Решай проблему. Проклятье. Я прикусываю щеку изнутри, быстро и сильно, пока по горлу не начинает струиться кровь. Мои щеки будут одной сплошной раной, когда все это закончится. Но если мое тело будет истекать кровью, возможно, сердце не будет. – Он может хватать меня, когда захочет, – говорю я, сама удивляясь твердости своего голоса: у меня в голове это был стыдливый мерзкий шепот. Мэддок оборачивается и смотрит на меня диким взглядом. Ему придется убедить себя, что сейчас я сказала то, что сказала. Ройс и Кэптен медленно приближаются к нам – их нахмуренные лица повернуты ко мне. И от меня не ускользает то, как Перкинс исчезает в другом конце коридора. Могу поклясться, на его лице была ухмылка. Плечи Мэддока все еще напряжены, но он шагает ко мне. Ярость и неуверенность. Боже, что же я делаю? Это не должно было так ранить его. Я глубоко вдыхаю и делаю полшага к нему, но Коллинз вскакивает на ноги и бросается ко мне. Мэддок смотрит вниз на меня, его руки подергиваются. Толпа обступает нас. – Рэй… – зовет меня Коллинз. В его голосе звенит самая фальшивая нежность, какую я когда-либо слышала, громко и отчетливо – чтобы все эти придурки услышали. Могу ли я сделать это перед всеми их людьми? С врагом? Есть ли у меня, черт подери, выбор? Я отвожу от него взгляд, потому что на этот раз просто не могу смотреть ему в глаза, и делаю шаг в сторону, но, конечно же, он вытягивает руку и останавливает меня рядом с собой, плечом к плечу, но мое тело развернуто в одну сторону, а его в другую. И мы оба поворачиваемся, чтобы встретиться взглядами. Я вижу в его глазах то, что чувствую сама. Это пытка. – Мэдмэн, – тихо произносит Ройс. Это срабатывает – Мэддок отступает, пряча от меня глаза под привычной маской. Я свободна. Он быстро уходит прочь. Коллинз подходит ко мне, и я украдкой сжимаю зубы, когда он берет меня за руку и подносит мои пальцы к своим губам. Он уводит меня, прикладывая немалые усилия, чтобы изобразить доброту. Лживый сукин сын. Как только мы сворачиваем за угол, он заталкивает меня в темный кабинет, и мы оказываемся лицом к лицу. – Ты что, мать твою, издеваешься надо мной? – рявкает он, ударяя рукой по стене рядом с моей головой, словно ожидая, что я подпрыгну. Я этого не делаю. – Почему я должен вечно напоминать тебе, чтобы ты держала свою задницу рядом со мной? – шипит он. – Потому что слушатель из меня дерьмовый. – Ну, тебе, мать твою, придется научиться слушать, а иначе видео окажется не только на сайте этой чертовой школы, но и в вечерних новостях, на хрен. – У тебя кишка тонка. – Если бы ты в это верила, тебя бы здесь не было. Я отпихиваю его. – Я знаю, что это так, детка, – вдруг произносит он, поспешно пододвигаясь ко мне. А потом шепчет: – Стой спокойно и не смотри, Брей номер три следит за нами. – Его рука обнимает меня за талию и сжимает. Брей номер три? Какой же он идиот. Нет никакого номера три, есть три номера один – каждый силен так же, как другие двое. Если он надеется найти среди них слабое звено, его ждет разочарование. – Я сейчас наклонюсь, и ты мне позволишь. Не вздумай отталкивать меня, – предупреждает он тихим голосом. – Однажды ты за все это заплатишь, Грейвен. Так или иначе, – шиплю я в ответ. Он усмехается, выдыхая мне в шею, в то время как его рука на моей талии поднимается вверх. Я вдавливаю ногти ему в бицепсы так, чтобы остались отметины, и он весь сжимается, как сучка. – Клянусь тебе, детка, – почти в полный голос произносит он. – Он едва задел меня, не волнуйся. – Его губы скользят по моей щеке, и я закрываю глаза, чтобы не пришлось смотреть на его лицо. Его рот опускается к моему, и в то же мгновение в коридоре громко хлопает дверь, а потом слышен звук удаляющихся шагов. Я отпихиваю его прежде, чем его губы успевают лечь на мои, втягивая грудь так, что она едва не прогибается. А Коллинз смеется, ударяя костяшками пальцев мне под подбородок. – Отличная работа, Рэй, – улыбается он и выходит. Я закидываю голову назад и шлепаю ладонью по стене, позволяя себе пострадать минуту. Я делаю глубокий вдох, выхожу из кабинета и замираю, потому что напротив двери стоит Бас со скрещенными на груди руками, уставившись перед собой. Он крутит колечко в губе, разглядывая меня. – Что, мать твою, тебе-то нужно? – резко произношу я, злясь на все и всех. Он протягивает мне мой рюкзак – должно быть, он забрал его из столовой для меня. Он смотрит мне прямо в глаза примерно минуту, а потом качает головой и уходит прочь. Ой, да пусть тоже катится ко всем чертям. Я иду на следующий урок – урок, на котором сидит и Мэддок. Я вхожу в кабинет с высоко поднятой головой, однако мои ноги слегка запинаются, потому что я вижу, как он развлекает одну из миньонов Хлои. Я делаю еще один шаг, и ее взгляд поднимается, встречается с моим. Я вижу в ее голубых глазках вспышку паники, и она быстро отводит взгляд, вытаскивает телефон и машет Мэддоку, возвращаясь к своему месту. Внезапный телефонный звонок, да? Мэддок откидывается на спинку стула, и я подхожу ближе. Я сажусь на свое место и проигрываю в уме то, что только что случилось. Я знала, что эти девчонки умны. Да, леди, все верно. Может, я и не с ним, но и вы с ним не будете, пока я рядом. Остаток дня проходит чуть менее отстойно, хоть все во мне и видят подлую суку. Глава 8 Мэддок Рэйвен и вправду, мать ее, сидит там, в этом чертовом темном углу, меньше чем в пяти футах от нас, притворяясь, будто мы не находимся в идеальной для нее зоне видимости. Она прикидывается, будто занята тем, что потягивает пиво, но оно у нее в руках уже больше часа – а значит, на вкус уже мало чем отличается от теплой мочи.