Вот и всё! Если когда-нибудь у него с этой девушкой и было хоть что-то (а я уверена, что было), сейчас Вадиму явно плевать на неё. И я вижу, как ей неприятно всё это. Плетусь за мужчиной к машине. Он ставит пакеты на заднее сиденье и забирается на водительское кресло. Я сажусь рядом. Стискиваю пальцами кошелёк, стараясь удержать себя от вопросов. Но они так и рвутся из меня. Кто ему эта девушка? Почему он так недоброжелателен с ней? И почему доброжелателен ко мне? Ну почти… В своей особой манере доброжелателен. Я понимаю, что, в любом случае, его жизнь меня совсем не касается. Однако это не мешает мне хотеть узнать о нём хоть немножечко. Из всех этих мыслей меня разом выдёргивает внезапно оживший в кармане шорт телефон. Сначала я даже не узнаю этот странный звук. Но когда телефон начинает без конца булькать входящими уведомлениями, выхватываю его из кармана и подношу к лицу. Смски, сообщения в социальных сетях, оповещения о новых лайках, обновления у друзей… Очень-очень много всего. Вероятно, именно здесь, прямо перед магазином, «бермудский треугольник» – как его назвала Катька – теряет свою силу. И мне бы не стоит проверять сейчас все эти оповещения, но пальцы сами тычут по нужным кнопкам, и я для начала читаю смс. Хмурю брови, когда понимаю, что Серёжа звонил мне раз сто за последнюю пару дней. Да и сообщения от него тоже имеются. Как и говорила Катя – он, и правда, меня ищет. Только вот зачем? У меня есть ещё целый месяц до суда! Мы же договорились! После смс захожу ещё и в новостную ленту соцсети, и мне, конечно, сразу попадается то фото из Парижа. Его невеста Инга моложе меня на десять лет и выглядит сущим ангелочком. Но на самом деле она та ещё стерва. Вот кого я должна ревновать! Своего бывшего мужа, с которым мы прожили долгие восемь лет. Но на деле мне совершенно плевать на него. Ни ревности, ни слёз… Я ничего такого не испытываю. Блокирую экран телефона, убираю его в карман и перевожу взгляд на Вадима. Мы всё ещё стоим возле магазина, словно мужчина дал мне возможность попользоваться интернетом. К тому же он явно пялился в мой телефон, судя по всему. Мы смотрим друг другу в глаза, и время словно растягивается… А потом он переводит взгляд вперёд, заводит мотор и отъезжает от магазина. Глава 8 Обратно добираемся той же дорогой. Теперь я тоже молчу. Сейчас у меня нет желания говорить за нас обоих, да и звонки и сообщения от почти бывшего мужа основательно подпортили настроение. Я же просила всех оставить меня в покое на этот месяц! Что ему нужно?! Кажется, Вадим, увидел что-то в моём телефоне… То, что меня расстроило. Потому что время от времени я ловлю его обеспокоенный взгляд на своём лице. Но ничего ему не говорю. А зачем? Что я должна сказать? Что я в порядке? Но я совсем не в порядке… Я… кажется… всё-таки готова заплакать… Пролить слёзы о времени, потраченном впустую. О времени, которое я провела с мужчиной, которому по итогу оказалась не нужна… Да, готова поплакать… И чувствую, как долгожданные слёзы наконец обжигают глаза… Они докажут мне, что я не чёрствый сухарь, которому плевать на разрушенный брак… Однако неожиданно перед глазами встаёт образ отца, и слёзы сразу высыхают. На смену им приходит злость на Серёжу, ведь он пытается обокрасть меня. Забрать у меня папину компанию! То, что отец создавал много лет, собирая по крупицам! Так. Слёзы откладываются. Мне нужно созвониться с адвокатом! Сморгнув их, протираю лицо ладонями и перевожу взгляд на Вадима. Он снова смотрит на меня, и в его глазах вопрос. Слова вылетают из моего рта прежде, чем я успеваю их остановить: – Мы с мужем разводимся. Через месяц состоится суд, который я просто обязана выиграть! И хорошо, что мы уже почти на месте, и мне не придётся долго смотреть в нечитаемое лицо Вадима. Боже… Вот зачем я это только что ляпнула?! Теперь готова стукнуть себе по голове. Ну или выпрыгнуть из машины прямо на ходу. Здравый смысл меня всё-таки останавливает, и я просто дожидаюсь, когда Вадим затормозит возле мостика. Мужчина, конечно, по-прежнему молчит. Едва мы останавливаемся, я выбираюсь из пикапа и распахиваю заднюю дверь, чтобы достать продукты. Задняя дверь со стороны Вадима тоже распахивается, и он успевает схватить пакеты раньше меня. Мне приходится уступить. Сосед обходит машину и идёт через мостик к моему дому. Я тороплюсь за ним, рассыпаясь в словах благодарности. – Спасибо тебе огромное за такую помощь, Вадим! Сама бы я вряд ли всё это дотащила. Ещё бы и потерялась сто процентов, и тебе пришлось бы вызывать МЧС и организовывать мои поиски. Из-за того, что Вадим всё время молчит, я невольно пытаюсь заполнить тишину постоянным трёпом. И, честно говоря, иногда это какая-то чушь. Но ничего не могу с этим поделать, потому что частенько чувствую себя неловко рядом с этим мужчиной. За постоянной болтовнёй эта неловкость немного развеивается. Обогнав его, открываю дверь ключом и распахиваю её пошире. Вадим проходит сразу на кухню, ставит пакеты и собирается уйти. Но тут я зачем-то говорю ему в спину: – Ты ведь помнишь про ужин? Он оборачивается. Внимательно посмотрев мне в глаза, кивает. Я улыбаюсь. Помнит. – В восемь вечера тебя устроит? Он вновь кивает… А мне так хочется услышать его голос… Просто до мурашек хочется. – Хорошо… Тогда до вечера, – немного смущённо опускаю взгляд. Силой из него всё равно слова не достанешь. А быть навязчивой мне совсем не хочется. Краем глаза вижу, как он выходит из кухни и через мгновение хлопает входная дверь. Я выхожу на террасу и наблюдаю за мужчиной оттуда. За тем, как он проходит по мостику, садится в пикап, проезжает несколько метров и паркует его в привычном месте. Когда вылезает из машины, внезапно смотрит на меня. И буквально ловит за подглядыванием, прекрасно видя, как я, опираясь на перила террасы, смотрю в его сторону. Не вижу выражения лица Вадима, но почти уверена, что он там ухмыляется. После чего уходит в дом… А я, постояв так ещё немного, ухожу готовить. Сегодня я планирую накормить этого мужчину досыта. * * * Я чувствую себя так, словно проспала последние два года. Всё это время я думала лишь об отце и его здоровье. Возможно, сама виновата в том, что муж стал изменять мне, потому что… Ну ладно, какой мужик будет соблюдать целибат так долго? Не знаю, когда точно Серёжа встретил Ингу, и как у них там всё это завертелось… Я ничего не заметила и не почувствовала. Потому что и эмоционально, и психологически была очень далеко от мужа. Даже когда ложилась с ним в одну постель. Иногда Серёжа говорил мне, что я стала фригидной. Потом стал говорить о том, что наплевала на свою жизнь, посвятив её болеющему отцу. Я злилась. Ведь это, чёрт возьми, был мой отец! Я не могла по-другому! И вот сейчас, похоже, я выхожу из этой спячки и начинаю чувствовать всё очень остро. Даже обычная готовка кажется мне чем-то восхитительным. А сам факт того, что готовлю я для малоизвестного мужчины, который, к слову, мне нравится – вообще вызывает временами нервный озноб. Мысленно я практически назвала наш предстоящий ужин свиданием, поэтому озадачиваюсь и тем, что должна надеть по этому поводу. Останавливаю свой выбор на белом кроп-топе и лёгкой юбке. Покрутившись перед маленьким зеркалом в прихожей, начинаю нервничать оттого, что топ совсем не закрывает пупок, и оголённая полоска живота выглядит чересчур вульгарно. Но переодеться уже не успеваю. Ровно в восемь вечера Вадим стучит в дверь, и я спешу её открыть. Едва он заходит, мы, не скрываясь, окидываем друг друга изучающими взглядами. Вадим смотрит на мой голый живот. Я скольжу глазами по его свободной футболке и джинсовым шортам до колен. На этот раз мужчина даже разувается и дожидается, когда я приглашу его на террасу. – У меня всё готово. Немного неловко улыбаюсь и, поманив его рукой, иду на кухню и сразу прохожу на террасу. Обернувшись, почти врезаюсь в грудь мужчины, потому что он оказывается совсем близко ко мне. – Ой… прости, – с трудом устояв на месте, почему-то густо краснею. – Присаживайся. Вадим садится за стол и как-то настороженно приглядывается к блюдам. Я нажарила курицы, приготовила салат, открыла консервы… Хлеб, колбаса, сыр… На столе полно еды, но он почему-то не спешит приступать к ужину. Тогда я первой хватаю вилку и, положив немного салата, пробую его. Вот тогда и Вадим решается. Теперь он мне не доверяет, или что? – Всё в порядке? – спрашиваю я немножко нервно.