Рыбалка вышла просто загляденье. Вся та «рыбка», что от «динамида» не потонула, – повсплывала. Тут-то ее эсминцы да корветы и ждали. Старые еще корветы, первого поколения со 152-мм пушками, что в Русско-японскую воевали еще. Их еще не успели списать на слом. Просто вывели во вспомогательные подразделения, которые как нельзя кстати пришлись для вот таких вот игрищ. Такой ураганный огонь открыли – мое почтение. Били фугасами. Поэтому в подводные лодки летели не только снаряды, но и крупные осколки шестидюймовых гостинцев. Довольно опасные для столь хрупких и нежных субмарин. У них ведь любая пробоина могла оказаться фатальной. А тут осколков рой. И кое-какие снаряды залетали, разом лишая подводные лодки возможности нырять. Точнее, не так. Нырять-то они все еще могли после таких попаданий. А вот всплывать уже нет. Увы, не все подводные лодки сумели накрыть. Слишком широко раскинулся их походный ордер. Слишком много их было. Да и кое-где всплыли благоразумно не полностью, а на перископную глубину. Поэтому часть подводных лодок сумела разбежаться, и за ними еще пару суток гонялись. Но уйти не смогла ни одна из них. Днем и ночью шла погоня. Эсминцы, оборудованные активными средствами гидроакустики, даже ночью находили залегшие на дно подводные лодки и, вызывая дирижабли-охотники, накрывали квадрат массой глубинных бомб. В данном случае бомбы не ставили на подрыв на определенной глубине, а оставляли им только штатный самоликвидатор. Поэтому, опустившись на самое дно, они подрывались через несколько минут, работая как донные мины. Так и давили их, давили, давили. Только три подводные лодки сумели сдаться в плен. Еще девять попытались. Но их расстреляли раньше, чем они сумели это сделать. Все-таки нормальных белых флагов у них не было. И донести им свое желание оказалось не так-то просто… Вечером 3 июня в Париже уже знали о провале операции. – Вы уверены? – переспросил Генрих, потерев переносицу. – Это не может быть провокацией? – Для провокации Империя слишком хорошо осведомлена. Впрочем, кроме официальных новостей Империи у нас есть и косвенные подтверждения, – продолжал свой доклад морской министр. – Прежде всего, наши люди[27] в Штеттине не зафиксировали нападения. Ни одного взрыва. Очевидно, что ни одна подводная лодка не сумела достигнуть цели. Другим косвенным признаком провала являются несколько странных сеансов связи. – Странных? Чем же? – Неизвестные вышли на связь в оговоренный срок и на правильных частотах. Передали позывные. А потом все потонуло в помехах. Просто белый шум. Ничего не разобрать. – Это могут быть какие-нибудь средства борьбы с радиосвязью? – оживился глава контрразведки. – Могут. Это самое очевидное предположение. Но мы точно сказать не можем этого. Мы вообще не знаем – наши ли люди выходили на связь или это имитация контрразведки Империи. Позывные – не великий секрет. Да и частоты можно узнать. А дальше должна была идти шифрограмма, которой не было. – А сроки выхода на связь? – не унимался глава контрразведки. – Мы не стали с ними мудрить. Они вполне стандартные для нашего флота. Уверен, что в Империи о них знают. – В Дании ваши люди что-то видели? – спросил начальник разведки. – По моим каналам пусто. – Ничего толком не известно. По слухам, один рыбак слышал грохот в море южнее Датских проливов. Взрывы. Возможно, даже стрельбу. Но это не точно. Много ли можно спрашивать с вечно пьяного рыбака? Он вам и кракенов регулярно встречает, загорающих на пляже. Другой рыбачок, тоже не сильно трезвый, видел Имперские дирижабли вдали. Судя по внешним признакам, старые, времен прошлой войны. И летали они невысоко. Но, насколько я знаю, их вывели из эксплуатации. – В гражданской сфере, – не задумываясь добавил начальник разведки. – Из-за пожарной опасности. Дальнейшая их судьба мне неизвестна, но их, выведя из использования на гражданских рейсах, куда-то дели. Точно не утилизировали. – Как они вообще могли узнать об операции? – нахмурился Генрих. – Ведь получается, что наши подводные лодки ждали. А значит, они знали о том, где и кого ждать. Морской министр едва заметно пожал плечами и посмотрел на главного контрразведчика, что выглядел невероятно подавленно. – Что вы молчите? – обратился к нему Генрих. – Мы проверяем всех причастных. Для сохранения секретности подводные лодки были размещены в разных портах небольшими группами. Выходили в поход они в разное время. Официальные цели у них стояли совершенно иные и тоже разные. Настоящие были в выданных им конвертах, которые надлежало вскрыть в море. Конверты им выдали специальными курьерами, когда они стояли уже в состоянии полной готовности. Считай за несколько минут до выхода в море. Сами курьеры ничего не знали. Обслуживающий лодки персонал тоже ничего не знал. Они готовили подводные лодки для других операций. – Допустим. Но как вы все это объясните? – сохраняя полное самообладание, поинтересовался Император Запада. – Наши враги узнали, куда, когда и какими силами мы пойдем. Очевидно, что без своевременно полученной информации никак не получилось бы подготовиться к встрече. Кто мог им сообщить? Командиры или экипажи лодок и сотрудники сервисных служб отпадают. Остаются штабные офицеры? Вы их всех проверили? – Проверяем, Ваше Величество, – кивнул глава контрразведки, а потом, после небольшой паузы, продолжил: – Есть и еще одна категория людей, которая могла им сообщить. – Это какая же? – Мы. Вы, понятное дело, не стали бы это делать. У вас нет мотивов. Я – тоже. Моя карьера слишком связана на вас, кроме того, ко мне на Востоке слишком много вопросов. Их так много, что я не уверен, что переживу полноценную беседу по ним. Остается только морской министр, глава разведки и их непосредственные заместители. – Как раз вы, друг мой, – парировал выпад глава разведки, – вполне могли это сделать. Вдруг вы та крыса, которая решила сбежать с тонущего корабля? Бежать вам можно только на восток. Вот вы и решили купить себе прощение. – Да. Действительно, – согласился с ним морской министр. – Ваше предательство все бы объяснило. – Это глупо, – покачал головой контрразведчик. – Если бы это сделал я, то зачем мне оставаться в стране? Тем более идти сюда? – Чтобы заработать себе тепленькое местечко там, – не мигая, заявил глава разведки. – Вряд ли вы одной сданной операцией смогли бы это сделать. – А почему это не прекрасный мотив для вас, друг мой? – парировал контрразведчик. – Тем более что до войны четырнадцатого года вы, как говорят, были в переписке с Николаем Александровичем. – Научной! – И что? Поняв, что мы проигрываем, почему бы вам не переметнуться к старому другу? – А наш моряк чем хуже? – возразил глава разведки, переводя стрелки на морского министра. – Мотивов меньше. Что он предложит Императору? Зачем он ему? – Так, может, это вы слишком мало о нем знаете? – ХВАТИТ! – рявкнул Генрих. Потом медленно обвел всех тяжелым взглядом и, уставившись на главу контрразведки, хрипло спросил: – Вы говорите, мы проигрываем? – Да, – чуть поморщившись, кивнул тот. – Вы не сгущаете тучи? Да, мы потерпели несколько поражений. Но разве они фатальны? – Во-первых, мы не смогли с наскока достигнуть значимых успехов. Ни Императора убить, ни западную группировку отрезать, ни занять Баку, ни захватить Панаму. Во-вторых, мы полностью и бесповоротно проиграли битву на море. Да, у нас еще остались какие-то силы в Вильгельмсхафене. Но они настолько ничтожны, что мало на что годны. Самим фактом своего присутствия они, конечно, сковывают какие-то силы Империи, но не существенные. Уже сейчас Империя полностью заблокировала всякое судоходство в Ла-Манше. Янки начали водить свои конвои в Великобританию севернее, мимо Исландии, но там уже сейчас обнаружены отдельные подводные лодки Империи. И пошли первые потери. На текущий момент нам известно о восьми потопленных транспортах. Империя продолжает контролировать Панаму. Также она заблокировала судоходство в Гибралтаре и Суэце. – В Суэце? Но как? – Абиссиния. Там у них была небольшая военно-морская база, на которой «внезапно» всплыла дюжина средних подводных лодок и нарисовалось какое-то количество новейших самолетов – истребителей и торпедоносцев. Для них даже бетонированный аэродром построили. Юг Красного моря теперь непреодолим для наших транспортов, из-за чего Суэцкий канал и оказался заблокирован. Что-то можно сделать только посредством проводки крупных конвоев. Плюс Имперская база в Персии. Она создала проблемы для судоходства в Индийском океане. Плюс база в Сиаме. Плюс в Новой Каледонии и на Филиппинах. Все те воды буквально кишат от средних подводных лодок Империи. Местные моряки, чтобы их нечаянно не торпедировали, увешиваются флагами лояльных Империи держав как рождественские елки игрушками и останавливаются на досмотр по первому требованию. В Средиземном море со своей базы на Балеарских островах тоже действуют средние подводные лодки Империи, топя наши транспорты. Вот и выходит, что Николай нас почти полностью лишил морского сообщения. – Это все может поменяться в любой момент, – возразил Генрих. – Если мы дожмем Баку и лишим Империю связи с основными нефтеносными районами, то всем этим подводным лодкам и кораблям скоро окажется не на чем ходить. – Подводным лодкам – может быть, – поправил правителя начальник разведки. – Мы не знаем, какие силовые установки они используют. Может быть, дизеля, а может быть, и паровые турбины. А вот кораблям это точно не грозит. Там совершенно точно паровые турбины высокого давления, работающие на любом жидком топливе. Да, это будет дороже. Но их корветы, фрегаты и линкорно-авианосные группы останутся в море и продолжат блокаду. – Хочу добавить, – произнес морской министр. – Их корветы уже вышли в море в свободный поиск, пусть и не таким значимым числом, как могли бы. Они действуют в составе малых ордеров. Каждый корвет сопровождает легкий эскадренный танкер и эскадренный же легкий корабль обеспечения. На каждом таком танкере по семь гидросамолетов. А ордер имеет запас топлива, воды и продовольствия достаточный для того, чтобы совершить кругосветное путешествие. Да и запас боеприпасов у них существенный. Действуя с опорой на военно-морские базы Империи, разбросанные по всему свету, они могут создавать очень серьезную угрозу для нашего судоходства. – Мы можем вывести наши корветы и фрегаты на охоту с ними? – поинтересовался Император Запада. – Можем. Но тогда они выведут свои фрегаты для парирования угрозы. А то и линкорно-авианосные группы. – У нас ведь больше баз. Больше возможностей для маневра. – Да, это будет большой игрой… и сложной… – Вот и займитесь ее подготовкой. Как скоро вы сможете приступить? – Мне потребуется дней пять, может быть, семь. Вильгельмсхафен постоянно под наблюдением. Нужно подготовить операцию выхода. – Пять – семь дней? Ясно, – произнес Генрих и перевел взгляд на главу контрразведки. – У вас есть три дня. Я повторяю – три дня, для того, чтобы найти крота. Эта операция не должна сорваться по вине успешного шпионажа. – За три дня это сделать невозможно. – Вы уверены в своих словах? – Абсолютно. Круг лиц, который мог бы предать, очень большой. Явных подозреваемых или групп риска нет. Зацепок тоже нет. Нас ждет очень большая работа. Сами понимаете – трудно найти черную кошку в темной комнате. – Особенно, если ее там нет, – добавил начальник разведки. – Что вы имеете в виду? – чуть ли не хором спросили присутствующие. – Помните историю в Панаме? Империя применила новые дирижабли, которые летают очень высоко и плохо заметны. Их и на кораблях-то чудом обнаружили. И то, больше из-за скопления большого количества едва различимых точек, упорно движущихся против ветра. Вот я и подумал, а что, если весь запад Балтики, Датские проливы и юг Северного моря покрыт сетью таких вот наблюдателей? Практически незаметных. Еще одно облачко. Подумаешь? Подводные лодки и корабли они увидят. А те их – нет. – Это многое бы объяснило, – кивнул начальник контрразведки. – Если это так, то прорыв наших фрегатов и корветов из Вильгельмсхафена может стать бессмысленным. Их легко отследят и уничтожат. – Это нужно проверить, – поджав в раздражении губы, произнес Генрих. – Вы сможете выяснить, болтаются ли над Северным морем эти наблюдатели? – Мне потребуется два-три дня. – Действуйте. Глава 5