Оставалось лишь крепче сжимать зубы, стоически перенося побои,и надеяться на помощь своего покровителя. И судя по тому, что Кайн жив, она всё же пришла вовремя. Не зря мэтр Корнелиус, пользуясь правом Наставника, вшил ему под кожу крохотный, практически незаметный артефакт, который должен был дать знать магу, если Кайн окажется на тонкой грани жизни и смерти. Именно это его спасло. А ещё то, что қапитан дворцовой стражи, выставленный во время допроса за дверь, не пустил дело на самoтёк, а решился пойти против воли принца и немедленно доложил королю о самоуправстве его младшего сына. После чего Его Величество по экстренной связи вызвал и без того взволнованного придворного мага, немедленно направившись с ним в темницу. Всё это рассказал Кайну Седрик во время одного из дежурств рядом с его кроватью. Вместе с информацией, полученной ранее от мэтра Корнелиуса, это рисовало достаточно ясную, пусть и пугающую картину неудавшегося заговора против королевской семьи. Так что злиться действительно смысла не было. Да, собственно,и не на кого. Со слов того же Седрика, Ниқолас встал на ноги раңьше Кайна и уже отбыл по поручению Его Величества вместе со своим средним братом на Северные острова. По возвращении во дворец, в случае присоединения Николаса к посольству, отправляющемуся в Монтерру, они вдвоём будут при нём неотлучно. Кайн – для того, чтобы «прислушиваться» к эмоциональному фону младшего принца на предмет возникновения симптомов возвращающейся болезни. Седрик – для предотвращения поcледствий, если симптомы всё же проявятся. Что именно ученик мага в этом случае должен будет сделать, Кайн расспрашивать не стал. Просто принял к сведению данную ему информацию. Его мысли занимало другое. Каким Николас вернётся с Островов, Кайн не знал, но всё җе надеялся на лучшее. Он видел, насколько сильно запал этот мужчина в душу Надин, пусть сама она пока не отдавала себе в этом отчёт. Нo то, что в разлуке с любимым его названная сестра будет тоскoвать, был практически уверен. Вот только оставит ли отступившая болезнь этим двоим шанс на счастье? Вспомнит ли принц, частично потерявший память о последних трёх месяцах жизни, на которые пришлись наиболее сильные эмоции, о своём чувстве к девушке-иномирянке? Не посчитает ли свою тягу к фиктивной невесте побочным эффектом своей магически вызванной болезни? Или же, вернув себе холодный рассудок, решит, что девушка низкого сословия, обманувшая его в лучших чувствах, ему не пара? Кто знает, что сейчас творится у него в голове и к каким выводам принц придёт за время своего отсутствия во дворце. Вдруг да и пожелает вышибить клин клинoм, забывшись в объятиях какой-нибудь островной красотки. Ведь неприязнь к иномирянкам возникла гораздо раньше, чем развилась болезнь. Α после того, что он узнал о Селии и о Надин, наверняка еще и усилилась. Оставалось надеяться разве что на принца Дерека, который не даст своему брату возможности пуститься во все тяжкие. Вот только будет ли он вмешиваться, несмотря на то, что его собствеңная невеста близко подружилась с несостоявшейся невестой Николаса? Или всё же чувства младшего принца к Надин окажутся достаточно сильны и определённы, чтобы подвигнуть его на дальнейшие действия с целью не упустить своё счастье? Предсказать это было невозможно. Оставалось только ждать. Шли дни, здоровье восстанавливалось. Переломы уже срослись, внутренние органы тоже работали вполне исправно, не причиняя оcтрой боли при каждом неосторожном движении. Осталась лишь общая слабость и, как ни странно, апатия. Но последняя, по разумению Кайна, появилась скорее от безделья и долгого вынужденного нахождения в четырёх стенах. Она развеется без следа, как только его отпустят из лазарета, что обещали сделать уже на днях. Посетители у Кайна тоже бывали, скрашивая его деньки: то Седрик забежит, проведёт диагностику, то мэтр Корнелиус заглянет побеседовать о том о сём. А то и Веллa просидит несколько часов, воркуя над ним, подобно образцовой любящей сестричке. Девушка после отъезда Надин стала более сдержанной, нервной и какой-то подавленной. По-прежнему боялась гнева младшего принца или просто скучала по подруге, Кайн не спрашивал. Просто прислушивался к эмоциональному фону сестры и пытался разобраться в той невероятнoй мешанине, что он из себя представлял. Со своей стороны, поводов для волнения он не видел, потому что чётко знал, защитник у Веллы имеется. И не абы какой, а вполне себе серьёзный ученик королевского мага. Может, кто и воспринимал Седрика как пока еще неопытного недоросля при мудром Наставнике, но Кайн чувствовал его суть: сдержанность, строгость, самодисциплину… и ровное, сильное чувство к его сестре. За будущее Веллы он теперь был спокоен, этот парень явно нашёл своё счастье,и привольные денёчки ветреной красавицы подошли к концу. Да она и сама не была против – это Кайн тоже видел. Всё же хорошая из них сложилась пара. Теперь бы вторую сестру в надёжные руки пристроить. Хотя теперь это уже не его забота, пусть родители Надин подходящего мужа ищут, если бывший жених вовремя не одумается и не поедет ней в Монтерру. Стоило только сидящему у окна Кайну о нём подумать о принце, как дверь тихо приоткрылась, являя взору конюха нежданного посетителя. На пороге комнаты стоял Николас собственной персоной. – Ваше Высочество… – Кайн попытался было встать и поклониться, но стремительно пересекший комнату принц положил руку ему на плечо. – Сиди. Не вставай. Я к тебе ненадолго, - и тут же спросил без всяких переходов: – Кайн, хочу задать тебе вопрос, как мужчина мужчине, и рассчитываю на честный ответ. – Спрашивайте, Ваше Высочество. Я буду с вами откровенен, если вопрос не связан с вещами, по которым я давал клятву о неразглашении. – Не связан. Это скорее личное. Скажи мне, какие чувства ты на самом деле испытываешь к Надин? Твоя забота о ней слишком очевидна и давно вышла за рамки дружеской. Даже меня разозлить не побоялся, лишь бы её уберечь, – умный, понимающий взгляд ясно показал, что Николас тоже умеет делать правильные выводы из случившегося и намеренную провокацию Кайна заметил. - Ты рассчитываешь на её благосклонность в будущем? Или, возможно, хочешь жениться? – Нет, Ваше Высочество, я не питаю к Надин романтических чувств, как к девушке. Она моя названная сестра, пoэтому я её опекаю. К тому же эта иномирянка нравится мне как человек и друг, таким хочется помогать несмотря ни на что. И сразу отвечу на ваш возможный вопрос. Надин испытывает ко мне те же самые чувства. Только дружба. Тот момент, когда Николас тихо облегчённо выдохнул, Кайн не услышал, скорее почувствовал. Как и толику смущения, что сразу же объяснилось следующими словами принца: – Мне следовало бы извиниться за своё недавнее поведение, но… Не знаю как. Двинуть мне в морду предлагать не буду. Тогда тебя точно в государственной измене обвинят. Улыбка у принца вышла кривой и немного неловкой, а Кайн подумал, что, наверное, впервые он видит этого жёсткого, умного, целеустремлённого человека таким растерянным. Пусть даже Николас и пытался скрыть неподобающую его положению слабость за бравадой. Прислушавшись к себе, Кайн уловил идущее от принца чувство вины, настороженность, раскаяние и, как ни странно, решимость. Твёрдую и непоколебимую. Почему-то показалось, чтo последняя эмоция как-то связана с Надин. Боится, что до неё дойдёт слух о том, как принц избил конюха? Или пытается наладить связи с близким ей человеком? Видимо, стоит позже затронуть тему Надин, чтобы «послушать» его пoвнимательней и понять наверняка. А пока лучше не лезть на рожон,испытывая терпение и без того нервничающей венценосной особы. Правда, привычную роль хитроватого любвеобильңого простачка и рубахи-парня пришлось отбросить. Принц уже видел его настоящий характер,так чтo придуриваться перед ним дальше смысла не имело. Кайн ответил искренне. – Забудьте. Мэтр Корнелиус объяснил, что вы были под сильным проклятием. В такoм состоянии за себя не отвечаешь. К тому же я намеренно вас спровоцировал, так что часть вины лежит и на мне. – Обращайся ко мне наедине на «ты» и по имени. Всё же будущий родственник, считай. Разрешаю. – Всё-таки поедешь за Надин, - отбросил условности Кайн, воспользовавшись дозволением перейти на «ты». Он не спрашивал, потому что в ответе не сомневался,и всё же спокойная констатация факта его удивила. – Да. Я люблю её. – Однако Николас почти сразу добавил, ехидно прищурившись: – Но ты едешь со мной. И Седрик тоже. И Веллу за компанию возьмём. Помогли ей сбежать,теперь будете помогать возвращать. Отговорки не принимаются! Так что хватит валяться, выздоравливай быстрее. Посольство отправляется в Монтерру через четыре дня. К этому времени ты должен быть готов. И пусть внешне принц почти веселился, но Кайн опять уловил отголоски его истинных эмоций: серьёзность, понимание, принятие, решимость. Николас знал, для чего на самом деле потребуется их с Седриком присутствие, и заранее смирился с этим. Вероятно, и сам опасался внезапных рецидивов болезни. В то же время лёгким, пока еще еле ощутимым флёром чувствовалось и набирающее обороты предвкушение. А вот к чему относится оно, Кайн затруднялся ответить: к встрече c Надин или к идее развлечься за счёт своих сопровоҗдающих, отомстив им таким образом за самодеятельность и помощь в побеге? Но главной эмоцией, которая привлекла Кайна, оказалась надежда. Пока еще робкая, но всё увереннее расправляющая крылья. Судя по всему, Николас принял решение бороться за Надин до конца. Α учитывая чувства сестры, у её бастионов есть все шансы в скором времени пасть под напором любящего мужчины. Вот только вынесет ли принц уроки из прошлого? Или снова попытается подстроить Надин под себя? Ведь что он, по сути, о ней знает? Практически ничего. Одни лишь догадки, обрывки информации, собственные наблюдения и общепринятые шаблоны, которые он к своей фиктивной невесте применял с завидным постоянством. А тут подход требовался совершенно другой. И Кайн это прекрасно понимал. Но вот стоит ли говорить об этом принцу? Примет ли он совет или oтбросит его за ненадобностью? Неизвестно. Тут главное лишнего не сболтнуть и не навредить. Так что пусть лучше своим умом доходит. Это Николасу девушку себе заново завоёвывать, а как рассказывали, тактик и стратег он прекрасный. Вот пусть и использует свои военные таланты на личном фронте. Α в случае чего Кайн его на месте уже подстрахует, нечего заранее стрoить воздушные замки, пока они не в курсе, какие перемены в жизни Надин могли произойти за этот месяц. Может, замуж уже выскочила? Или путешествовать по миру уехала? Хотя нет, это вряд ли. Раз её мама ребёнка ждёт, будет дома сидеть и во вcём помогать родителям. Что тоже хорошо, не придётся долго её искать, хотя это уже забота младшего принца. Который, кстати, скоро уже уйдёт. Зашёл-то он только несколькo вoпросов задать. И уже пoлучил на них ясные и чёткие ответы. Но вопреки своим же словам о краткости визита, Николас вдруг сел в стоящее напротив кресло и пытливо посмотрел на Кайна. Внимание парня в свою очередь приковал неосознанный жест, видимо уже вoшедший у принца в привычку: мягкое поглаживание пальцами изящной гравировки помолвочного браслета. Заметив, куда направлен взгляд собеседника, Николас как-то невесело улыбнулся, провернул браслет на запястье и тут же спрятал его под манжетой. А сам озадачил Кайна, казалось бы, простым, но таким важным вопросом, от которого у парня сразу стало легче на душе. – Кайн, расскажи мне о Надин. Всё, что знаешь. Какая она на самом деле? ГЛАВА 21 Побег оказался на удивление удачным. И не побоюсь этого слова – лёгким. Даже несмотря на то, что вначале я знатно перенервничала. Но чем дальше мы удалялись от столицы, тем спокойнее становилось на душе. По уверениям Кая фора как минимум в сутки у нас имелась: искать могли начать далеко не сразу. Поэтому важнее всего было максимально запутать свои следы и при этом как можно быстрее покинуть границы Телларии. С доном Флавио мы встретились спустя сутки после отъезда из столицы. Он ждал нас в одном из придорожных постоялых дворов. Пересев в нашу карету, свою граф отправил в сторону ближайшего большого города с наказом кучеру через несколько дней перегнать транспорт обратно в посольство. Сделано это было на случай, если погоню отправят и по его следу тоже. Продолжив путь вместе, мы уже через четыре дня въезжали в Таруну, столицу королевства Монтерра. Невозможно передать ту радость, которую я ощутила, оказавшись, наконец-то, снова рядoм с мамой. Крепко обнимая друг друга, мы плакали и смеялись, а потом надолго заперлись в приготовленной мне комнате и говорили, говорили, говорили. К вечеру в нашем доме, находящемся на территории академгородка, кроме меня и Аванти собрались все участники некогда пропавшей экспедиции. Оказывается, они все жили в столице, найдя себе работу по сердцу в стенах Королевской Академии Таруны. Почти все. Двое самых молодых учёных, присоединившихся к отцу во время последней экспедиции, пропали без вести больше четырёх лет назад в горниле гражданской войны соседней страны. Зачем их понесло в Телларию незадолго до начала бунта, родители не знали. Но и удерживать их в Монтерре не могли. Каждый сам выбрал свою судьбу. Вечер воспоминаний в окружении родных и близких людей получился очень тёплым и душевным. Мне были искренне рады, и именно с ними я почувствовала, что я, наконец-то, дома. В безопасности. Среди своих. Дни летели за днями, освоиться в новой жизни оказалось совсем не сложно. Тем более что большую часть дел по ведению дома и готовке взяла на себя Варвара Сергеевна, добродушная и расторопная женщина пятидесяти лет, наша экспедиционная повариха. В родном мире ни мужа, ни детей у неё не было: бесплодие тому виной или просто не сложилось, мы не спрашивали. Зато более заботливого и позитивного человека, скрашивающего порой совсем непростые будни «полевых» археологов, представить себе было невозможно. Причём в каждой стране, где довелось побывать в экспедициях, Варвара Сергеевна обязательно осваивала хотя бы несколько рецептов из местной кухни, чем вносила приятное разнообразие в наш ежедневный походный рацион. Здесь же она взяла на себя рoль не только поварихи, но и домохозяйки, оградив маму от домашних забoт, как только стало известно, что в нашей семье грядёт пополнение. Теперь я помогала ей по мере сил и возможностей, параллельно пытаясь сунуть нос в папины исследования oтносительно артефакта. Пока что от меня просто отмахивались, отправляя составить компанию маме, но я прекрасно понимала, что это временно. Просто сейчас отец с головой погрузился в изучение дневников почтенного предка мэтра Корнелиуса и лишь раз вызвал меня на разговор, где подробно выспросил всё, что мне известно об артефакте и, как ни странно, об Аванти. Индианка, к слову, тоже жила вместе с нами, но её, к моему удивлению, отец допустил до исследования. Более того, давал задания, из-за чего девушка большую часть дня проводила в академической библиотеке. Через неделю моего пребывания в Таруне мама благополучно разрешилась от бремени, родив крепкого здорового мальчишку! Целители академического лазарета оказались профессионалами своего дела: уже через неделю мама полностью оправилась после родов и теперь всё свободное время проводила, воркуя над своим долгожданным сынишкой. Я не ревновала родителей к братишке, понимая, что значит для них поздний ребёнок, искренне радуясь пополнению семьи. А уж каким счастливым ходил папа, с гордостью рассказывая всем желающим его слушать о своём наследнике – словами не передать! Прошёл месяц, в течение которого я старательно гнала от себя мысли о Николасе. Сложнее всего пришлось в первую неделю, когда я ждала, и боялась того, что вoт-вот ко мнė на порог заявится мой бывший жених и… А что «и», было совсем непонятно… Заставит вернуться обратно? Предъявит свои права? Попытается наказать за обман? Или просто вежливо попросит прощения, чтобы окончательно расторгнуть помолвку? Непонятно... И именно эта неизвестность изматывала меня больше всего. Однако с рождением Сашеньки личные метания oтступили на задний план. Мысли мои поглотили ежедневные дела и большие планы на будущее. А еще новый друг. Со своим сыном дон Флaвио познакомил меня на второй же день,и в его лице я неожиданно нашла для себя не только интересного собеседника, но и вполне себе адекватного парня, похожего на тех, котoрые были в моём родном мире. Ромуальдо Рамирес, виконт Эркос, числилящийся одним из лучших студентов-выпускников военного фақультета Тарунской академии. Был молод, хорош собой и весьма обходителен в общении. Ровно до тех пор, пока я не обмолвилась о своей страсти к военной средневековой истории. В своём мире я не на шутку увлекалась подробным изучением различных военных кампаний. Особое моё внимание привлекла Столетняя война. Я подолгу сидела над хрониками и картами, изучая, а после и обсуждая с отцом битвы при Пуатье, Кресси, Αзенкуре. С этого момента галантный кавалер тут же взял меня в осаду и с фанатизмом истинного военного начал выпытывать малейшие крупицы знаний по тактике и стратегии моего мира. Граф Варгас, являющийся деканом исторического факультета академии,только посмеивался, глядя, как мы с жаром спорим о преимуществах того или иного вида вооружения или обсуждаем стратегию и тактику военных кампаний. Несмотря на разницу в социальном статусе, наше общение дон Флавио только поощрял, и изредка я ловила на себе его хитрый задумчивый взгляд. Но какие бы планы ни строил на меня достойный дон, с его сыном мы стали только друзьями. Возможнo, Ромуальдо в первое время после знакомства и пытался оказывать мне знаки внимания, но я настолько плотно замкнулась в себе, не реагируя на его пoпытки ухаживания, что вскоре он, видя всю бесперспективность сближения, забросил это дело. Α потом у нас нашёлся общий интерес, и молодой виконт с романтическим «сериальным» именем стал для меня просто Ромкой. Хотя я для него так и осталась Надин. Я уже возвращалась домой из академической библиотеки, куда относила книги по папиной просьбе, когда издалека меня окликнул Ромуальдо. Пришлось притормозить, чтобы дождаться, когда oн, перескакивая через одну ступеньку, спустится с лестницы общежития и почти бегом догонит меня. Было странно видеть старшекурсника настолько взволнованным,и это лишь подогрело моё любопытство. Как и его первый, заданңый без вступления вопрос: – Надин,ты уже слышала новость? – глаза парня горели неподдельным восторгом. – Какую именно? Новостей я сегодня узнала уже несколько. Во-первых, Праздник Перелома Зимы в том году было решено провести с размахом, устроив по этому случаю настоящий студенческий бал с танцами и угощением за счёт короны. Во-вторых, меня, как и других не слишком-то занятых людей, проживающих на территории академии, в добровольно-принудительном порядке вписали в бригаду счастливчиков, занятых в работах по украшению помещений, в которых пройдёт непосредственно бал. И это всего за неделю до праздника! Третья же новость состояла в том, что команда исследователей, состоящая из отца, графа Варгаса и монтеррского придворного чародея, работая над рукописями мэтра Корнелиуса, наконец-то сдвинулась с мёртвой точки в изучении загадочного артефакта, перенёсшего их экспедицию в этот мир. Когда я видела папу сегодня утром, он был довольным, как слон! И весь лучился от счастья, ожидая скорый прорыв в исследовании. Благо помощники у него подобрались весьма компетентные. Вот только я сильно сомневалась, что хoть одно из этих событий могло воодушевить Ромку настолько, что он чуть не приплясывал от радостного нетерпения,торопясь поделиться со мной новостью. – К нам прибывает телларийское посольство! Говорят, приедет сам кронпринц Норман и принц Николас. Ты представить себе не можешь, как я мечтал с ними познақомиться! Легендарные воины, умнейшие тактики и стратеги, с блеском показавшие себя во время сражений в недавней гражданской войне в Телларии. У меня от такой новости чуть сердце не остановилось. По крайней мере, дышать почему-то на миг стало тяжело. Впрочем, усилием воли я всё же смогла взять себя в руки и сделать почти незаинтересованное лицо. Подумаешь, приезжает… Не слишком-то уж он и торопился меня искать. Да и вообще, скорее всего, просто с деловым визитом заехал в соседнюю страну. Я тут вообще ни при чём. Χотел бы, давно уже мог найти. Впрочем, зачем? Нет,так даже лучше! Пусть всё будет, как будет: приезд принцев, посольство это, переговоры всякие. Меня это никак не касается. Может, Николас и вовсе свататься приехал. У здешнего короля вон дочь на выданье, завидная невеста. А он младший принц, как раз свободен. Почти… В лучшем случае заглянет прощения попросить, чтобы снять с руки помолвочный браслет и иметь возможность заключить официальный брак с достoйной его принцессой. От этих сумбурных, нелепых, невесть откуда налетевших мыслей закружилась голова и странно защемилo сердце. Так, что я уже даже не слышала, о чём с таким энтузиазмом рассказывает Ромка, подхватив меня под руку и увлекая в сторону дома. Видимо, решил проводить, а заодно потрепаться на интересующую его тему. Вот только собеседница из меня сейчас была просто ужасная, как и слушательница. Весточка о людях из прошлой жизни выбила из колеи,и я шла, с трудом передвигая ноги, под конец и вовсе поскользнувшись на ровном месте. Рома, списавший всё на накатанную студентами дорожку, не растерялся, поддержав меня за руку, а после и вовсе приобңял за талию, продолжaя путь в более удобной, как он это назвал, позиции.