Когда Джонс решил, что наснимал достаточно, они бесшумно подкрались к низкой каменной стене, окружавшей кладбище. Верхушка стены была треугольной, скошенной с обеих сторон, замшелой, в крапинках лишайника. Они поглядели через неё. Руби крепко намотала поводок скакки на руку. Он ещё больше разволновался и никак не мог усидеть на месте. Джонс бросил на неё взгляд, который она так хорошо знала, он будто говорил: «Я же предупреждал». – Шш, – сказала Руби, когда скакка заскулил. Она погладила его по макушке, жёсткая чёрная шерсть оставила маслянистый след у неё на руке. – Что будем делать, Джонс? – шепнула она. Джонс кусал щёку изнутри. Он не чувствовал ничего необычного. Но было слишком темно и плохо видно, и даже в обычную ночь он бы сто раз подумал, прежде чем идти на кладбище. – Чего мы ждём? – заворчал револьвер в кобуре у Руби. – Мы ничего не узнаем, если проторчим тут всю ночь. – Раз мы здесь впервые, – сказал Джонс, – лучше вернёмся днём. Ночь не на руку нам, ничего не видно. Наверняка здесь есть скакка, который сторожит землю мёртвых, а может, ещё кто. Не знаю, как вы, а я не вижу ничего особенного, или это всё иллюзия, колдовство, учитывая, что нам известно про Грейт-Уолсингем. Утро вечера мудренее. – Согласна, – сказала Руби, глядя, как белый туман выползает из тьмы и льнёт к надгробиям. Заухала сова. Летучие мыши с визгом промчались у них над головой и исчезли во тьме. Внезапно её рука дёрнулась вперёд – скакка пытался перебраться через стену. Руби ударилась о камни и вскрикнула, поводок выскользнул у неё из руки. Пёс в мгновение ока перемахнул через стену и исчез за надгробиями, поводок летел вслед за ним. Джонс выругался. – Он слишком сильно шумит, – прошипел он, пока пёс носился по кладбищу, играя в какую-то причудливую игру с самим собой. Внезапно он появился на верхушке стены, тяжело дыша и глядя на них сверху вниз, затем снова умчался, прежде чем они успели поймать его. Скакка принялся лаять, и Джонс схватился за голову. Когда он поднял глаза на Руби, она листала справочник по дрессировке, освещая текст фонарём телефона. Она повернула книгу и ткнула пальцем в нужный раздел, чтобы Джонс прочитал. Скакке нужно много двигаться. Рекомендуется выпускать его по ночам в широкое поле или на вересковую пустошь, но избегайте мест, где пасётся домашний скот. Если вам удалось наладить связь с щенком, то скакка вряд ли сбежит, однако лучше держать еду под рукой, чтобы пёс не заблудился. Можно использовать тренировочный ошейник или, предпочтительно, шлейку. При возможности кладбище станет лучшим местом для активных занятий. Скакке пойдёт на пользу пребывание на земле мёртвых, он будет расти здоровым и счастливым. Скакка никогда не вторгнется на территорию соперника, так что Опустошитель должен найти незанятый участок. Руби захлопнула книгу и улыбнулась. – Теперь мы хоть что-то знаем про это кладбище. Молодой скакка снова появился на верхушке стены, тяжело дыша, с его розового языка стекала слюна. Джонс не успел увернуться, и на него упала здоровенная капля. – Молодец! – сказала Руби. Но пёс был всё ещё настроен игриво и снова умчался, прежде чем Руби схватила поводок. – Пойдём поймаем его, – сказала она, пытаясь перелезть через стену. Джонс показал на вход неподалёку и направился к нему, сунув руки в карманы и качая головой. – Если тут нет второго скакки, это ещё не значит, что тут безопасно, – сказал он. – Помнишь, ты обещала слушаться. – Вообще-то, ничего я не обещала, Джонс. Я сказала, что ты будешь главным – на первых порах. Мальчик проворчал что-то сквозь зубы, фыркнул и ещё глубже сунул руки в карманы. – Тебя не волнует, почему здесь нет скакки? Это большая редкость – чтобы на земле мёртвых не было сторожа. – А зачем? Для этого у меня есть ты, вот и волнуйся себе на здоровье. * * * Таких ворот на кладбище Джонсу ещё не доводилось видеть. Вместо деревянного навеса с покатой крышей они были сложены из камня и походили на сторожку небольшого замка. Но вместо подъёмного моста или опускной решётки были двери на щеколде, ведущие в сводчатый проход. Когда они подошли, Джонс заглянул через вертикальные планки ворот. Деревянные скамьи стояли по обе стороны строения. За ними гравийная дорожка петляла между надгробьями до самой церкви. Руби подняла щеколду и забежала внутрь, поглядев снизу на арочный потолок. Её ноги зашуршали по гравию, когда она вышла на дорожку, но тут Джонс громко откашлялся и махнул ей, чтобы вернулась обратно. Тогда она подозвала скакку, хлопая себя по ноге, и он действительно примчался, утомившись от всей это беготни. Когда Руби схватила поводок, она заметила, что морда пса вымазана в земле, как и передние лапы. Должно быть, он рыл нору. – Плохой пёс, – сказала она строго. Зверь плюхнулся на спину и стал кататься по траве. От его шерсти запахло, как от жжёной резины. Руби подумала, не помечает ли он территорию, и решила прочитать об этом в справочнике. Джонс стоял под сводчатыми воротами и внимательно осматривал кладбище с рогаткой наготове. Он боялся, что из тумана на них набросится чудовище с острозубой пастью. Но чем дольше он ждал, тем громче звенела тишина. – Всё-таки удивительно, что на этой земле мёртвых нет скакки, – сказал он. – Что-то здесь не так. Он собирался пройти под сводчатыми воротами и выйти на дорожку, как вдруг его затылка коснулось что-то влажное. Джонс резко обернулся, вскинув рогатку и ожидая увидеть монстра. Но там ничего не было, лишь ворота и дорога за ними. – Джонс? Он обернулся к Руби. – Мне показалось, я что-то почувствовал. – Что? – Сложно сказать. – Он потёр затылок и взглянул на пальцы, будто удивляясь, что они ни в чём не испачканы. – Какое-то присутствие. Может, гаст. Или глидерюнге. Джонс ещё раз оглядел сводчатый потолок ворот, осветив фонарём своего телефона все уголки и закоулочки. Тёмные пятна появлялись и исчезали, когда он водил фонарём. Лица, высеченные в камне, глядели на него сверху вниз. Некоторые будто подмигивали, а кое-кто словно беззвучно шевелил губами, когда на них падал свет фонаря. Но как бы ему ни хотелось верить, что резные изображения живые, он знал, что это всего лишь обман зрения. – Кладбищенские ворота могут быть потайным убежищем демона. Они бывают самые разные. Дьявольские, большие, малые… есть даже совсем крошечные, которые больно кусаются. – Вдруг он замер, ему показалось, что одно из каменных лиц снова ожило, и он посветил на него. – Они прячутся в камнях, – прошептал он. – И когда ты поворачиваешься к ним спиной, они выскальзывают и хватают тебя когтями, чтобы сожрать твоё сердце. Джонс откашлялся: Из камня демон выходи, Клыки свои мне покажи, Яви свой облик, говорю, Тебя увидеть я хочу, Не проиграю я тебе, Узнают все здесь обо мне. Борюсь с нечистой силой я, С той, что крадётся, не шумя, В тени и мраке, ну а я Готовый к битве, как всегда. Но каменный лик безжизненно глядел на него, губы застыли в ухмылке, глаза не моргали. Скакка заскулил будто от скуки и огляделся в поисках более интересного занятия. – Заклинание – не единственный способ выманить их. Джонс прижал палец к каменной стене, будто проверял температуру, затем подошёл и принюхался. Неожиданно он лизнул стену, оставив мокрый след, который заблестел при свете фонаря. – Фу, Джонс. – Иногда демон оставляет особый привкус в своём тайнике или даже окрашивает кончик твоего языка в чёрный, в зависимости от его вида. Он вытер рот и поглядел на свой язык – всё ещё розовый – с помощью небольшого зеркала, которое хранил в бездонных карманах своего пальто. Наконец он сдался, потопал ногой с минуту, затем щёлкнул пальцами и просиял. – Мэйтланд? – позвал он тихо. – Нужна твоя помощь. Руби смотрела, как мальчик оглядывается, пока в свете фонаря он не нашёл то, что искал, – хотя сама она ничего не видела. Он кивнул, и Руби догадалась, что он слушает старого мастера, затем он сказал: «Да, да, точно, ну конечно же!» – и хлопнул себя по лбу, будто забыл что-то очень важное. – Кладбищенские ворота – на стыке двух миров, – сказал он Руби. – Невидимая грань между живыми и мёртвыми. Мэйтланд сам проверит, есть тут что-то опасное или нет. Ему это как раз под силу. А пока мы ждём, давай-ка посмотрим, сможет ли твой скакка что-нибудь унюхать. Здесь точно что-то есть, я уверен. Руби потащила пса по тропинке к воротам, затем размотала поводок и дала ему обнюхать постройку. Он принялся рыскать по полу, затем запрыгнул на одну из деревянных скамей. Джонс пристально следил за ним. Но пёс не делал ничего особенного – лишь обнюхал стену пару раз, а потом спрыгнул вниз. – Пусть проверит другую стену. Руби потащила скакку к противоположной скамье, но пёс прошёл мимо неё, не остановившись. Когда он дошёл до конца стены, он сел и, наклонив голову, уставился на Джонса. – Знаешь, я не… Но Джонс не дал ей договорить, он вскинул руку и нагнулся вперёд, пристально глядя на пса. Тот отыскал пятно на полу и усердно обнюхивал его. – Он что-то нашёл, – шепнул Джонс, едва сдерживая возбуждение.