– И что? Они нанесли такой урон, что у нас больше нет тяжелых танков? – Мы попытались совершить массированный прорыв. Поначалу имперцы отошли под напором такой мощи. А дальше мы угодили в засаду. 57-мм САУ и 87-мм зенитки были размещены так, чтобы вошедшая колонна тяжелых танков оказалась под перекрестным огнем. – Вы бредите. КАК они могли уничтожить все наши тяжелые танки целой дивизии в одной засаде? КАК?! Это три полка! ТРИ! Несколько сотен танков! – Так и засад было множество. Наши люди постоянно попадали под обстрел зениток и самоходок, которые потом отходили. Да еще эти самолеты… – Самолеты? О боже! Вас что, еще и бомбить умудрялись? Вы не обеспечили воздушное прикрытие наступающей элитной группировке? – Обеспечил… – тихо пробормотал военный министр, потупившись и уставившись в пол. Так или иначе, но военного министра вывели из этого помещения уже в наручниках. Как и морского. Начальник разведки получил строгий выговор, но сохранил свой пост. А Генрих отправился с проверкой по военному министерству. Прямо как был в состоянии бешенства, так в нем и отправился. Чтобы два раза не вставать. Да, война была не проиграна. Но он уже устал от таких промахов. Просто устал. Почему у Николая Александровича всегда были нужные козыри в рукавах практически на любую ситуацию? Почему? А эти балбесы опять в, казалось бы, выигрышной ситуации обгадились? Тяжелые танки перебили в артиллерийских засадах… Твою мать! А разведка? А боевое охранение? А грамотное развертывание на поле боя? Как вообще так можно было глупо переть вперед? Да и вообще – куда ни плюнь – все было бестолково и странно. И какое-то глупое, не вполне осознанное копирование. Так или иначе, но Генрих напоминал всем своим видом или раскаленный лом, или даже рельсу… не сожжет, так разворотит – мало не покажется. Глава 8 1925 год, 13 июня Тиха украинская ночь, но сало нужно перепрятать. Особенно, если она накрыла своей нежной тьмой грешную землю где-нибудь далеко на востоке, например, под стенами Пекина. Святополк Николаевич тихо курил и напряженно вглядывался в непроглядную черноту за окном. Ему было очень тревожно. Один раз он уже совершил ошибку, чуть не стоившую ему жизни. Потерял свой шанс на престол. И теперь старался. Честно старался. Было, конечно, обидно. Но, когда он понял, во что их со старшим братом втянули англичане, у самого волосы дыбом встали. Ярослава они сломали. Он до конца был уверен в своей правоте. Да и вообще очень быстро стал напоминать одержимого зверя, потеряв всякий человеческий облик. Если бы он сменил отца на престоле – случился бы конец. А он? А ему доверили управление Китаем. Поначалу-то он обрадовался. Ему дали шанс! Но очень быстро он пришел к состоянию, близкому к отчаянию. Китай находился в настолько плохом состоянии, что не пересказать. В XVIII и XIX веках он ударно деградировал. И теперь его состояние было можно охарактеризовать только словами – бардак и безвластие. Опираясь на советы Главного штаба, Святополк с помощью верных ему войск придерживался «Древнеримской стратегии». То есть удерживал крупные ключевые города, порты и основные транспортные магистрали. Остальная же часть Китая не контролировалась им совершенно. И там базировалось всякой твари по паре. И чем дальше, тем больше. Одних только «законных Императоров» Поднебесной на не подконтрольной ему территории Китая находилось свыше двух десятков. Каждый со своим двором и небольшой армией, непрерывно совершающей всякого рода диверсии. Потихоньку. Очень медленно. Буквально шаг по шагу ему удавалось ставить под имперский контроль те или иные земли, расширяя сферу фактического влияния державы. Но это продвижение шло ОЧЕНЬ медленно. Только на севере удалось в сжатые сроки навести порядок. Но исключительно за счет очень резких и жестких силовых мер при поддержке имперского центра. Слишком уж сильно беспорядки там били по железнодорожным коммуникациям, связывающим восток и запад Империи. В остальных же местах творился ад… Да, конечно, люди работали. Что-то выращивали, что-то производили, нуждались в торговле и, как следствие, пытались так или иначе выйти на имперские коммуникации. Приходилось вести очень сложную политику сдержек и противовесов. И регулярно проводить «контртеррористические операции». Точечно. Иголочными уколами. Прорвались. Вырезали руководство банды. И откатились. Сил, чтобы удержать все китайские провинции, у Святополка не было. Хотя бы завоевывая их по очереди. Хуже того, его отец, Николай Александрович, ему мало чем помогал. Просто наблюдал, придерживаясь только одной позиции – Китай должен быть выгоден Империи. И вкладываться лишний раз в его освоение и умиротворение, тем более значимо, не желал. А теперь война… Весь юг Китая полыхнул словно огромная бензиновая лужа. И почти все силы, которыми Святополк располагал, пришлось направить туда. Из центральных провинций Империи подошли подкрепления, но крошечные в масштабах имеющейся проблемы. Всего три дивизии Имперского резерва, вооруженные по устаревшему на 1925 год образцу. Да – очень неплохо, по мерам 1914 года. Он-то знал, что реально есть у отца… и что он ему просто сбагрил какой-то шлак, непригодный для серьезной войны на западе. Было обидно. Очень обидно. Но ему хватало ума придерживать свою обиду, отчетливо осознавая, что там – действительно важнее. И что, если тут все будет проиграно – не беда. Отобьют. Потом. А если там – то все, финиш. В любом случае – практически все наличные войска Святополка находились в южных провинциях, занимаясь удержанием ключевых точек и усиленным патрулированием транспортных коммуникаций. Здесь же в Запретном городе находились только небольшие полицейские силы и полк Лейб-гвардии, выделенные для его личной охраны. И это пугало. Сильно пугало. Святополк был прекрасно осведомлен о предательстве главы лейб-конвоя и попытке штурма Гнезда Грифона. Он там бывал нечасто, большую часть времени проводя в Китае. Слишком много дел. Но попытка штурма ТАКОЙ резиденции наводила на самые мрачные мысли. Тем более что в ней участвовало несколько тысяч, собранных в пригороде столицы. И это – там, в относительно благоприятной обстановке. А здесь предательством был пропитан даже воздух. Однако снять с юга и перевести ближе к Запретному городу даже лишний полк он не мог. Отец бы это не одобрил, посчитав трусостью. На самом деле Святополк точно не знал – одобрит отец этот поступок или нет. Но сам для себя посчитал это трусостью. Курьезная ситуация. С одной стороны, он боялся повстанцев, которых было прилично по всему Китаю, территорию которого он практически не контролировал. С другой стороны, он боялся бояться. Смешно и глупо. Но как есть. Постояв немного у окна, он тяжело вздохнул. Нужно было ложиться спать. А он не мог. Страх держал его в перевозбужденном состоянии. Супруга посмотрела на него с совершенно нейтральным взглядом. Она была обязана своим положением браку со Святополком. Ее родственники уже не раз выходили с ней на связь, подбивая к измене. Но она лишь улыбалась. Мысленно. Каждый раз находя подходящие слова оправданий. Она-то в отличие от своих родственничков, что бунтовали, прекрасно знала, кто такой Николай Александрович и на что способен. А потому не тешила себя глупыми грезами. И привлекать внимание этой реинкарнации Цинь Ши Хуанди не спешила. Во всяком случае, такого рода внимание. А в том, что он именно реинкарнация основателя Китая, Серафима была убеждена абсолютно. И не стеснялась об этом говорить всем, кто мог бы услышать и осмыслить ее слова. Да и вообще – стремилась быть опорой этого, как она думала, великого человека, присматривая за его непутевым сыном. И Святополк это знал. За руку не ловил, но был уверен – сделай он хоть что-то угрожающее отцу, эта «рыбина» его заложит. Рыбина… да… именно так в своих дневниках он называл свою супругу, отмечая ее внимательность, выдержанность, скользкость и хладнокровие. За всю их совместную жизнь он видел лишь несколько раз, чтобы она искренне улыбалась. Да и то – не ему. Все остальное время она словно какой-то обитатель морских глубин, который выискивал жертву. И, что примечательно, она эти жертвы регулярно находила… – Тебя что-то тревожит, – мягким, обходительным голосом спросила Серафима, бесшумно подойдя к супругу, погруженному в свои мысли. Тот вздрогнул. На лицо Серафима сама учтивость. Но все дело портили глаза. Слишком умные. Слишком холодные. Слишком безжалостные. – Да. Погода. Давно дождей не было. Это может сказаться на урожаях. – Да… действительно, – едва заметно кивнула она, не отводя взгляда. – Нужно будет осведомиться у губернаторов о положении на местах. – А ты чего не спишь? – Не могу уснуть без тебя. Ты же знаешь, как я тебя люблю… и как переживаю. Я все сделаю, лишь бы ты был счастлив, – произнесла она жалостливым голосом и даже чуть обиженным. Но Святополк на это не повелся. Он ее слишком хорошо знал. – Сделаешь мне расслабляющий массаж? – С удовольствием, – едва сдержав гримасу раздражения, ответила супруга. Она была худенькой и довольно изящной, в отличие от своего мужа. И ее дохлые, слабые руки утомлялись от массажа в рекордные сроки. В то время как этот «кабан» мог «расслабляться» столько, сколько ему этот массаж будут делать. Из-за чего каждый раз ее руки настолько утомлялись, что она ими толком и пошевелить-то не могла. И не только сразу, но и следующие два-три дня. А как они болели? Своего рода мелкая месть кота Леопольда. Не больше. Святополк прекрасно знал, что эта продуманная, бесчувственная тварь на свете боялась только одного – его отца. И она самолично его – своего мужа ночью прирежет, если заподозрит какую-то измену Императору. То есть угрозу для своих детей. Кроме того, она так и не простила ему глупости участия в развлечениях старшего брата, из-за чего ей никогда теперь не стать Императрицей. Из-за чего он для нее был чем-то вроде старой сковородки, которая вот-вот прогорит и ее нужно будет выкидывать. Еще немного. Еще чуть-чуть. И на помойку. Его. Из-за чего Святополку было страшно с ней находиться. Просто страшно. За что он старался ей и отомстить при первом удобном случае. Святополк пошел вперед. Серафима с обреченным видом за ним. Однако дойти до спальни они не успели… Прибежал вестовой от дежурного поста. – Что случилось? – Возле Запретного города замечено скопление большого количества людей. – Они регулярно тут собираются. – Этих очень много. Дежурный офицер поднял по тревоге гарнизон и просит вас прибыть на командный пункт. – Иди к детям, – нахмурившись, бросил Святополк Серафиме и последовал за дежурным. А дальше события развивались с удивительной быстротой. Святополк едва успел дойти до командного пункта, как у ворот послышалась стрельба. Почти сразу зазвонил телефон. Связист выслушал доклад. Положил трубку. И произнес: – Нападение. Главные ворота. Вынуждены отступить. – У них же три пулемета! – удивился Святополк. – Неизвестные возле ворот разместили восемь станковых пулеметов. Они просто не дают высунуться. В этот момент раздались взрывы ручных гранат. Связист на несколько секунд замер. А потом завершил свою фразу: – Сейчас все гранаты используют и отойдут. Вести огонь из ручного стрелкового оружия совершенно невозможно. Все бойницы под прицелом. Там не только пулеметы, но и очень много противников с винтовками. Святополк глянул на дежурного офицера. – Принято, – буркнул тот, не отрывая головы от плана дворца. На нем специальными красными флажками были отмечены места скопления сил вторжения. А зелеными – собственных войск… Спустя минут пять редкие взрывы гранат прекратились. Еще один звонок с очень непродолжительным разговором буквально из нескольких слов. Связист его принял и передал остальным. Тишина. Нервная. Пугающая. Только часы тикали на стене. Святополку требовалось прилагать немало усилий для сохранения самообладания… Следующие полчаса он стоял попкой и старательно делал умный вид. Его участие в руководстве обороной Запретного города не требовалось. Дежурного офицера сменил командир полка, который прекрасно справлялся с этой задачей. Полк работал малыми группами, опираясь на единые пулеметы и легкие 60-мм минометы. Конечно, под рукой имелись и 90-мм минометы и прочее вооружение, включая 87-мм орудия, но их использование было крайне затруднено. Требовался маневр и работа с опорой на постройки. Для чего уже даже 90-мм был пригоден мало. Слишком тяжел. Поэтому командир полка разместил эти средства усиления таким образом, чтобы сформировать импровизированную цитадель. А по всей остальной территории Запретного города оперировал легкими малыми отрядами – пулеметно-минометными. Спустя всего десять минут после начала первой перестрелки бой шел уже практически повсюду. И нервы Святополка натурально трещали.