— Как что? Лопнул. Обанкротился. Банкир-итальянец уловил, что говорят о банках, и попросил Марину перевести. Когда он узнал, в чем дело, лицо его оживилось. — Вот видите, я же говорил! Алкоголь губит все живое и расстраивает дела. Проходимцев заливался смехом. Все шло своим чередом. Если не считать качки, ничуть, впрочем, не повлиявшей на Проходимцева. Путешествие Марины подходило к концу. Ей стыдно было признаться, но в Афинах она не спустилась на берег, потому что боялась. Она все еще не привыкла, что от преследователей ее отделяют многие километры воды. Никто из них не знает, что она покинула Италию. Пусть перероют хоть всю страну. А в Москве она выложит все, что узнала, следователю Егорову. Он, конечно, будет зол на нее за то, что она нарушила подписку о невыезде. Но, с другой стороны, ее поездка оказалось полезной для их с Егоровым общего дела. Ему только останется съездить за рыжим вышибалой в белом костюме, а американцы едва ли решатся снова вернуться в Москву. Марину наконец оставят в покое. На Кипре теплоход почти полностью менял пассажиров. Сходили многие из тех, кто не сошел в Афинах. Поэтому вечером накануне прибытия на Кипр устраивался прощальный праздник. Капитан немного задержался после обеда, чтобы холодным и невозмутимым тоном объявить пассажирам о предстоящих увеселениях. На праздничный ужин все престарелые дамы не упустили случая явиться в вечерних платьях, обнажив увядшие шеи и плечи, а также украсив их бриллиантами. Их спутники проявили меньшее единодушие и пришли кто в чем. Черные смокинги соседствовали с летними светлыми пиджаками и цветными рубашками. Капитан неодобрительно взирал на это проявление неуважения к традициям вверенного ему судна. Зато Проходимцев явился как раз в черном костюме, белой рубашке и белом галстуке-бабочке. Кажется, это немного подняло его в глазах капитана. Но Марине Проходимцев в этом костюме напоминал официанта. А Марина была все в том же венецианском платье с рисунком из зеленого и красного перца. Помпезные туалеты, которые предлагал корабельный магазин, не подходили Марине по размерам и просто не соответствовали ее вкусам. Магазин рассчитывал на статистическое большинство пассажиров — дам в возрасте. Должно быть, ее запомнят как девушку, не менявшую туалетов. Она постирала свое платье и полдня сушила на ветру и солнце, повесив на спинку шезлонга. Сама она все время, пока сохло платье, сидела рядом в купальнике и даже немного сгорела. За ужином Марина чувствовала легкий озноб. Салон был украшен гирляндами из воздушных шаров и флажков. Ужин разнообразили воздушным кремовым тортом и шампанским. Едва унесли пустые тарелки, начался концерт. Члены экипажа, обладавшие талантами певцов, танцоров, акробатов и фокусников, развлекали присутствующих как могли. Марина даже не подозревала, что итальянские матросы такие артистичные. Как будто команду набирали по результатам прослушивания. Проходимцев так разгорячился, что подошел к судовому коку, аккомпанировавшему выступавшим на рояле, и что-то прошептал ему. — А сейчас — сюрприз, — объявил кок. — Наш пассажир из России споет для вас итальянскую песню «Sole mio», но на русском языке. — «Как ярко светит…» — затянул Проходимцев, не дожидаясь аккомпанемента. Кок подстроился на ходу. Было заметно, что певец уже здорово набрался. Проходимцев пел не очень уверенно, но чисто, у него был приятный высокий голос. Припев в его исполнении прозвучал на языке оригинала. — О Sole-e, о so-o-le mio, — нестройно подтягивал весь салон, а стюарды-итальянцы самодовольно улыбались. Марине вспомнился умильный и одновременно тяжелый взгляд Соле, рыбака из глухой деревушки. Невыносимая грусть охватила ее. Когда песня закончилась, зал разразился овацией. Вернувшись на место, раскрасневшийся Проходимцев спросил у Марины: — Ну как? — Очень неожиданно, — ответила она. — Тебе правда понравилось? — Очень симпатичная песня. — Ну здорово! Проходимцев был очень доволен произведенным эффектом. Большинство пожилых дам глазели теперь на него. После концерта начались тихие старомодные танцы. Вальс сменялся фокстротом, и Проходимцев был нарасхват. Наконец ему надоело, он зажал под мышкой бутылку шампанского и предложил Марине составить ему компанию на свежем морском воздухе. Они вышли на палубу и сели в шезлонги, устроившись спиной к бассейну, лицом к морю. Хлопнула пробка, и пена цвета морских барашков полилась через край. Проходимцев глотнул прямо из бутылки, и шампанское пролилось ему на воротник. — Я знаю, что капитан просил тебя следить за мной, а ты отказалась. — Язык Проходимцева заплетался, он был вдребезги пьян. Марина удивилась. — Откуда? Вы что, подслушивали под дверью капитанской каюты? — Он мне сам сказал. И про радиограмму тоже. И знаешь, как объяснил? — Как? — Его совесть замучила. Он человек порядочный — так он сам сказал. Проходимцев сделал еще один глоток, поперхнулся и закашлялся. — Вам не стоит больше пить, — пробовала уговорить его Марина. — А, все равно… — Проходимцев махнул рукой и выронил полупустую бутылку. Шампанское с шипением вылилось на палубу. — Я знаю, в чем тут дело. Когда мой банк лопнул, я забрал все деньги из резервного фонда и удрал в Италию, погреться на солнышке. Южный климат очень забавно действует на деньги. — Проходимцев фыркнул, рассмешив сам себя. — Они зеленеют и увеличиваются в размерах… Они думают, что следят за мной, а я и не прячусь. Сам иду им в руки. Хочешь, расскажу как я был банкиром? Проходимцев говорил медленно и бессвязно. Марина понимала, что, если она откажется, Проходимцев все равно расскажет. — Кто они? — Одни мои знакомые, широкой и щедрой души ребята. Деловые партнеры. Марина заметила, что ее собеседник начинает раскисать. Он ссутулился и смотрел в пол. — Вы не очень-то похожи на банкира. — А я и не собирался им становиться. С детства мечтал стать пожарным. Блестящая каска, отсветы бушующего пламени и так далее. Меня уговорили, соблазнили деньгами. Ничего не нужно было делать. Только сидеть в кабинете и ставить подписи под непонятными бумагами. Меня купили как ширму. За ширмой прокручивали деньги. Но я не сразу это понял. Расчувствовался, отремонтировал четырехэтажный особняк в центре Москвы, набрал длинноногих операционисток и симпатичных мальчиков-охранников. Так приятно смотреть на мускулистое молодое тело, затянутое в маскировочную форму и сжимающее автомат. Проходимцев мечтательно замолчал, а Марина покрылась испариной от неожиданности. Вот почему между ней и Проходимцевым не возникало никакого сексуального напряжения. Она общалась с ним легко, как с подружкой. Гомосексуалистов Марина привыкла представлять себе личностями с утонченной нервной организацией и причудливыми вкусами. Но природа многообразна. — Я ходил с деловитым видом по мраморным лестницам и раздувался от важности. Это продолжалось почти год. Пока не появилась налоговая полиция и не наложила штраф за неуплату налогов. Я во всем полагался на людей, которые ссудили меня начальным капиталом и занимались документацией. Реально работали с деньгами они. Они уверяли меня, что с налогами все в порядке. Я еще не утомил тебя? — спросил Проходимцев неожиданно кокетливым тоном. — Нет, напротив, очень интересно. — Марине действительно было интересно узнать, как становятся настоящими банкирами. Вернее, банкирами, которые потом становятся настоящими аферистами, пропивают общую кассу и изливают душу первым встречным. Проходимцев продолжал. — Когда случилась эта неприятность с инспекцией, я звонил им, искал, все без толку. Но когда я попытался сам разобраться с документами, выяснилось, что мне не только нечем заплатить штраф, но и нечем выдать текущие проценты и зарплату сотрудникам. Я запаниковал, пошел советоваться с мужем сестры. Я уже говорил, что ее муж крупный правительственный чиновник? — Да, я помню. — Ну вот. Поползли слухи. Этого оказалось достаточно, чтобы толпы вкладчиков ринулись штурмовать банк. Я закрылся в кабинете и как сумасшедший накручивал диск телефонного аппарата. Я был по-настоящему напуган. Имена моих знакомых финансистов не были зафиксированы ни в одном из документов. Это я разбрасывал деньги своих вкладчиков направо и налево, вкладывал их в строительство домов, которых не было даже в проекте, и так далее. В перерыве между моими звонками один из тех двоих позвонил мне сам и потребовал вернуть долг — деньги, которые он ссудил мне в качестве уставного капитала. Но я теперь был должен не только ему. Чтобы спасти банк и выплатить этот итоговый штраф, я имел глупость занять деньги у людей, которые… ну, в общем, у бандитов. Под огромные проценты. Ты знаешь, что означает выражение «включить счетчик»? — Читала в газетах. — Они постоянно напоминали мне о себе. Этот кошмар продолжался около месяца. Я почти не выходил из кабинета, даже спал там. Я боялся наткнуться на бывших партнеров, подставивших меня, на бандитов, даже на кого-то из разъяренной толпы перед входом в банк. Никто из моих служащих уже не являлся на работу, кроме охранников. Мальчики дежурили день и ночь, чтобы уберечь меня. В конце концов я решил, что если просижу взаперти еще немного, то сойду с ума. Я решил сбежать — из города, даже из страны. В одном из сейфов у нас хранился резервный фонд банка на случай мелких неприятностей. Этих денег не хватило бы расплатиться ни с бандитами, ни с вкладчиками. Но их хватило на премию для мальчиков-охранников — мне очень хотелось отблагодарить их. Остальное я взял себе. Ночью выбрался через черный ход — один из охранников помог мне. Потом купил билет на самолет и улетел в Италию. Никто не помешал мне. Я даже был удивлен, что так легко отделался.