В этом месяце обычно прилетают к нам последние пернатые путешественники: ласточки, перепела, коростели, малиновки, соловьи. А с их прилетом еще больше оживают леса, луга, поля. В такое время побывал я на одном из кочкариных болот. Словно завороженные, по пояс в воде, стояли здесь кусты тальника с нежными зелеными листочками. По закрайкам болота возвышались над водой сухие кочки с побуревшей, прошлогодней травой. Я сидел рядом с болотом на большой кочке и слушал разноголосый птичий гам. Кувыркаясь и как-то тоскливо и жалобно крича: «тиу-ви, тиу-ви, тиу-ви», проносились над болотом ширококрылые чибисы. С соседнего поля доносилась неумолчная песня жаворонка. Хотя была она и однообразная, но в то же время радостная, веселящая душу. Слышались ворчливые крики грачей, веселый посвист перепархивающих скворцов. Изредка над полем появлялся маленький соколок-пустельга. Он то висел в воздухе, часто трепеща крылышками, то вдруг стрелой опускался к земле и, тут же поднявшись, пес в когтях добычу — серую полевку. Вдруг где-то в вышине послышалось блеяние молодого барашка. «Что за наваждение, откуда же здесь ему быть?» — подумал я и поискал его глазами. Но ни в небе, ни на земле барашка, конечно, не нашел, озадачился: кто же это мог быть? Пока я раздумывал, снова, почти над головой, послышалось блеяние. Забавно! Оказалось, что издает такие странные звуки небольшая птичка, чуть-чуть побольше скворца — бекас. За это ее прозвали лесным барашком или просто барашком. Бекас прилетает к нам весной из Средней Азии, Закавказья и из южных стран. Почти весь он серый, только брюшко белое, а клюв тонкий и длинный, как шило. Таким клювом удобно доставать различных насекомых в жидком иле. Вскоре после прилета бекасы начинают токовать. Высоко в небо забирается самец-кулик, затем с быстротой камня пикирует вниз и несколько вбок; при падении перья крыльев и хвоста издают вибрирующий звук, так схожий с блеянием барашка. Когда бекас взмывает вверх, он издает крик: «ток-ток-ток», а опустившись на кочку, — «те-ке, те-ке, те-ке». Теперь я сидел не шелохнувшись, и наблюдал за бекасами. Над обширным болотом в воздухе беспрестанно носились барашки, стремглав падали вниз. Будто соревнуясь с ними, вокруг разноголосо пели другие птицы. Жизнь шла своим чередом. Встреча с ястребом В первый раз мне пришлось встретиться с ястребом-тетеревятником на охоте по уткам. Было это в начале осени. На одном из зарастающих озер, рядом с лесом, я сбил во время вечернего лета утку. Она шлепнулась в густую осоку. Начинало смеркаться. Сбитую птицу я так и не нашел, хотя искал до самой темноты. На другой день рано утром пришел на это же место и вновь начал поиски. Невдалеке поднялся ястреб-тетеревятник и не спеша полетел к лесу. Я подошел к месту взлета ястреба и увидел на небольшом травянистом бугорке распластанную, с красными лапками, утку-широконоску. Вся грудка ее была исклевана до костей. Так гроза пернатых — ястреб — расправился с моей добычей. «Выходит, он не только охотится сам, но и не прочь на готовенькое». Загадки леса Однажды поутру отправился я с ребятами в лес по грибы и ягоды. Со мной двое шестиклассников с соседнего двора — Петя и Саша. Петя — смуглолицый мальчуган с черными, чуть раскосыми глазами, тонкий и юркий, как ящерица. Саша другого склада: веснушчатый, волосы торчком, плотный, ростом пониже. Малозаметная тропка уводит нас от опушки все дальше в глубину леса. Меж стройных медноствольных сосен изредка мелькают березы, тонконогие осинки, кудрявые липы, невысокие рябины. Солнце еще только поднимается, греет нежарко, а легкий ветерок бодрит. Мы идем гуськом по росистой траве, не успевшей еще высохнуть. Вот и знакомые уголки, где мне доводилось бывать не раз. Лес старый, в основном чернолесье. Там и тут краснела земляника, сладкая и душистая ягода. Петя и Саша, присев на корточки, собирают ее, похваляясь друг перед другом. Я оглядываюсь и украдкой наблюдаю за ребятами. Вот стали попадаться красные мухоморы. Крикливые, выряженные в свой пестрый наряд, стоят они в сдвинутых набекрень шапках с белыми крапинками. Просто выскочки какие-то. Вижу: Саша ловко сбивает им головы березовой палкой, а то возьмет да и ногой придавит. Видимо, знает, что этот гриб несъедобный. — Разве так можно, Саша? — говорю я ему. Саша удивленно смотрит на меня: — Так ведь это поганка, дядя Коля. Пользы от нее никакой, только лес засоряет. — Ты неправ, Саша! — поясняю я. — Мухомор красный — очень нужный гриб. Словно фонарик горит он в лесу, украшая собой и темный бор и светлую березовую рощу. Гриб для человека ядовитый, но в лесу он полезный санитар. Капли воды, что остаются после дождя на шляпке мухомора, убивают микробов и лесных вредителей. Доказано: гриб этот полезен и лесу, его «грибокорень» снабжает влагой и азотом корни деревьев и кустарников. Я еще от своего деда слышал, что лоси едят мухоморы. Значит, они для лосей — лекарство. Растут эти грибы с июля по октябрь. Посуди теперь сам: выходит, полезный этот гриб-мухомор. Так стоит ли ради баловства уничтожать его? Поднявшись на пригорок, поросший редким сосняком, мы оказались среди молодых сосенок. Всюду виднелись стайки маслят с шоколадными шляпками. Корзинки быстро наполнялись грибами: их было тут так много, что хоть косой коси. Петя остановился у большого муравейника, рядом с высокоствольной сосной. Взял прутик и давай ворошить муравьиное гнездо. Конечно, у рыжих лесных муравьев поднялся настоящий переполох. Муравьи кишели в муравейнике, сновали взад и вперед, торопливо тащили невесть куда свои яйца, хвоинки, кусочки коры, обломки мелких сухих веточек. Я подосадовал, что не успел предупредить его. Что поделать — бывает. Решил предостеречь на будущее. — Петя, — обратился к нему, — этого никогда больше не делай. Тебе просто интересно посмотреть на муравьиную суматоху, а о вреде ты не подумал. Муравьи — верные друзья леса. Они уничтожают лесных вредителей. Только одна семья рыжих лесных муравьев — а она насчитывает примерно 300 тысяч — очищает от вредителей полгектара леса. Подсчитано, что за «трудовой» сезон — с апреля по октябрь — обитатели одного муравейника уничтожают до трех — пяти миллионов вредных насекомых, их гусениц, личинок и яиц. Муравьи обладают и удивительной силой. Маленькое насекомое может перетаскивать груз в пятьдесят раз больше своего веса. Развороченный муравейник быстро погибает: весной и осенью его могут залить дожди, а зимой он наверняка промерзнет. Знаешь, лесоводы говорят: «Тот, кто срубил дерево, — браконьер, а тот, кто разрушил муравейник, — злостный браконьер». Ведь он оставил без защиты не одну сотню деревьев… Петя молчал. Он понял свою ошибку, и это было главным. Домой мы возвращались к вечеру. Солнце медленно уползало за горизонт, впереди светлячками загорались огни города. На душе у меня было спокойно: день мы провели не зря. Их дом в лесу Как-то ходил я в Айшинский лес за земляникой. Двухлитровый бидончик почти был полон духовитой ягодой, и я повернул восвояси. На выходе из леса повстречался с группой ребят-школьников. Они тоже собирали землянику, но, видимо, больше клали в рот, нежели в посуду. У одного паренька, видом постарше других, была небольшая корзиночка, прикрытая травой. Вначале я подумал: в корзиночке грибы и, по всей вероятности, молодые подберезовики, которые, хотя и не часто, попадались в светлых березнячках. Разговорились. Оказалось, что в корзинке у него вместо грибов находится… молодой ежик. Он его поймал недалеко отсюда и сейчас несет домой, в Зеленодольск. Дальше выяснилось, живет мальчуган в большом доме, на пятом этаже. Ежика собирается кормить… хлебом и травой! Я взглянул на зверька: маленький, с кулачок, он свернулся в клубок, выставив иголки, и, казалось, был ко всему безучастным. Мне стало жаль его. Пропадет ежик. Нужно было принимать какие-то меры, пока еще не поздно. Я вежливо попросил ребят отпустить ежика в лес, пояснив, что хлебом и травой его не кормят, а питается он всевозможными насекомыми, мелкими грызунами, змеями. Ночью не будет давать спать, потому что в это время то чем-нибудь шуршит, то бегает по квартире со всех ног (недаром его называют ночным животным) и не признает ящика с песком. Так зачем забирать его из леса домой? Мои доводы подействовали, и ежика ребята отпустили на свободу… Вообще в летнее время в лесах можно встретить перепархивающих птенцов-слетков, а также увидеть маленьких зверят: косулят, зайчат, бельчат и других. Некоторые ребята ради забавы или просто из жалости, — мол, ничейный, потерялся бедняжка — забирают этих малышей из леса и приносят домой. А вскоре здоровые детеныши без матерей и неумелого ухода погибают. Однако если приглядеться, ни зверята, ни птенцы не брошены родителями, всегда находятся под их наблюдением и, конечно, в помощи человека не нуждаются. Совсем другое дело, если птица или зверек попали в беду, получили повреждение. Тогда нужна помощь. Во всех других случаях родной дом диких обитателей — в лесу, на воле. И об этом следует знать. Божья коровка Все, наверное, видели маленького проворного жучка — божью коровку. Встретить эту красивую букашку можно в лесу, лугах, полях, садах, парках, огородах и даже во дворе своего дома. Я часто спрашивал знакомых ребят, что им известно про этих насекомых, полезны ли они? Большинство в недоумении пожимали плечами, не зная, как ответить, другие и вовсе считают их не нужными и при случае не прочь раздавить. Эти семиточечные, округлой формы, ярко окрашенные жуки очень полезны: они уничтожают в больших количествах тлей, мелких гусениц, яйца вредных насекомых. Короче, они — верные помощники человека в борьбе с насекомыми-вредителями. За полезную деятельность жучков ласково называют в народе «коровка», «ивашечка — красная рубашечка», «солнышко», а чаще — «божья коровка». Последнее название имеет и свое объяснение. Издавна для славян божья коровка впрямь была олицетворением солнечного божества. Объясняется просто и слово «коровка». Возьмите ее в руки, и на пальцах останется «молочко» — желтая жидкость с неприятным запахом. Вот поэтому жуков стали называть «коровками». Божьи коровки стали первыми применяться в биологическом методе борьбы с вредными насекомыми. Стрижи унесли лето Рано утром ко мне в комнату вбегает младшая дочь — десятиклассница Таня и взволнованно, с порога, кричит: «Папа! Папа! Выйди, посмотри: стрижей уже нет, они улетели». Я поспешно выскакиваю в сад и, вскинув голову, пристально ищу в безоблачном синем небе темные силуэты кружащихся длиннокрылых птиц. Но, как ни всматриваюсь, ничего не замечаю. Не слышу и обычного громкого визга: «визз-визз-визз». Видно, и впрямь улетели. Еще не далее, как вчера, стрижи без устали, один за другим, проносились в вышине, то исчезая, то появляясь, чтобы снова и снова прочертить в воздухе невидимую линию. Так повторялось бесчисленное количество раз: черные птицы все время реяли в просторах неба. И я задумываюсь: стриж действительно удивительная птица. Почти весь длинный летний день она проводит в воздухе, стремительно, с резкими звуками, рассекая воздух. Более тысячи километров налетывает в течение суток. А скорость полета стрижа иногда превышает сто пятьдесят километров в час. Такая большая скорость позволяет ему без особого труда в течение одних только суток попасть из Африки в Европу. Наши современные реактивные самолеты летают со сверхзвуковой скоростью. А не стремительный ли полет этих шустрых птиц все время воодушевлял человека искать пути увеличения скоростей полета! Долго-долго человек наблюдал быстрый полет стрижей, завидовал их ловкости, проворству, изучал их строение, хотел летать, как и эти птицы. И он добился своего: летает намного быстрее, выше и дальше, чем птицы. Говорит за себя постоянство стрижей: они прилетают и улетают почти в одни и те же сроки. Очень чувствительны к холодам и дождливой погоде. Питаются исключительно насекомыми: мухами, комарами, мошками — и ловят их только на лету, в воздухе. На земле птицы эти почти беспомощны: крылья длинные и узкие, а лапки чересчур короткие и не дают им возможности легко взлетать.