Но… На сегодняшний день он точно знал, где находится Ниночка. Чем занимается, какие жизненные цели преследует. Его нетронутый ангел… Нетронутый ни им, ни кем-то другим. Ещё он точно знал, что пора завязывать. Саши, Анфисы, Олеси… Дорогой суррогат и только. Тогда почему он дал последней два часа? Почему не отдал распоряжение рассчитаться с ней и отправить домой? Почему грудь обжигало при взгляде на неё? Корицкий грязно выругался, взял телефон и набрал короткий номер. Ему ответила сразу же. - Константин Владимирович, добрый вечер. Состояние Полины Сергеевны стабильное. Глава 8 Как часто влюбленные женщины прощают своих мужчин? Говорят, часто. Нина не знала… Когда ушло первое разочарование, она попыталась более здраво взглянуть на случившееся. Её не избили, не поимели во все дыры, хотя и могли… Уплочено ж, мать их ети. Её даже от необходимости делать минет избавили, что тоже само по себе странно. Могла ли она простить Корицкого? Нет. Потому что не за что его прощать. Вот не за что. Никто не будет вылизывать и ласкать шлюху до одурения. Её могли отодрать насухую, могли применить игрушки, могли взять анально… Да что угодно могли с ней сделать! Нина специально рисовала себе ситуацию самыми мерзкими и пошлыми фразами. Чтобы заново не поддаться иллюзиям и не принять черное за белое. Она привела себя в порядок. Сорочку кинула прямо на пол. Больше некуда. Зато в ванной она обнаружила белый большой халат, в который и закуталась. Больше никакой сексуальности, господин Корецкий. Нина и макияж полностью смыла. Вот так лучше. Правда, когда она выходила из ванной, робость снова ей овладела. Рубикон пройден, а что дальше? В спальне Корицкого не было. Ушел… Нина грустно улыбнулась. И что ей теперь делать? Она посмотрела на кровать. Ляжет спать. А дальше… дальше видно будет. Проснулась она от странного ощущения. Что её трогают. Первой реакцией была настороженность. Как и учил отец… Прислушаться, понять, что происходит, и уже действовать. Она почти сразу поняла, что происходит. К ней снова пришел Константин. Отведенные ей два часа закончились. А по своим ощущениям Нина предположила бы, что больше. В комнате было недостаточно светло, но Корицкий, войдя к ней, зажег светильники, что располагались у входа. Остальной свет включать не стал. Нина видела мужской силуэт, и всё. Хотелось большего. Или… не стоило? Нина спросонья недостаточно ясно соображала. Когда находишься в полудреме, проще поддаться иллюзии, обману. А всё ещё хотелось… Он тут. Рядом. Мужчина, которого она любит до безумия. Сходит по нему с ума. И хочет дышать одним воздухом на двоих. Прикасаться к нему, быть рядом. Ради этого всё и затевалось. Не ради кольца на безымянном пальце, не ради «долго и счастливо», а ради прикосновений и возможности поймать эмоции, надышаться ими, чтобы потом вспоминать. Нина приподнялась на локтях, давая понять, что проснулась. У самой пусть и скаканул адреналин в крови, но намного меньше, чем она предполагала. Вторая встреча проходила менее тревожно. Нина уже знала, чего ожидать. Константин ничего не говорил. Ранее он сидел, положил руку на лодыжку Нины. Когда увидел – или так совпало, - что девушка проснулась, двинулся дальше. Выше и ещё выше. Ото сна не осталось и следа. Нина задышала глубже, тяжелее. Его близость пьянила… Или пьянил довольно ощутимый запах алкоголя, исходящий от Корицкого? Сердце Нины пропустило несколько ударов. Мужчина напился, и это плохо. Потому что пьяный мужчина с трудом контролировал себя. А ещё он хотел трахаться. Снова и снова. Самой ей почти не приходилось сталкиваться с пьяными мужчина. Братьев в счет она не брала, хотя они тоже, порой, чудили. И еще как. И у неё пьяные тоже ночевали, бывало и такое. Волнение и предчувствие надвигающейся беды, ощущение неспособности контролировать ситуацию обрушились на Нину. Страх с новой силой сковал девушку. Надо что-то придумать… Надо как-то осторожно выйти невредимой из сегодняшней ночи. А дальше… дальше домой. - Не бойся, - хрипло проговорил Корицкий, точно почувствовав её настороженность. Или она себя выдала? – Не обижу… - Не обидите? – уточнила Нина, не веря ни ему, ни себе. Она не видела, скорее, услышала, как Корицкий усмехнулся. - Чего же ты, такая пугливая, в эскортницы подалась? На этот вопрос Нина не собиралась отвечать. Судя по тому, как рука Константина по-хозяйски откинула в сторону полы халата, ему ответ тоже не требовался. Нина настороженно следила за Константином, лихорадочно пытаясь понять, что он задумал. Он сжимал её ногу крепко. Вдавливал пальцы, оставляя на коже розоватые разводы. Ни нежности, ни трепетности. Но и никакого позыва к жестокости Нина тоже не наблюдала. Она хотела подняться, хотя бы упереться ладоням в матрас, но ей не позволили. - Лучше не двигайся, - таким же хриплым голосом сказал Константин. И всё бы ничего, если бы не его «лучше». Тревожный звоночек прозвенел в голове Нины. Он нарастал гулом, вибрировал. Требовал осторожности. Нина прислушалась к нему. Нарываться она точно не хотела. Рука мужчины добралась до внутренней стороны бедра девушки. Он сам тоже изменил положение, прилег на кровать. Чтобы быть ближе к ней. Те места, к которым он прикасался – горели. А ещё Нина была голенькой. Под халатом ничего. И сейчас рука Корицкого почти касалась её лона. Он гладил бедро, рисуя причудливые завитки. Трогал. Изучал. И молчал. Нина нервно облизнула пересохшие губы. Она решила последовать его предостережению и не двигалась. В конце концов, ей не убежать. Костя не такой пьяный, догонит. И тогда пощады уже ждать не придется.