Я кивнула. Они развернулись и засеменили прочь. Вроде бы даже пританцовывали. * * * – Мари? Голова Клауса показалась в дверях класса. До начала урока по норвежскому оставалось пять минут, и я наконец-таки решила прочитать параграф, заданный на дом, но у препода на меня свои планы. – Здравствуйте, – сказала я. – Привет, Мари. Или ты хочешь, чтобы тебя теперь называли нёрд? Он нарисовал в воздухе руками нечто, похожее на хештег и, сунув руки в карманы, засмеялся. Я покачала головой. – Нет, не надо. Мари достаточно. – Я просто зашёл проверить, как дела у нашей новой звезды. Много лайков за день набрала? Кивнула нерешительно, хотя так и есть. – Мы немного поговорили за завтраком – я и учитель из параллельного «Б» класса, – ты не против, чтобы ребята из его класса пришли на презентацию нашего проекта? Через две недели. Когда мы его закончим? Им было бы полезно послушать, как ты придумала #nerd. Он толкнул меня в плечо. – Подумать только, Мари! Ты так нервничала перед этим заданием, а теперь многие хотят узнать о тебе побольше! Я смотрела в учебник по норвежскому. Провела пальцем по номеру страницы. – Да… Без проблем. – Отлично! Это будет офигенно! Он заспешил к выходу. – До встречи, нёрд! Клаус снова изобразил хештег, в этот раз – скрестив пальцы решеткой, и закрыл дверь за собой. Второй хештег получился лучше. * * * Моя мама – дурочка. Это официально. – Отель открывается в эти выходные, Мари. Они не собираются подстраиваться под твою дискотеку. – Но… А-а-аргх! – Я понимаю, что ты хочешь туда пойти, но готова поспорить, что большинство одноклассников хотели бы поехать со мной на открытие отеля! Вспомнила реакцию Хедди и Джулии, когда рассказала им, куда я еду. Визги и хлопанье в ладоши. Мама права, но я буквально вылетела из комнаты, чуть ли не топая ногами от злости. – Это же Blog hotel weekend! Суперэксклюзив! – крикнула она мне вдогонку. Я с грохотом захлопнула дверь в свою комнату, швырнула телефон на кровать. В каком-то отчаянном порыве прыгнула следом и заорала в подушку. Пнула кровать. Тупо делать это в закрытой комнате, где тебя никто не видит. Взяла телефон и написала Хедди и Джулии. Они ответили мгновенно. Сердечки, смайлики, обещания присылать фотки с дискотеки. Стало легче. Немного. * * * – Можешь помочь смешно ответить на этот комментарий? Я развернула экран к Эспену. Он отложил маркер, наклонился к телефону и задумался. В классе слышно, как кто-то орет и бегает по коридору. Он пожал плечами. – На вопрос: «Какие крекеры тебе нравятся?» – нельзя дать смешной ответ. Просто напиши название. Я не хочу тратить на это всю перемену. Он отвернулся и продолжил рисовать. Чёрная гелевая ручка быстро бегала по листу бумаги. Я закатила глаза. Какие мы нежные! Он до сих пор злится. Мне кажется, его что-то беспокоит, но я не знаю, что это может быть, – мы не разговаривали целую неделю. – Когда у человека много… фанатов, ему приходится делать много нового и думать, что отвечать. Я сморщила нос. Эта мысль звучит очень странно, когда произносишь её вслух. Люди стали спрашивать меня, какую одежду я ношу, каким шампунем мою голову и всякое такое. И, оказывается, очень важно отвечать на все комментарии. Это мне мама сказала. Самое меньшее, что Эспен мог для меня сделать, – помочь. У него комментарии получаются намного смешнее, чем у меня. Эспен продолжил рисовать. Я вытянула шею, чтобы посмотреть, что у него получается, но он закрыл лист рукой. Он никогда так не делал. Вернулась к вопросу про крекеры, который так и висел на экране телефона. Ведь можно смешно ответить, если чуть подумать. И если бы у меня не «зависли» пальцы. И если бы скрип фломастера по бумаге не бил по ушам, и не испортил настроение. Я заблокировала экран и посмотрела на Эспена. Мы не видели друг друга с тех пор, как ели черешню у него на заднем дворе, и почти поругались. Волосы снова голубые. И подстригся недавно. Хотела вытянуть руку и погладить его по густым блестящим волосам, но передумала. – Ты как? – спросила вместо этого. Эспен пожал плечами. Он не отрывал взгляд от рисунка. – Что я? – Ну, не знаю. Что нового? Никуда не собираешься пойти? Он медленно покачал головой. Подвигал блокнот, подумал и продолжил рисовать. – У меня нет никаких новостей. Я постучала ногой о ножку стола. Обычно его это сильно раздражает, но сейчас никакой реакции не последовало. – В пятницу дискотека будет хэллоуинская. Эспен развернулся в мою сторону. Меж бровей залегла морщинка. Стал катать фломастер по парте. – Ты разве не уезжаешь на выходные? Справа – налево, слева – направо. Моя нога активнее застучала по ножке стола. – Да. Но ты-то пойдешь? Он снова пожал плечами. Зевнул и потянулся. На мгновение его блокнот оказался без защиты. Он писал большими буквами какое-то слово. Наклонила голову, чтобы прочитать. Не Мари и не Эспен. Слишком мало букв. Это «Л»? Эспен захлопнул блокнот и поднялся со стула. Он покраснел? Или это блики от оранжевых занавесок упали на его подбородок и щеки? Эспен поставил рюкзак на стол, бросил туда блокнот и маркер. – От перемены осталось пятнадцать минут. Мари, ты издеваешься? Я криво улыбнулась, но кивнула и вернулась к экрану. – Сорри. Сейчас закончу. Дай мне две минуты. Я снова открыла приложение. Вернулась к вопросу о марке крекеров. Я люблю Wasa. Всем советую. Только не ломайтесь, как они. Неплохо. Добавила подмигивающий смайлик и отправила. – Всё!