Пока не могла. Она боролась с собой. С собственными принципами. В конце концов, она знала, на что шла. И всё же… Внутри всё переворачивалось от нежелания принимать происходящее, когда вот так… на колени… и лицо напротив паха… с ощутимым бугром от возбуждения. А она тут про прошлое вспоминает, про мечты, свою влюбленность. Когда Корицкий уже готов. Нина задрала подбородок кверху и решилась посмотреть Константину в лицо. Костей назвать его у неё язык не поворачивался. Почему она всё же такая мямля? А? Где родительские гены? Почему она не в состоянии смело и с лихой долей отчаяния довести дело до конца? Корицкий наблюдал за ней. Хмуро. Подавляюще. Он ничего не говорил, но она чувствовала – он начинает злиться… А это чревато последствиями. Нина, судорожно сглотнув, и не обращая внимание на шум в ушах, подняла руку и опустила её на мужской пах. Большой… Порнушку Нина смотрела. Не часто, но бывало. Поэтому отлично знала, что и как происходит. Да и кто в их современном обществе не знает подробности интимной жизни мужчины и женщины? Не надо обладать опытом, чтобы понять – природа к Корицкому была щедра. Горло Нины свело. Как она ЭТО поместит в себя? И в рот тоже. Она же хочет попробовать его? Точнее тут иное. Это Корицкий настаивает. Она раскрыла ладонь и провела пальчиками по штанам. Именно штанам… так проще воспринимать происходящее. - Насколько ты девственница? – каким-то глухим будоражащим инстинкты тоном спросил Константин. Нина, чувствуя, как у неё едва ли в стороны не разъезжаются коленки, ответила: - Я никому не делала минет. К сожалению, она не смогла преодолеть природную стеснительность, и не посмотрела вторично в лицо Корицкому. Зря… Потому что на лице мужчины отчетливо проступило нечто дикое, первобытное. Верхняя губа предупреждающе дернулась. - Интересно… Цена у тебя, девочка, достаточно высокая… За что берешь такие деньги? За неопытность? По позвоночнику Нины побежала холодная испарина. Чему-чему, а интуиции она привыкла доверять. И сейчас та ей нашептывала, что Корицкому что-то не нравится. Что у того, скорее, в голове не складывается правдоподобная картина. Что происходит диссонанс, на который Нина в глубине души и рассчитывала. - За чистоту. Разве она сейчас не в цене? – упрямо отозвалась девушка, снова проводя пальцами по ширинке. Господи… Ей кажется или член Константина ещё увеличился в размерах? Такое возможно? Серьезно? Мужчина усмехнулся. - Я заплачу обозначенную цену. Но ты же знаешь, что обманывать не хорошо? Вторая капелька испарины выступила между лопаток. - Знаю. Ей ли не знать… Она мысленно ещё раз поблагодарила Арса. Документы той, которой она сейчас была, подчищали ни один месяц. Создавали образ с нуля. Если, конечно, спецы Корицкого зададутся целью и будут копать основательно, правда выплывет наружу мгновенно. Но кто будет тщательно копать, изучая биографию начинающей эскортницы? Кому это интересно? И пятьдесят тысяч для Корицкого небольшая сумма. Тут было иное… И она знала, что. Тот самый диссонанс. Она решилась и сжала пах. Чуть-чуть, совсем немного, несильно, как бы сделала, если стояла на коленях перед тем, кого безумно любила. И впереди у них была первая брачная ночь… Иллюзия часто спасает людей. Так им кажется. В это они верят. И заблуждаются… Мужчина резко втянул в себя воздух. Как-то зло, порывисто. После чего протянул руку и взял Нину за подбородок. - Посмотри на меня, - потребовал он. У Нины дрогнули ноги. Только бы позорно не распластаться перед ним ниц. Она выполнила его требование. В её глазах находились линзы с зеленым оттенком. Настоящие глаза Нины Коваль холодно-серого насыщенного цвета. Она не ошиблась. Константин просканировал её лицо, отмечая всё. Нине с трудом удалось подавить истерический смешок. Если бы она не знала правды… И многого другого. У самого Корицкого лицо не смягчилось ни на йоту. Всё такое же суровое. Нине хотелось рассмотреть его так же открыто и без стеснения. Хотелось подушечками пальцев провести по губам, скулам, очертить брови и нос. Хотелось… Много чего сделать. Но пока происходило совершенно другое. Его палец прошелся по её подбородку. Без намёка на ласку или любовную прелюдию. После чего мужская рука скользнула дальше, к затылку, собрала попавшиеся на пути волосы и немного оттянула назад. У Нины вскрик застрял где-то в груди, взорвался там ярким фейерверком. Ей пришлось напомнить себе, что перед ней взрослый мужчина. Старше её на шестнадцать лет… Опытный, точно знающий, что ему нравится в сексе, а что нет. А она та, за ночь с которой он заплатил. И по канонам жанра он имеет право с ней делать всё, что ему заблагорассудится. За такие-то деньги. Кожа Нины вспыхнула, кровь прильнула к щекам. Корицкий не мог не заметить её реакцию. Так и оказалось. Он ещё сильнее оттянул её волосы назад, делая шею беззащитной. Из-за разницы в росте и того положения, в котором она находилась, ему пришлось немного согнуться, нависнув над ней. Его сразу стало слишком много. Парфюм, плечи, бедра, светло-серая свободная рубашка… Обоняние и взгляд Нины судорожно метались от одно к другому. А потом она увидела, куда устремлен его взгляд… В вырез пеньюара, полы которого давно разъехались в сторону. Сорочку ей выдали красивую и развратную, чего уж. Вся верхняя часть по талию – сплошная сетка и кружено. Соски ничего по фату не прикрывало. Нина, не выдержав нарастающего напряжения, прикрыла глаза. Чтобы сразу услышать не менее требовательное: - Смотреть на меня! От приказных ноток девушка вздрогнула и невольно приоткрыла губы, споткнувшись о собственное дыхание. Она подчинилась. Иначе и быть не могло. То, что она увидела, ей не понравилось. Лицо Корицкого изменилось, ушла непроницаемость, небрежность. Проступило нечто иное. Куда более глубокое, интимное. И…страшное. Пробирающее до дрожи, вызывающее желание немедленно прекратить начатое. Нина видела такой взгляд. Такое выражение лица. Иногда папа аналогично смотрел на маму. Когда те ссорились… Или у Нины настолько обострились чувства, что она видит то, чего не может быть? Но снова стало страшно. Она в руках знакомого незнакомца. В полной его власти. И сейчас он недоволен. - Я…