Заметившая дым, идущий из угла сада, тетка Лима тут же покарала виновников неудавшегося поджога несколькими хлестками гибких прутьев по ягодицам и ногам. — Эти змеи, крапчатки, гнезд не бросают, — объяснила она позже, справясь с гневом — Живое оно. Не рядом жечь надо, а снутри! Вы только надымили и меренку* чуть не сожгли мне! Хочешь змей погонять, так суй "горелку"* — то в сам ход, вовнутрь. И не "голяшку"* суй, а тряпку, шевели ею, да жги конец... Тряпку змея за свою примет, обалдеет, тут её и дави. Амелла Радонир пошевелила затекшими плечами. Свела лопатки. Сузила глаза. "Снутри значит, — подумала, сурово сжав губы — Снутри так снутри. Так тому и быть." ...И, когда совсем поздно ночью пришли за ней, не сопротивлялась. Молча дала себя и причесать, и одеть. После шла по уже знакомому коридору ровно княжна, улыбаясь слугам. Щурила сияющие холодом и серебром глаза, считая двери... ...пять ...шесть. Последняя. Войдя в спальню, учтиво склонила голову, как учила Ридд: — Вы уж меня простите за былое, нейер Дангорт. Ополоумела сперва! Весь белый день до закату думала, даже поплакала от стыда. Верьте, теперь будет всё как вы скажете! Только и вы уже не соврите. Хорошо? Дангорт, обернувшись от постели, возле которой стоял, прищурился. Безобразное и без того лицо, искривила усмешка. Видно было даже крысе, замершей в темном дальнем углу и отбрасывающей на стену неровную, горбатую тень, что маг — отщепенец не верит своей вдруг измучившейся раскаянием наложнице даже на ту самую кривушку... — Ну, ну, — вымолвил он насмешливо — Совесть замучила, говоришь? Проси прощения, Амелла, что ж... Интересно посмотреть, как ты будешь это делать. И девица Радонир, судорожно сглотнув холодный, липкий комок, забивший горло, потянула с плеч тонкую розовую, атласную сорочку... ________________________________________ *Смарь — враждебная сущность, по преданиям обитающая в стоялых прудах, озерах и омутах. Заманивая туда людей, топит и пожирает их. По факту же, один из двоюродных братьев Амеллы просто утонул пьяным. Хотя... кто знает, кто знает;) *Кривушка — кожаная монетка малой ценности *Меренка — плодовое дерево *Горелка — факел *Голяшка — голая ветка или палка Глава 9 Он не верил ей. Ни на кривушку, ни на каплю, ни даже на самую крохотную частицу самой крохотной песчинки. Ложь была так явно заметна, что глядя на пунцовеющую фальшивым стыдом и криво улыбающуюся любовницу, нейер Дангорт едва сдерживался, чтоб самому не расхохотаться. Девка раздевалась поспешно, неуклюже, путаясь в сорочке и белье, подскакивая то на одной, то на другой ноге и тяжело дыша. При этом, однако же, не забывая слать Хозяину особые, "зовущие" взгляды и улыбки — нарочито вежливые и ненастоящие. Они были похожи на бумажные цветы или сделанные из тряпок фрукты — нелепо раскрашенные, аляпистые, не имеющие ни вкуса, ни запаха. Просто мёртвые. Дангорт откинулся на подушки и, уперев одну ногу в толстое, тяжелое одеяло, наблюдал за этим представлением, от всей души веселясь. Ясно, что этому лицедейству наложницу обучила Ридд. Ну, либо ещё кто — то из этих шлюх — служанок, пара которых были бы совсем не против того, чтоб оказаться здесь и сейчас на месте лицемерной дурочки Радонир. — Давай, давай, — подбодрил нейер, изо всех сил борясь с рвущимся изнутри смехом и (несмотря ни на что, да!) нарастающим желанием — Молодец, Амелла. Я тебе верю... почти. Раздевайся помедленнее. Клянись в искренности и преданности. Та, наконец — то высвободив из тканей стройное, беленькое, сахарное, слегка покрытое ровно глазурью, бисером пота тело, машинально прикрылась руками и истово закивала головой: — Клянусь, нейер! — громко сглотнула, краснея даже плечами и верхушками грудей — Говорю, не вру же...