Тот отвернул голову и посторонился, пропуская горничную в спальню. – Наконец‑то, – добродушно проворчала девушка. – Ваша одежда готова, леди. Прическу бы сделать. – Ваше сиятельство, извольте выйти, – величественно указала я на дверь. Сиятельство закатило глаза, хмыкнуло и удалилось. Я тут же кубарем скатилась с постели и побежала умываться, отдавая на ходу распоряжения: – Мона, заплетем косу. Вели завтрак упаковать мне с собой. Обед тоже. Побольше. Лекс встал? – Можно и так сказать... – уклончиво отозвалась она и отправилась выполнять поручение. Спустя десять минут, что очень быстро, я выскочила в коридор и помчалась к лестнице на первый этаж. По пути столкнулась с сонным и встрепанным мальчишкой. – Опаздываем! – бросила я ему на ходу и побежала дальше, но притормозила, чтобы сообщить идею, только что пришедшую в голову. – Ухо правое надо проколоть тебе сверху. Колечки такие маленькие, штуки две или три. А левое – мочку. Серьгу туда – гвоздик с черным камушком. – Что? – открыл Лекс рот. – Проколоть мне уши?! – А что? Красиво будет. Так... по‑пиратски. Я читала, что пираты прокалывают уши и вставляют в них жемчужные серьги. Я попрыгала вниз по ступенькам, стараясь не промахнуться. Лексинталь догнал меня, подхватил под локоток и пристроился рядом, стараясь не отставать. – Отец не разрешит. – Уболтаем. А на осень купим тебе куртку с заклепками. Как у наемников. – Точно не разрешит. – И на это уболтаем. Ой! – Я засмотрелась под ноги и не заметила, что мы едва успели притормозить, чтобы не врезаться в маркиза. – На что вы собираетесь меня «уболтать»? – с философским спокойствием вопросил он, окинув нас нечитаемым взглядом. Синяки и ссадины на его лице уже отсутствовали, выглядел он как всегда неотразимо и сурово. – А, пустяки. Уши проколоть и куртку с заклепками, – отмахнулась я и, завидев свою горничную, крикнула: – Мона, скорее. Опаздываем. – Вам? – Нет, Лексу. – Обернувшись, я схватила пацана за удлиненное ухо, подтянула, чтобы он чуток наклонился, и чмокнула в щеку. – Беги, увидимся вечером. – Хорошего дня, – расплылся тот в улыбке, кивнул отцу и поспешил прочь, оставив меня пояснять свою очередную гениальную идею. – Серьгу... – подтолкнул меня лорд. – Три. Или четыре. Надо примериться, я пока не знаю. – Или четыре... – Предложив мне руку, его сиятельство повел меня к экипажу. – Зачем? – Ну эльф же. Мальчишка. Чтобы по‑пиратски. Надо. – Надо... А мне? – Вам? – озадачилась я, перевела взгляд на своего начальника и принялась его рассматривать. – Покрутите головой. Направо. Налево. Хм. Вам не обязательно, но в принципе, одну было бы неплохо. Только такую... Дорогую, чтобы статусная. Не как Лексу. – А ему какие? – Серебро, – подумав, выдала я. – С черным агатом. Или о́никсом. Я пока не решила. – Вы пока не решили... – опять зачем‑то повторил мои слова Риккардо. – А куртка? – Вы тоже хотите? – снова удивилась я. – Вам‑то зачем? – А ему? – Ну‑у, вы сравнили. Он же... Ему надо! У моего собеседника дрогнули губы, он честно пытался не рассмеяться, но не вышло. – Ладно, я согласен. Считайте, вы меня «уболтали». Я хихикнула и пожала плечами. – Я совершенно не понимаю вашу логику, Эри, откровенно говоря. Но я теперь тоже хочу серьгу и куртку с заклепками. – А я вам варенья вишневого купила. Много. – Варенья я тоже хочу, – оживился он. – Где? – В кабинете вас ждет. Анри сидел на своем рабочем месте с таким видом, будто и не уходил на ночь домой. А маркиз сразу прошел к себе. Мы с его секретарем притихли и переглянулись, ожидая реакции на перестановку. Пару минут было тихо, потом дверь распахнулась, и на пороге возник разъяренный лорд с пустой баночкой в бордовых разводах. – Кто сожрал мое вишневое варенье?! – прозвучал гневный вопрос. – Да! Кто сожр... Анри, кто съел варенье? Я ведь купила для его сиятельства. – А сожрал его светлость, – безмятежно ответил секретарь и принялся вскрывать один из лежащих на столе конвертов. – Это который? – Герцог Десперо. Заходил, ждал... – Анри бросил взгляд на пустую баночку, добавил: – И жрал. Я прыснула от смеха. Маркиз фыркнул, поставил посудину на стол своего секретаря и велел: – Сообщите ему, что я вернулся и на месте. Эрика, а еще есть? – Есть, но я спрятала и не покажу куда. А то знаю я, сразу всё съедите. Мне Лекс рассказал. Буду выдавать понемногу. Лорд Риккардо прищурился, покосился на своего помощника, но ничего не сказал, только негодующе потряс в воздухе пустой банкой из‑под не дождавшегося его лакомства. Потянулись обычные дни. У меня так и не появилось каких‑то четких обязанностей. Но вдруг оказалось, что именно ко мне идут слуги, чтобы уточнить насчет меню на неделю и прочих пожеланий. Именно ко мне стали приносить корреспонденцию, приходящую в городской особняк на имя маркиза. Я просматривала письма, приглашения на званые ужины и чаепития. Раскладывала их по стопкам и отвечала с благодарностями или отказами. Именно я вдруг оказалась ответственной за дом, и мне пришлось раздавать указания о том, что необходимо сделать. Просто я обнаружила, что кое‑кто порой пренебрегает своими обязанностями. Ко мне шел Лексинталь, если ему что‑то требовалось, и либо мы решали проблему сами, либо он просил меня поговорить с отцом. – А сам? – Да ну, у тебя лучше получается. Не знаю как, но ты от него получаешь всё, что хочешь, – отмахнулся мальчишка. – Он тебе ни в чем не отказывает. А потом я случайно обратила внимание, что некоторые вещи в гардеробе маркиза требуют починки или замены. И получила от него распоряжение заняться этим, а его мерки у портного есть. Мол, Эри, вы же мой ассистент, вперед. Узнав об этом, Лекс взвыл и заявил, что тоже хочет, чтобы я проверила его гардероб и добавила необходимое. И куртку! Куртку с заклепками! А еще уши проколоть, я ведь обещала. Сказала, что помню, но это лишь тогда, когда научится драться так, чтобы лицо и голова оставались неразбитыми. А то оторвут ему уши вместе с сережками. Этот аргумент он посчитал веским и принял. В общем, за какую‑то пару месяцев я нежданно‑негаданно оказалась в роли не помощницы и ассистента, а главной по организации быта, порядка и жизнеобеспечения. Едва ли не в роли супруги маркиза. Мы каждый день вместе завтракали и ужинали. А если лорд приезжал поздно, то мы с Лексом составляли ему компанию в чаепитии, пока тот ел. Если время позволяло, то он учил нас каким‑нибудь заклинаниям. Не забывал и о моей проблеме, хотя меня отпустили кошмары, и я наконец‑то спала спокойно. По выходным я отвозила Лексинталя на уличные бои. Причем мы категорически отказались брать с собой лорда Риккардо, заявив, что он нам так всех распугает, и тогда не с кем будет учиться драться. Его сиятельство на нас обиделся. Сказал, что это просто нечестно! Раз в неделю я наведывалась в школу фехтования, интересовалась успехами своего подопечного и нет ли необходимости что‑то докупить для занятий. Еще раз в неделю заезжала в академию и беседовала с нанятыми преподавателями. Степенные серьезные магистры поначалу удивлялись моим визитам, но потом отчего‑то стали воспринимать это как должное. При этом на работу я тоже ездила каждый день. Правда, не всегда с самого утра. Но оттуда маркиз часто усылал меня с различными поручениями. А потом лорд Риккардо вдруг вообще вызвал меня в кабинет и заявил: – Эрика, я совершенно не представляю, что можно поручить вам здесь, на службе. Не хочу втягивать во всю эту грязь. И хотя сначала я действительно думал, что вы как ассистент станете со мной везде ездить, планировать мой рабочий график, конспектировать, то сейчас понимаю, что вы мне жизненно необходимы в другом качестве. – В каком? – осторожно уточнила я. – Вот в том, в каком вы по факту уже и пребываете. Не могли бы вы продолжать заниматься нашей с Лексинталем жизнью и дальше? Так, как если бы вы были моей женой. – Но я не ваша жена. И мы ведь договорились, что наш контракт... Что этот год позволит нам протянуть время и не исполнять обязательства по тому древнему договору. – Я помню, – кивнул он. – И слово свое не нарушу. Но я ведь не требую, чтобы вы исполняли супружеские обязанности. В смысле... То есть я хочу, чтобы вы их исполняли, но не те, а другие. – Гм? – подняла я брови и на всякий случай отодвинулась. – Эри, не путайте меня! – вспылил маркиз. – И вообще, где мое варенье? – Там, – указала я на шкаф.