - негромко, с явным смущением, а то и со страхом пропело создание, отступая в сторону и пропуская «гостей» в дом. Перед ними стояла точная копия Нины. Тот же рост, вес. Те же волнистые цвета спелой пшеницы волосы, которые она нервно заправляла за уши. - Твою ж мать.