Кортни полистала документы в папке-скоросшивателе и сделала вид, будто отыскала нужное уведомление. Однако Одесса понимала: адвокат пытается скрыть оплошность. Похоже, дело она получила только накануне и толком не успела ознакомиться с деталями. Чем больше Одесса узнавала в тушующейся правозащитнице себя, тем меньше ей нравилась ситуация. – ФБР довело до нашего сведения ряд фактов, – продолжила собеседница. – В частности, меня интересует один, касающийся вашего отца… – Вы о чем? – Об инциденте многолетней давности… – Этот вопрос мы закрыли еще на этапе проверки анкетных данных, – огрызнулась Одесса. – Именно, и соответствующий документ приобщен к делу, – оскорбленным тоном парировала Кортни. Одесса не верила своим ушам. – Они включили это в расследование? – Вашу биографию? Да. У Одессы внутри все оборвалось. – Хотите сказать, это обычная практика? – Ну… – Кортни заглянула в свои записи в поисках ответа, которого там не было. – Если честно, не знаю. Мы занимаемся в основном полицейскими перестрелками, вроде той, что случилась вчера на Лонг-Айленде. Одесса отвернулась, стараясь не выдать своих чувств. При одном упоминании об отце ей хотелось провалиться сквозь землю. Да, Линус прав: ей нужен нормальный адвокат. Но, даже погрузившись во мрак отчаяния, Одесса не смогла совладать с инстинктом. – Погодите, – шепнула она. – А что случилось вчера на Лонг-Айленде? Одесса как в тумане доехала до Кью-Гарденс и, преисполненная решимости, направилась в резидентуру Бруклин-Куинс. Скупо улыбнулась комендантше и скрылась в пустом кабинете Эрла Соломона, предварительно прихватив из копировальной комнаты бесхозный ноутбук. Одесса плотно прикрыла дверь и, опустившись в пыльное кресло, пододвинула к себе компьютер. На запрос «массовое убийство» поисковик выдал множество статей о чудовищной бойне, случившейся вчера в Литл-Бруке, захолустном районе Лонг-Айленда на востоке Массапеквы. За полчаса до окончания рабочего дня в муниципалитете Литл-Брука глава городской администрации, высокопоставленный чиновник, «тронулся умом» и набросился на сотрудников с длинной отверткой. Три человека погибли. Пятидесятитрехлетнего агрессора застрелил офицер морской патрульной службы, проверявший неподалеку пропуска. Массовое убийство. И в роли преступника вновь благонадежный гражданин. Столп общества. «Он просто рехнулся». Возможными причинами назывались проблемы со здоровьем, финансовые неурядицы. Словом, проблемы, характерные для многих мужчин среднего возраста. Обычно Одесса пролистывала такие новости, однако на сей раз они заставили ее насторожиться. Через общий, не требующий пароля доступ она зашла на сайт ФБР и попыталась найти сведения об Эрле Соломоне. Особенно интересовал его послужной список. Ничего. Ни словечка. Пошарить бы в секретных архивах, но Одесса опасалась навлечь на себя – и на владельца ноутбука – лишние неприятности. Тем не менее складывалось впечатление, будто невидимая рука стерла любые упоминания об Эрле Соломоне из базы данных ФБР. Плевать на деньги. Она взрослая женщина и не собирается, как ребенок, кататься на заднем сиденье «Uber». Одесса открыла Zipcar, скачала обновленное приложение, ввела адрес электронной почты, старый пароль и – вуаля! – активировала старый бостонский аккаунт каршеринга. Она села в серебристую «Хонду CR-V» и, регулярно сверяясь с навигатором в телефоне, поехала на восток. Маршрут пролегал через Саутерн – Стейт – Парквэй, Двадцать седьмую магистраль и Амитивилль. Девушку переполняла решимость пополам со страхом. Она понимала, чем рискует, если ее поймают, но отступить уже не могла. К старинному каменному зданию муниципалитета Литл-Брука примыкали розничные магазины и аптека. Здание окружали автомобили нью-йоркского департамента полиции, однако никаких проблесковых маячков или заградительной ленты. Неподалеку женщина-полицейский в светоотражающем жилете регулировала транспортный поток. Одесса опустила стекло и с помощью жетона получила разрешение припарковаться возле белого фургона, принадлежавшего Службе по уборке места преступлений. Одесса беспрепятственно вошла в неохраняемый вестибюль. Детектив в штатском смерил ее взглядом и тут же вернулся к прерванному разговору по мобильному. С удостоверением в руках Одесса миновала окошко клерка и очутилась непосредственно в административном корпусе. Уборщики в белых комбинезонах и резиновых перчатках оттирали со стены кровавое пятно, успевшее потускнеть до бледно-розового цвета. Дальше по коридору сотрудники криминалистической лаборатории фотографировали багровые кляксы на стене и полу, где совсем недавно лежало мертвое тело. Больше в администрации ловить было нечего. Перекинувшись парой слов с судмедэкспертами, Одесса направилась в кабинет за углом. Офицер местной полиции с подозрением уставился на гостью, но, увидев жетон, внезапно воодушевился: – Специальный агент Хардвик? Чем могу помочь? Дом подозреваемого – средних размеров особняк в колониальном стиле с пристроенным гаражом – располагался у подножия крутой улицы. На подъездной аллее стоял внедорожник полиции Нью-Йорка. «Отряд L, округ Саффолк» значилось на дверце. Скорее всего, капитан или майор беседует сейчас со вдовой. Одесса припарковалась подальше от пункта назначения – серебристая «хонда» не соответствовала статусу агента ФБР – и пешком направилась к дому, поклявшись любой ценой довести дело до конца. По лужайке слонялись офицеры. Одесса раскрыла удостоверение и, сопровождаемая любопытными взглядами, поднялась на крыльцо. Из-за двери доносился лай, – наверное, собак заперли в ванной или подвале. Вдова восседала на просторном диване, рядом высился старинный рояль, уставленный фотографиями взрослых детей. Вдова, Луиза Колина, выглядела лет на шестьдесят – многим старше, чем ожидала Одесса. А может, на сайте муниципалитета давно не обновляли снимок ее супруга Эдуардо, или просто Эдди. При виде Одессы капитан отряда L поднялся, не выпуская из рук широкополую шляпу. Не смутившись разницей в росте (капитан оказался выше на целый фут), Одесса небрежно предъявила удостоверение и крепко пожала огромную ладонь. – Мы встречались? – прищурился капитан. – У вас очень знакомое лицо. Вы из какого подразделения? – Ньюарк, – выпалила Одесса. – Но особым распоряжением временно переведена в Кью-Гарденс. Миссис Колина, – обратилась она к вдове, не дав капитану задать следующий вопрос, – я лишь хотела выразить свои соболезнования в столь тяжелый для вас период. Женщина казалась заложницей собственного тела и напоминала Одессе пациентку дома инвалидов. Она еще не скоро оправится от потрясения. – Спасибо, – пробормотала несчастная. – Не представляю, каково это, – сокрушалась Одесса. – Родной человек уходит на работу, и вдруг случается такое. Миссис Колина кивнула: – Не было никаких предпосылок. Поверить не могу. – Совсем никаких предпосылок? – допытывалась Одесса. – Утром он попал в аварию, – вклинился капитан. – Протаранил кирпичную стену, но никому не сообщил. – Может, он ударился головой? – всхлипнула миссис Колина. – Эдди не способен на преступление. – Соболезную. – Одесса погладила женщину по руке и попятилась к выходу. – Не буду вам мешать. Беседуйте, а я пока осмотрюсь. Всего доброго. Капитан с любопытством покосился на девушку, но чувство долга пересилило, и он снова занялся безутешной вдовой. Одесса выскользнула во двор, минуя бесцельно шатающихся по территории полицейских, и направилась к гаражу. Дверь стояла нараспашку, практически все пространство занимал старый «субару». Одесса исследовала корзины со старым спортивным инвентарем, картонные коробки, где хранилась всякая всячина, верстак с инструментами, газонокосилку. Она искала котел, о котором говорил агент Соломон. Внимание привлекли старая подставка для зонтов и парочка вазонов, однако внутри обнаружились только засохшие мотыльки. Выйдя из гаража, Одесса преодолела четыре кирпичные ступеньки, ведущие в боковой дворик. У посадок, отделявших участок от соседнего, виднелся сарай – не фабричная каучуковая коробка, какие продаются в «Хоум депот» и «Уолмарте», не баснословно дорогой сборный домик, а самый настоящий сарай из старой сосны, возведенный кем-то из прежних хозяев. Едва переступив порог, Одесса уловила запах моторного масла и опилок. Луч света, пробивавшийся сквозь единственное треснутое окно, озарял древнюю ручную газонокосилку, поржавевшие велосипеды, набор для игры в крокет и расколотый фонтанчик для птиц. Отодвинув ржавый велосипедный насос, Одесса глянула в затянутый паутиной дальний угол. Если бы не информация, полученная от Эрла Соломона, она бы никогда не обратила внимания на закоптелый чугунок с загнутыми краями. Внутри лежал всякий хлам: какие-то палочки, нитка разноцветных бусин, обрывки лески, клочки темных волос, которые по ошибке легко спутать с пучками жухлой травы, длинный нож пластиковой рукояткой вверх. Одесса включила на телефоне фонарик, досадуя, что не сообразила захватить перчатки. При ближайшем рассмотрении палочки оказались… костями. Посеревшими от времени. Но человеческие или животные – невооруженным глазом не разобрать. – Агент? Услышав голос полицейского, Одесса вздрогнула. В разбитом окне маячил край широкополой шляпы. – Да? – Капитан хотел бы переговорить с вами – в особняке. – Разумеется, – с фальшивым энтузиазмом откликнулась Одесса. – Передайте, сейчас подойду. Она не шелохнулась, пока широкополая шляпа не скрылась из виду. Потом поспешно защелкала камерой и бросилась к выходу, чудом не задев нагромождение велосипедов. Никем не замеченная, Одесса выскользнула на улицу, села в машину и умчалась прочь. – Простите, я думала, вы журналистка. Одесса с улыбкой спрятала удостоверение в левый нагрудный карман и шагнула в крохотный кабинет. С фотографий, пришпиленных вокруг флага Португалии, на нее смотрела офицер морской патрульной службы Мариэлла Парра, в прошлом – капитан судна по отлову меч-рыб. Мариэлла крепко, по-мужски, пожала протянутую руку. В коротко стриженных волосах серебрилась седина, сеточка морщин у глаз – признак возраста и длительного пребывания на солнце. – Начальник дал мне отгул, – сообщила Мариэлла, складывая вещи в холщовую сумку. – А по факту убирает с глаз долой. Мне рассказывать заново? Одесса неопределенно мотнула головой: – Меня устроит краткая версия. – А у ФБР какой интерес? – Мы расследуем вспышку массовых убийств. Мариэлла в изумлении попятилась: – Хотите сказать, здесь серия? – Нет, но мы собираем статистику для выявления будущих прецедентов. – Одесса врала и не краснела. – Понимаю, вы пережили сильную травму. Мариэлла вздохнула: