— Вряд ли. Он далеко. Проклятье! Хитрый гад. — Кто это? — Какая разница? И тут же догадался. — Прис. Это по его части. Дьявольщина. Он хитер! — Прис! Каким образом... — Не забивай себе голову. Думай лучше о том, где мы и что имеем. — Мы погибнем, да? — Не знаю. — Я не хочу умирать. — Не ты один, сынок. Расс посмотрел на бледневшее в темноте лицо Боба. Тот прощупывал взглядом берег, вспоминая детали рельефа участка, отделявшего их от машины, где лежит карабин. — Ладно, — наконец произнес Боб. — Действуем так. Твоя задача — пробраться вверх по ручью футов на сто. Иди по воде, не высовывайся. Он сейчас прочесывает этот сектор. Минуты через четыре я пойду в противоположную сторону. Постараюсь отвлечь ею внимание Я пойду с шумом, а ты тихо возвращайся. — В хижину? — НЕТ! Там тебя ждет верная смерть. Заберись в лес и где-нибудь спрячься. Не смей шататься в темноте. Он найдет тебя. Помни: у него фонарь. Это невидимый свет, но свет. Если ты вне его луча, он тебя не видит. А с наступлением утра его оружие будет ему больше мешать, чем помогать. Держи. Боб вручил юноше компас. — Чтоб не заблудился в лесу. Как только забрезжит рассвет, ты сможешь ориентироваться. За нами — гора. По ней не поднимайся — обсиди. Иди по компасу сгрого на запад. Миль через пятнадцать минуешь озеро Айрон-Форк, а еще через пять выйдешь на шоссе №271. Вызовешь полицию и объяснишь, что происходит. Я тем временем попытаюсь добраться до машины и своего карабина. А потом выслежу это дерьмо и размажу. Лицо Боба превратилось в маску ярости. — Он убьет тебя, — сказал Расс. — Против его оружия у тебя нет ничего. — Дело не в оружии, сынок. А в том, у кого оно в руках. Пирс не испытывал ни гнева, ни паники. Он не проклинал себя, не задавался вопросом, что насторожило Суэггера с пареньком, которые каким-то невероятным образом растворились в воздухе при его первом выстреле. Пирс опомнился быстро, но они успели спрятаться под берегом. В результате его следующие выстрелы оказались безрезультатными. В круге прицела в конусе невидимого света, зеленел ослепительный полуденный пейзаж. Зелень, правда, сбрасывала некоторое отражение, но не сильное он словно смотрел на чуть затушеванный негатив. Прис сектор за сектором обследовал ручей, зная, что Боб понимает: оставаться на одном месте — верная гибель. Боб постарается что-то предпринять: это в его натуре. Так куда он двинется? Видимый участок ручья — около трехсот футов; на протяжении ста футов берег достаточно высок, чтобы обеспечить укрытие. Боб может ползком уйти в ту или другую сторону или выскочить и сразу исчезнуть в лесу. Однако в последнем случае ему придется пройти по склону, на котором он будет светиться, как бабочка на бильярдном столе. Нет, Боб станет уходить вниз или вверх по ручью, и выследить его будет нелегко, потому что инфракрасный прицел не настолько мощен, чтобы охватить всю панораму ручья. Эффективность зависит от фокусировки луча невидимого света. Значит, придется «прочесывать» ручей по секторам. Или попытаться вычислить, куда двинется Боб? Может, стоит спуститься ниже, размышлял Прис, тогда и сектор обстрела сузится. Ну а вдруг Боб двинется одновременно с ним? Сумеет ли он быстро сориентироваться и произвести выстрел? Нет. Оставайся на месте, приказал себе Прис. Жди. У тебя огромное преимущество. Не растрачивай его впустую. Наберись терпения, сохраняй хладнокровие. Продолжай наблюдать. И вдруг он заметил цель — на дальнем конце «траншеи», со стороны хижины. Прис прицелился, взяв в перекрестье голову, и очень осторожно, плавно нажал на спусковой крючок. * * * Расс смотрел вслед удаляющемуся Бобу. Тот скользил вдоль берега — точь-в-точь зверь, гонимый опасностью. Через несколько секунд он уже исчез в темноте, растворился во мраке без единого звука. Не каждый так может. Расс остался один. Все его существо разрывалось от жалости к себе. Господи, перенестись бы сейчас куда-нибудь — к людям, к свету, где за ним не охотится первоклассный снайпер с ультрасовременным оружием. Юноша огляделся. Коченея от холода, он искал в себе силы, чтобы выполнить указания Боба, вся суть которых заключалась лишь в том, чтобы дождаться, когда Боб сделает свой первый шаг, и затем спрятаться в лесу. Расс неуверенно пополз. Прожив в беспечности почти двадцать два года, он теперь на собственной шкуре постигал то, что каждый пехотинец познает в первую неделю своей службы. Оказывается, передвижение на пузе по грязи, воде и острым камням под прицелом выслеживающего тебя убийцы — занятие пренеприятнейшее. И очень мучительное. Вода заливала глаза. Расс дрожал, но полз, громко отдуваясь, цепляясь за что только можно, в кровь обдирая о камни онемевшие пальцы. Боже, как же он замерз! Временами он ложился ничком, хватая ртом воздух. Потом оглядывался и, так ничего и не разглядев, полз дальше. Безмерная тоска накатывала на него и придавливала всей своей тяжестью. Хотелось свернуться калачиком, провалиться в сон. Хотелось, чтобы мама, папа, Джефф оказались вдруг рядом. Хотелось вновь очутиться в маленьком домике на окраине Лотона, в кругу семьи: отец, тучный мужчина, развалившись на диване, смотрит футбол и пьет пиво, мать до одурения возится на кухне, брат только что вернулся с бейсбольной площадки, совершив круговую пробежку[33], а он сам сидит у себя наверху и читает Ницше, Мейлера или Маламуда, сознавая свое превосходство над близкими, к которым он искренне, глубоко привязан. Чушь какая-то, встрепенулся Расс. Я превращаюсь в Дороти[34].Родного дома не существует. Он трижды ударил пяткой о пятку, но кошмар не исчез. Он по-прежнему находился в стране Оз, затерянной в горах Уошито. Один. А где-то рядом прятался злой колдун с винтовкой, который пытался выследить его и убить. Расс прополз еще тридцать — сорок футов и неожиданно почувствовал, что воды под ним больше нет. «Я вылез из ручья, — обрадовался юноша. — Вот оно. Вот где я должен быть». Он сгруппировался, готовясь к броску в лес. — Теперь, пожалуй, самое время кофейку выпить, а, сосунок? Хе-хе-хе, — раздался рядом чей-то голос. Это был Джед Поузи, с ружьем. * * * Боб смотрел на часы. Минуты текли медленно. Три минуты тридцать, три сорок, три пятьдесят... С того места, где он лежал наполовину в воде, ничего нельзя было разглядеть, но для снайпера и темнота — своеобразная карта. Он угадал по ту сторону тропы контуры горы, по густоте мрака определил, где начинается лес. Боб знал, что ему нужно преодолеть двести ярдов по открытому пространству — сначала вверх по холму, потом по гребню, двигаясь меж стволов деревьев. Многовато, черт возьми. Слишком много. Пятьдесят он, пожалуй, осилит. Может быть, даже сто, если очень повезет. Но проскочить целым и невредимым двести ярдов, прежде чем можно будет раствориться в лесу, — это нереально. Нет, слишком далеко. Таких везунчиков не бывает. Три пятьдесят пять. Отвратительный план. Ужасный. Зачем он его обдумывает? Не лучше ли спрятаться здесь, в ручье? Возможно, на рассвете Прис — или кто там еще — придет искать его и приблизится настолько, что Боб сумеет снять его из своего пистолета. Нет, этот вариант тоже не годится. Прис станет искать его ночью, при помощи инфракрасного прожектора, нет такого места, где Боб или Расс могли бы укрыться от невидимого света. Прис заметит их, даже если они будут сидеть съежившись под водой. С пятидесяти ярдов он разделается с ними обоими. Нужно двигаться, иначе ты — труп. Боб вспоминал. Испытывал ли он подобный страх во Вьетнаме? Или вообще когда-либо? Все считают его ах каким великим героем, восхищаются его умением сохранять хладнокровие. А он сейчас чувствует себя маленьким мальчиком, к которому пришел майор Бентин и сказал, что его папа погиб. И этот мальчик, придавленный горем невосполнимой утраты, один-одинешенек перед грозным ликом огромной вселенной. Я совсем один, думает мальчик. Мне так страшно... «Как же я одинок!» — подумал Боб, но тут же вспомнил про жену и дочку. «Я обязательно вернусь!» — поклялся он себе, вскочил на ноги и, закричав что было мочи: «ПРИС!», бросился бежать. * * * — Знаешь, что ждало бы тебя в тюрьме, щенок? Зеки использовали бы тебя вместо девки. В тюрьме ты был бы девкой. Расс стоял на карачках в ледяной воде. Попался. Это уже не «Страна Оз», это «Избавление»[35]. — «Пожалуйста, не трогайте меня», — издевательски передразнил его Поузи. — Я не сделал вам ничего плохого, — скулил Расс. — А так всегда и бывает, — фыркнул вонючий старик; Расс даже в эту минуту ощущал исходивший от него запах тухлятины. — Прощай, Мэри Джейн, — пропел Поузи, вскидывая ружье, — Поцелуйся с моей двуств...