Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5 Глава 6 Глава 7 Глава 8 Глава 9 Глава 10 Глава 11 Глава 12 Глава 13 Глава 14 Глава 15 Глава 16 Глава 17 Глава 18 Глава 19 Глава 20 Глава 21 Глава 22 Глава 23 Глава 24 Глава 25 * * * Нерушимый-8 Глава 1 Шмели Не так я себе представлял поездку в Ялту! Думал, что вернусь отдохнувшим и хоть немного загоревшим, а чувствовал себя выпотрошенной тушкой. Все, что мне хотелось — спать, даже чувства поугасли и краски, казалось, обесцветились. Еще и напоследок Погосян словно издевался и не приходил в гостиницу за своими вещами. После двенадцати, когда настало время освобождать номера, мы сложили все, что он оставил, в чемодан, и забрали с собой в холл, где расселись на диванах. Димидко, нервно поглядывая на часы, мерил шагами коридор и то и дело отвешивал реплики, какой Погосян нехороший. Причем градус кровожадности этих реплик возрастал. В двенадцать он грозился только лишить его премии, в час — посадить на скамейку, а в два — уже готов был пустить ему кровь. Синяк, Колесо и старшее поколение было уверено, что Мика нас, точнее меня, так воспитывает. Ну не настолько же он идиот, чтобы отказаться от карьеры из-за личных обидок? Гусак и Микроб, который перестал меня обвинять в донжуанстве только после проведенной беседы, уверяли, что Погосян не просто обиделся, он обозлился и перевел меня, а вместе со мной и всю команду, в разряд врагов. — Ну и дурак, — сказал Димидко, маячащий перед моим лицом, как маятник: туда-сюда, туда-сюда. Дарина, сидящая на подлокотнике возле меня, тоже нервничала, чувствуя и свою ответственность за происшедшее, слала Мике сообщения, пытаясь воззвать к здравому смыслу, который у Погосяна, похоже, отшибло. В отличие от остальных, я не злился на Мику, потому что у него была своя правда. Как бы повел себя я, видя, как обижают человека, который мне дорог? В глазах Погосяна я кинул Рину, чтобы ублажать заграничную красавицу, и выглядело все именно так. Я — бессовестный ходок, Рина — потерпевшая дура, которая утерлась, поверив моим оправданиям. И не объяснишь же ему всех подробностей! Теперь — так точно, потому что он не хочет слушать. В четырнадцать пятнадцать вошел пожилой водитель, тоже нервный и злой, потому что мы должны были выехать час назад и задерживали его. Я считал его желания и усмехнулся: он хотел расстрелять дармоедов. Интересно, если дать ему автомат, смог бы? — Товарищи, — проговорил водитель неожиданно складно — точно он всю жизнь этой заученной фразой подгонял оболтусов типа нас, хлопнул в ладоши, привлекая внимание: — Ехать в Симферополь полтора часа. Регистрация на самолет заканчивается за сорок минут до вылета. Не боитесь опоздать? Следом за ним пришел Тирликас, который ждал в автобусе, сделал загребающий жест рукой и распорядился: — Пакуем чемоданы. Поехали. Все вещи мы уже сложили в багажник, кроме погосяновского чемодана. Народ начал неспешно подниматься. Я и сам не торопился, захватил чемодан Мики, а потом подумал и оставил его. Скорее всего, он придет за вещами, когда мы уедем, чтобы с нами не сталкиваться, не смотреть в глаза друзьям, которых он подставляет. Но даже когда автобус уже отъезжал, я поглядывал в окно, надеясь увидеть догоняющего нас Погосяна. Но нет. Похоже, он основательно решил разбить голову назло главврачу. Хотя, может, одумается в последний момент, прибежит в аэропорт. Сжав руку Рины, я отвернулся к окну и ненадолго растворился, поглощенный красотой и сказочностью пейзажей. Все-таки настолько все разное в Сочи и на южном берегу Крыма! Там — буйство зелени, лианы дикого винограды — настоящие джунгли, за которыми прятались далекие горы. А здесь скалы нависают, казалось, над головой, и из растений в основном сосны. Причудливо изогнутые южные сосны, словно танцовщицы на склонах. Смотри, Саня, какая красота, как синеет море, баюкая солнечные лучи! Развернувшись, автобус запыхтел в гору, и чем выше поднимался, тем больше было осенних ярко окрашенных деревьев — словно красные, желтые, оранжевые мазки по склонам. На перевале лиственные стояли уже наполовину лысые. Когда мы всей толпой вошли в здание симферопольского аэропорта, регистрация на рейс в «Симферополь — Свердловск» уже началась, но никто из нас не спешил, все невольно поглядывали на дверь, ожидая, что наш буйный друг все-таки одумается. — Хватит сиськи мять, — сказал Колесо и зашагал к стойке регистратора, все потянулись за ним. Я обнял Дарину. Ее самолет в Москву отправляется в шесть вечера. Пришла пора расставаться. — Удачи, — шепнула Рина. — Желаю всех победить! Замыкал шествие Димидко. Мы набились в зал ожидания вместе с отдыхающими, уезжающими из тепла туда, где срывается снег. Для нас это тоже будет стрессом, но на акклиматизацию нет времени. Стоя в очереди, я все время оборачивался и мысленно подгонял Погосяна спешащего на самолет. Но он, похоже, никуда не спешил, и нам предстоит играть без него. А замены-то и нет! — Козел Погосян, — громко сказал Левашов, хотел выказать презрение плевком, но вспомнил, что не на улице и передумал. — В Михайловске ему жизни не будет, зуб даю! — Может, случилось что? — с надеждой спросил Микроб. Федору с большим удовольствием верилось, что это не друг нас кинул, а просто ему что-то помешало прийти. — Он прочитал все мои сообщения, — сказал Клыков и покачал головой. — Вот уж от кого не ожидал! — Уволю, — пообещал Димидко. — И на всю страну ославлю. Будет играть в каком-нибудь Актюбинске или городе Буй. — Правильно, — поддержал его Левашов. — В Буй его! — Тогда уж на Буй, — проворчал Микроб, Гусак засмеялся. А потом объявили посадку, и люди с паспортами в руках хлынули на выход. В бизнес-классе я никогда не летал. Тут, конечно, он назывался Первым классом, но сути это не меняло. В любом обществе всегда будут те, для кого условия равнее, чем для остальных. В этой реальности, правда, половина крутых билетов раздавалась государством всяким заслуженным деятелям типа нас. Мы полностью забили отсек.