56 – Мой отец получил валентинку, – объясняет Джош инспектору Керри. – Моя сестра открыла ее, но мама выхватила ее и сказала, что это личное и сестра не должна была ее открывать. И моя мама и сестра даже повздорили. Сестра сказала маме, что ей должно быть интересно, кто присылает валентинки моему отцу. А потом мама спрятала валентинку в ящик. Когда она не видела, я прокрался и прочитал, что там написано. Валентинка была от нее. От той женщины. Алисии. – И что там было написано? – уточняет инспектор Генри. – Ну, как обычно. Мол, она нуждается в нем и не может без него жить. – То есть ты подумал, что он собирается бросить ради нее твою мать? Джош пожимает плечами. – Думаю, да. И я… Я так разозлился на отца, когда увидел эту открытку. Мне было противно, что его делишки с той женщиной каким-то образом проникли в мой дом. В итоге я вызвал его на разговор. – Когда это было? – Тем вечером. В День святого Валентина. Отец вышел на пробежку, а я побежал за ним и остановил его на углу. У меня в руке была открытка. Я сказал: пап, что ты, черт возьми, делаешь? Если ты это сделаешь, ты убьешь маму. Ты ее убьешь! Но потом папа рассказал мне, что в тот день он пригласил Алисию на обед, чтобы сказать ей, что он не собирается оставлять маму ради нее. Что их роман закончился. И мы с папой обнялись, и я плакал, а он сказал, что ему очень стыдно, просто ужасно стыдно. Я спросил, что нам делать с этой открыткой. Я сказал: «Мы не можем выбросить ее, потому что мама знает, что она в доме. И, если открытка исчезнет, мама заподозрит неладное. Она догадается». И папа сказал: «Оставь это мне. Я разберусь. Оставь это мне». А потом они с мамой пошли ужинать, а я и Джорджия были дома, и около одиннадцати часов раздался звонок в дверь, я подумал, что это мама и папа, забыли свои ключи, но это были не они, это была она. Алисия. И она была страшно пьяна. Она плакала и повторяла: «Впусти меня, впусти меня. Я хочу его увидеть. Впусти меня!» А я сказал: «Его здесь нет. Он гуляет с мамой». Я сказал ей, чтобы она отвалила. Чтобы оставила нас в покое. – А где была твоя сестра, когда все это происходило? – Она была в своей комнате, на другом конце коридора, смотрела на своем айпаде фильм и поэтому ничего не слышала. Инспектор Керри записывает его слова и кивает Джошу, чтобы он продолжал. – Тогда я позвонил Сафайр, чтобы рассказать ей, что происходит. Она сказала, что придет. – Почему она так сказала? Джош пожимает плечами. – Как я уже сказал, мы просто поддерживаем друг друга. Мы друзья. Я помогал ей. Она помогала мне. – Он берет стакан с водой и снова ставит его. – Она добралась до нашей улицы примерно в одиннадцать пятнадцать. Сафайр написала мне, что она на улице и там все тихо. Алисии нет. Она сказала, что останется и присмотрит за этим местом. А минут через пятнадцать я услышал, как вернулись мама и папа, и подумал, ну все. Что все кончено. Но через несколько минут я услышал за окном своей спальни голоса и увидел в палисаднике папу, а потом увидел, как он вытаскивает кого-то на тротуар. Ее. Алисию. Я тогда не знал, где была Сафайр. Я подумал, может, она просто ушла домой. А через несколько секунд я увидел, как мимо нашего дома пробегает Алисия. Мне показалось, будто она плачет. А потом внезапно я увидел бегущую за ней Сафайр. Это был последний раз, когда я видел Сафайр. Бегущей за Алисией. Джош откашливается и делает глоток воды. – А куда делись Сафайр и Алисия? Ты знаешь? – спрашивает инспектор Керри. Джош качает головой. – Понятия не имею. Но Сафайр позвонила мне позже, примерно в час ночи. Сказала, что не может сказать мне, где она находится, но она сделала что-то, причем очень плохое, и ей нужно на время скрыться, потому что она напугана. Она сказала никому не рассказывать, ни полиции, ни даже ее дяде. После этого она выключила свой телефон. Я не мог с ней связаться. Но… – Джош заламывает руки, и Кейт ласково гладит их. – Сафайр за кем-то охотилась. Она охотилась за парнем, который что-то с ней сделал, когда она была ребенком. Она выяснила, где он живет, и следила за ним. Она была убеждена… мы оба были убеждены… что он явно имеет отношение ко всем нападениям в этом районе. Ну, тот тип, который хватал женщин. Инспектор Керри удивленно смотрит на Джоша. – Понятно, – говорит она. – Ладно. Но ты хотя бы представляешь, кто это мог быть? – Она велела никому не говорить. Никому и никогда. Но теперь я волнуюсь, что он с ней что-то сделал. Потому что она уже должна вернуться. Если бы ей ничего не грозило, она бы вернулась, правильно? – Кто, Джошуа? Кто, по твоему мнению и по мнению Сафайр, нападает на женщин в этом районе? – мягко спрашивает инспектор Керри. Джош вздыхает. И пока он обдумывает ответ, наступает момент гнетущей тишины. Кейт в упор смотрит на Джоша. – Парень по имени Харрисон Джон, – наконец отвечает он. – Он живет на Альфред-роуд, ближе к Чок-Фарм. Ему лет восемнадцать. Он сделал больно Сафайр, когда она была ребенком, и теперь она думает, что он делает больно другим женщинам. Оба инспектора переглядываются. Инспектор-мужчина встает и выходит из комнаты, а инспектор Керри вновь поворачивается к Джошу. – Спасибо, Джош, – говорил она. – Большое спасибо. Инспектор Генри сейчас займется этим вопросом. – Есть еще одна вещь. Просто… – Джош проводит ладонями по лицу. – Я… – Он смотрит на инспектора Керри. – Я тоже следил за ним. Он смотрит на Кейт. Та широко распахивает глаза – сын не говорил ей об этом раньше. – Меня попросила об этом Сафайр, когда позвонила мне в час ночи. Она сказала, что не сможет вернуться, пока полиция не поймает его, Харрисона Джона. Она сказала, что боится, что он убьет ее. Она попросила меня и дальше следить за ним, пока я не застукаю его на месте преступления, пока не получу неопровержимые доказательства, что нападения совершал он. И я бегал по вечерам и следил за ним. Ждал, что он что-то сделает. Что угодно. Кейт тяжело сглатывает. Ее переполняют смешанные чувства: гордость, страх, ужас, любовь. Ей кажется, что она вот-вот утонет в них. – Потом несколько дней назад я услышал, как он по телефону говорил кому-то, что встречается с девушкой в воскресенье днем и ведет ее в «O2», посмотреть фильм. Поэтому я тоже пошел и просидел с ними весь фильм, наблюдал за ним. Он постоянно лапал ту девушку, и было видно, что ей это совсем не нравится, она то и дело отталкивала его, а затем они вышли, и я увидел, как он тянет эту девушку по улице, к задней части кинотеатра. При этом он притворялся, как будто понарошку дерется с ней, но было видно, что ей это не нравилось, и поэтому я держался к ним близко. Очень-очень близко. Даже слишком. Потому что он увидел меня и прижал к стене. Вот так. – Джош изображает, как его хватают за горло. – Он сказал, что не знает, кто я и что мне нужно, но, если он когда-нибудь снова увидит, что я болтаюсь где-то рядом с ним, он меня убьет. Он так и сказал: «Я видел твое лицо, пидор, я видел твое лицо. В следующий раз, когда я увижу тебя, тебе хана». Джош умолкает. Он облизывает губы и поворачивается к Кейт. – И тогда я обмочился. К глазам Кейт подкатываются слезы. Она представляет, как ее дорогого красивого мальчика прижали к стене. Ужасная, неизбежная струя горячей мочи из опорожненного от страха мочевого пузыря. А потом он трясущимися руками запихивает влажную, вонючую одежду в сумку и засовывает ее в угол шкафа. «Что ты сделал с Сафайр?» – спросил я, и он ответил: «Не произноси имя этой шлюхи. Она маленькая грязная шлюха». «Где она? – спросил я. – Где она, черт возьми?» Он сказал: «Я не знаю. Надеюсь, получает то, что ей причитается. А теперь проваливай, сталкер-педик». Плечи Джоша опускаются. Он смотрит на инспектора Керри и говорит: – Я ни разу его не застукал, Харрисона Джона. Хотя так старался. Но вы ведь все равно сможете его поймать? Пожалуйста, уберите его с улицы. Чтобы Сафайр могла вернуться. Пожалуйста. Я очень прошу. 57 Сафайр Каждый мускул, каждая жилка в моем теле напряжены, каждый волосок встал дыбом. Мое сердце, которое уже колотилось как бешеное, забилось еще быстрее. Я видела, как он приближается к Алисии, как ускоряет шаг. «О нет, нет, Харрисон Джон, – подумала я. – Нет, нет. Не смей!» Я осталась в тени, ожидая, пока он пройдет мимо, а затем подбежала к нему сзади, схватила за шею и повалила на землю. Ударившись о тротуар, его тело издало приятный стук. Некоторое время я держала Харрисона, прижав лицом к тротуару, чтобы он меня не видел. – Что тебе нужно? – спросил он. Я приблизила рот к его уху – так близко, что почувствовала запах лосьона после бритья, запах недавно выкуренной сигареты. – Хочешь увидеть кое-что волшебное, Харрисон Джон? – прошипела я ему на ухо. Я сняла шапку-бини и сунула ему в рот, чтобы заглушить крики. А потом я взяла его руку. Его правую руку. Разогнула ее и поднесла к его лицу. Затем не спеша взяла каждый из трех пальцев, которые он сунул в меня, когда мне было десять лет, и по очереди щелкнула каждым. И каждый раз, когда он мычал от боли, я говорила: – Больно только в первый раз, Харрисон. Больно только в первый раз. В следующий раз это будет волшебство. – А-а-а, – простонал он, сжимая сломанные пальцы, его лицо было перекошено от боли. – Ты что делаешь? Какого хрена! – Ему удалось пересилить меня. Он перевернул меня и посмотрел мне прямо в глаза. Он замахнулся, как будто собирался меня ударить, но затем его взгляд остекленел, и он рухнул на меня в глубоком обмороке. Я подняла глаза и увидела лицо ангела, освещенное уличным фонарем, с нимбом красных волос. Это была Алисия. – Ты в порядке? – спросила она. На ее скуле, в том месте, где ударил Роан, уже начал проявляться синяк. Я столкнула с себя Харрисона. Он пошевелился, сжал сломанные пальцы и застонал. Я посмотрела на Алисию. – А ты? – спросила я. Она растерянно посмотрела на меня. – Ты кто? – Пойдем отсюда, – сказала я. – Позвонишь в Uber? Она кивнула и вытащила из сумки телефон. Ее руки дрожали. Харрисон попытался встать на ноги. Он хотел увязаться за мной, но я схватила Алисию за руку, и мы вместе побежали вниз с холма. – Я убью тебя, Сафайр Мэддокс! – крикнул мне вслед Харрисон. – В следующий раз, когда я тебя увижу, тебе капец. Ты, блин, меня слышишь? Я убью тебя.