— Я думаю, что надо ждать ужесточения торговых взаимоотношений с Китаем и его сателлитами. Вероятнее всего, нам предъявят изменения таможенного законодательства. Возможно, в Сибири пройдет волна протестов. Но вообще, Ху Дзиньтао, хоть и идейный лидер Китая, все равно прекрасно разбирается в политике. И будьте уверены, его поведение в отношении Российской Федерации будет очень сильно зависеть от того, насколько быстро мы сможем перед ним отчитаться за грамотно проведенное расследование. Как вы понимаете — только за грамотное и не иначе. — Да, я понимаю, — кивнул Орлов. — Скажите, а что там у нас с «черным ящиком» второй ступени ракеты? Орлов вопросительно уставился на экран, на котором присутствовал министр обороны. Максим Эдуардович ответил: — Вторая ступень отделилась по графику. В смысле, по времени. Пространственно, конечно, ракета в это время была уже не там. Но можно рассчитать, где упала ступень. — Рассчитайте, пожалуйста, — обратился к министру обороны Каратаев. Министр обороны кивнул. — В ближайшее время получите результаты, — ответил он. Министр знал, что этот странный человек с жесткими седыми волосами является руководителем какого-то секретного подразделения при самом Президенте. Какого именно, Казаков не знал, да не слишком-то и хотел знать. Можно было ругать его за отсутствие излишнего любопытства, но Максим Эдуардович хотел от своей работы только мирных инициатив. А нырять глубже — это для ненормальных интриганов. — Мы думаем, что этот ящик будет для нас очень полезен. Как минимум, на него совершенно точно поступала истинная информация, а не та, которой компостировали мозги людям в Центре управления полетами. Я, Николай Ильич, намерен отправить за ним своих людей. — Да, это хорошая идея, — одобрил президент. — Сняв информацию с «черного ящика», мы, может быть, сумеем доказать Китаю, что удар по их территории был террористическим актом, который от нас никак не зависел. Казаков на секунду отвернулся от камеры, взял у кого-то за кадром лист бумаги и сказал: — Вторая ступень ракеты упала в Монголии, в трехстах километрах южнее российской границы, возле города Дурвэлджин. Квадрат рассчитали с точностью до километра, так что можно говорить, что поиск много сил и времени не займет, если не считать того, что ступень упала на территорию другого государства. — Ладно, Максим, спасибо, — сказал президент. — Будь добр, прямо сейчас отправь нам сюда по факсу все, что вы там смогли накопать. — Сделаю, Николай Ильич, — кивнул Казаков. Президент повернулся к Каратаеву: — Антон, ты можешь организовать изъятие «черного ящика» так, чтобы не усложнить нам жизнь? Каратаев улыбнулся уголками губ. — Монголия — это не страна за железным занавесом. Мои люди смогут прийти и уйти фактически парадным маршем. — А вот парадного марша мне сейчас не надо, — покачал головой Орлов. — Вы понимаете, что действовать придется тихо и аккуратно? Мы не находимся в состоянии ссоры с Монголией и не хотим, чтобы ссора эта случилась. Сделайте все тихо и незаметно. — Я сегодня же сформирую группу, разработаю операцию и отправлю людей. Главное, чтобы монголы не заинтересовались тем, что это такое интересное навернулось с неба на их территорию? Им-то поближе. Хотя, если мне не изменяет память, район там не слишком-то населенный… В общем, рабочий брифинг будем проводить в самолете по пути, — сказал Каратаев. — Действуйте, генерал, — кивнул Николай Ильич. — До сих пор мне не не доводилось сомневаться в вашем профессионализме. Будем надеяться, что и сейчас все будет в том же самом режиме. — Постараюсь, — вздохнул Каратаев. — Мне не привыкать к работе на грани фола. Для этого нас и создавали. С вашего разрешения, я бы отправился на базу немедленно — работы чертовски много. — Да, конечно, — согласился президент. Каратаев поднялся из-за стола, откланялся и вышел из кабинета. В коридоре он позволил себе беззлобно чертыхнуться. Вот вечно привалит «счастье» откуда не ждали. Ну да ничего. Пусть Скобелев со своими архаровцами разомнется. * * * Скобелев привык к тому, что в глазах генерал-лейтенанта Каратаева его оперативно-ударная группа — самая главная, когда надо поручить ей такое дело, которому и не поймешь, радоваться или плакать. Так было с рейдом на территорию Грузии, и вот снова — на этот раз целью отряда была сопредельная Монголия. По правде говоря, Ярослава так и подмывало спросить: за что ему такая сомнительная честь? Но субординация в «Пятерке», хоть и была не такой жесткой как в любом другом спецподразделении, все-таки не подразумевала лишних вольностей в поведении с начальством. — Действовать надо будет тихо и быстро. Через границу пойдете на двух гражданских грузовиках. Сами — в одежде без опознавательных знаков. — Думаю, вообще лучше не в военной, — здесь майор Скобелев позволил себе встрять, потому что замечание было по делу. — Если что-то пойдет не так, нас могут списать как «контрабасов» или еще какой-нибудь деклассированный элемент. — Принято, — согласился Каратаев. — Задача такая: в максимально сжатые сроки добраться до предполагаемого места падения второй ступени, прочесать местность и забрать «черный ящик». Сама ступень, да черт с ней! Никто не говорил, что наша работа будет заключаться еще и в транспортировке в Россию полутонны мусора. Только записывающие устройства. — А если ступени не окажется на месте падения? — Наши высоколобые друзья говорят, что все расчеты указывают на этот район. — А если они все-таки ошибаются? — настаивал Скобелев. — На «нет», Ярослав, и суда нет. Поедете домой ни с чем. Но учти: искать надо добросовестно. Если понадобится — землю рыть, но убедиться, что ступень там не падала. Потом пусть болит голова у тех, кто дал неправильную информацию. Все понятно? — Ну, что касается теории, да. В остальном — разберемся. Карты местности и все сопутствующие материалы уже готовы. Самолет прогревает моторы на аэродроме. Группа будет готова через два часа. — Полный вперед. И ни пуха! — сказал Каратаев. — Думал прогуляться с тобой, но, кажется, в ближайшее время я буду нужен здесь. — Ничего, будет еще в вашей жизни белый конь, чтобы гарцевать на нем перед строем, — усмехнулся Ярослав. Генерал в ответ отмахнулся. — Хотел бы белого коня — не принял бы командование этим подразделением. Я ведь тебе говорил, что лавров и громкого почета ждать не придется. Это касается не только вас, но и меня. Какие уж тут белые кони, если я всего-навсего почтальон. — Фельдъегерь, — усмехнулся Скобелев. – Äx, ну зачем же так явно играть словами, — улыбнулся генерал. — Не за этим работаем, не ради возможности гарцевать на белом коне перед строем восторженных подчиненных. Так что наша служба и опасна, и трудна, ну ты понял. — Так точно, Äнтон Иванович. Разрешите идти? — Идите, майор Скобелев! Ни пуха ни пера! Ярослав взял под козырек и покинул генеральский кабинет. Два часа до выхода группы. Не так уж и много времени, особенно если учесть, что все свои дела, которые надо уладить перед выходом на серьезное дело, майор уладил. К сожалению, жена не выглядела довольной. Ее можно было понять — до сих пор Ярослав никогда особо не разъезжал, его рабочие командировки были поблизости от места службы. А теперь буквально за два месяца второй раз муж уезжает неизвестно куда, причем без обязательной перспективы возвращения. Пусть он и говорит, что все под контролем, но все равно женщина будет ждать мужа-воина не со спокойными нервами. Ярослав уходил со вздохом. Он бы хотел, чтобы у него было время хоть немного успокоить жену, но генерал Каратаев уже ждал. Ярослав сел в машину и поехал на аэродром. Небольшой, ничем не приметный армейский аэродром в двадцати километрах от Москвы никогда не использовался для отправки серьезных грузов. Идеальное место, чтобы незаметно отправить самолет с группой спецназовцев на борту. Скобелев предъявил пропуск на воротах, миновал шлагбаум и направился к большому полукруглому железному сараю. Внутри было довольно шумно. Семеро бойцов сидели вокруг длинного стола, на котором исходил жарким паром чайник и стояла нехитрая снедь. Можно было не сомневаться, что у ребят все готово. Потому они и ведут себя так спокойно, словно отправляются не на нелегальную операцию в другую страну, а в гости к ребятам из соседней части. — Здравия желаем, товарищ майор! — весело выкрикнул Вася Греков, конопатый невысокий крепыш. — Присаживайтесь, подкрепитесь перед дорогой! — Благодарю, товарищи бойцы. Совместим приятное с полезным. Наливайте чай, сейчас поговорим о предстоящем деле. Времени у нас, конечно, еще много. Однако терять его направо и налево не стоит. Бойцы мгновенно затихли — выучка у них была отменная. И все понимали, что, даже если у них есть возможность пошутить и побалагурить с командиром, все равно он здесь главный. Скобелев сел, подвинул к себе большую фарфоровую кружку с ароматным черным чаем, подул на напиток и сделал глоток. Потом вытащил из портфеля папку с документами по операции и стал раскладывать их на столе. * * * Небольшая пластиковая коробка легла на стол прямо на линялую хлопчатобумажную скатерть с аляповатым рисунком. В принципе, ничего особенного с виду в этой коробке не было — плоская, толщиной сантиметров шесть, длиной сорок и шириной в двадцать. Сделана из черного матового пластика, с парой защелок на передней стенке. Очень бытовая штука, если честно. Нипочем не подумаешь, что ее содержимое стоит очень больших денег. Строго говоря, у того, что находилось внутри, цены не было вообще. На самом деле цена есть абсолютно у каждой вещи, и она составляет ровно столько, сколько готов заплатить потенциальный покупатель. Так что даже у «Моны Лизы», уникальной картины, шедевра мировой живописи, есть вполне конкретная стоимость. Только пока что ее никто не произносил вслух. Возможно, когда-нибудь это случится. И тогда в газетах напишут что-то вроде: «Шедевр мировой живописи продан на аукционе «Кристи» за пятьсот миллионов евро». С реалистичной точки зрения черная коробочка на столе стоила два миллиона долларов. Тоже впечатляющая цифра, особенно для простого обывателя, который всю свою сознательную жизнь оперировал цифрами, меньшими на порядки, кто иногда едва сводил концы с концами, не каждый день ел досыта и одевался только в секонд-хенде, покупая там отнюдь не самые лучшие вещи. Человек сидел на продавленном диване и испуганно смотрел на стол. Ему казалось невероятным, что у него хватило смелости и наглости заключить сделку, а потом вынести из лаборатории эту коробку вместе с содержимым, а также всю документацию. Кстати, документация как раз стоила две трети суммы, потому что без нее та печатная плата с множеством элементов, которая лежала в коробке, заметно теряла в цене. Когда речь заходит о высоких технологиях, это надо помнить: важен не только сам предмет. Ничуть не менее важно, чтобы ему сопутствовала как можно более подробная сопроводительная документация. Потому что иначе изучение образца в лабораториях займет непозволительно много времени. Мало того, будет опасность этот самый образец угробить неправильным обращением. Сегодня предстояла встреча с покупателем, которой человек очень боялся. До сих пор общение с заказчиком изделия проходило через Интернет. А вот сегодня предстоял очный разговор с передачей денег. И человек опасался этого разговора. Его воображение как-то вдруг понеслось с места в карьер и припомнило все просмотренные им фильмы и прочитанные книги, тематика которых так или иначе касалась торговли государственными секретами. К сожалению, слишком многие из этих произведений заканчивались трагично для продавцов. Но отступать было поздно, и это человек тоже понимал. И потому, чтобы хоть как-то отогнать липкий страх, он заставил себя отвести глаза от коробки на столе, подняться и пройти на кухню. В пожилом, чуть заржавленном снизу холодильнике стояла початая бутылка дешевого коньяка: водку хозяин квартиры не пил, полагая, что это удел людей низкого уровня. Налив себе до половины в пыльный бокал, испещренный отпечатками пальцев, человек одним большим глотком заглотил коньяк. В таких случаях принято писать, что «бархатное пламя прокатилось по его пищеводу». Или еще какую-нибудь приличествующую эпизоду глупость. Но, увы, в данной ситуации, эта фраза не имела под собой ровным счетом никакой почвы: молдавский дешевый коньяк драл горло, как наждачная бумага. Алкоголь, кажется, помог. Во всяком случае, дрожь в руках пропала. Человек вернулся в комнату и снова упал на диван. Черная коробка на столе мозолила глаза, поднимая море ненужных воспоминаний. Все началось полгода назад, когда Олег Харитонов познакомился в баре с веселым толстяком по имени Ивар. Ивар был прибалтом, прожившим в Москве большую часть жизни, занимался он частным бизнесом, торгуя телевизорами, проигрывателями DVD, спутниковыми антеннами и тому подобными вещами. Казалось бы, ну что общего может быть у него и ничем не примечательного инженера? Оказалось, что вполне даже может. Например, они могут болеть за один и тот же футбольный клуб. Футбол был слабостью Олега Харитонова. Он старался смотреть все матчи, на которые удавалось попасть после работы или по выходным. Летом он время от времени выбирался на стадион, чтобы поболеть вживую. А зимой ходил в спортивные бары и смотрел самые важные матчи там. Это было гораздо интереснее, чем пялиться в телевизионный экран дома. Еще — Харитонов немного играл, делая ставки на результаты матчей в букмекерской конторе около дома. Ничего серьезного, не помногу, здесь Олег был удивительно разумным человеком, не позволяющим своему азарту взять верх над разумом. Более того, у Харитонова даже получалось играть более-менее с прибылью. Все дело было в его мозгах, имеющих аналитический склад ума. Прежде чем побежать в контору с деньгами, Олег никогда не ленился сесть за стол с подробными таблицами, касавшимися результатов того клуба, на который он имел намерение поставить, а также с подшивками спортивных газет, где можно было вычитать об изменениях в составе, каких-то нюансах тренерской работы и прочих данных, которые могли оказаться полезными, когда речь заходила о ставках. Конечно, игра все равно оставалась игрой, и Харитонов не мог похвастаться стопроцентным результатом. Но глобальных проигрышей у него тоже не случалось. В тот день Олег пошел в спортивный бар «Лига», расположенный прямо возле дома. Предстоял важный матч Кубка УЕФА, так что Харитонов не поленился заявиться в «Лигу» пораньше, чтобы не оказаться без места. К его удовольствию, оказалось, что любимый столик пока никем не занят. И вообще, народу было еще немного — десяток человек смотрели снукер. Олег купил стакан светлого пива, тарелку фисташек, уселся на свое место и стал потягивать холодный пенистый напиток, изредка косясь на экран. Он не любил бильярд, но работающий телевизор — это такая зараза, которая не может не привлекать к себе взгляда.