— Привет, Петя. — Привет, Мот. Ты занят? — Нет, просто гуляю. — Счастливый человек, которому нечем себя занять? — усмехнулся друг, — У меня на сегодня запланированы кое-какие дела, может, составишь компанию? — Конечно, — легко согласился я, — Где встретимся, и через сколько? — Я сейчас дома. Скидывай свою локацию, заберу тебя, откуда нужно. — Окей. Тогда до встречи, — я отправил карту с прикреплённой меткой другу и, выбрав одну из скамеек, принялся изучать новостные заголовки в сети и разглядывать беспечно гуляющих на фоне моря жителей побережья. Ждать пришлось недолго — уже через двадцать минут Годунов снова позвонил мне, сообщив место, где ему удалось оставить глайдер. При всей моей любви к родному городу, одну проблему здесь решить так и не смогли — катастрофическую нехватку парковочных мест при огромном числе личного транспорта. Так что пришлось пройти полквартала, прежде чем я заметил мобиль друга и его самого, заказывающего фреш в крохотном ларьке на углу улицы. — Руки вверх! — рявкнул я в ухо Пети, неслышно подойдя сзади и ткнув согнутыми пальцами его в бок. Годунов едва не выронил только что принятый от продавщицы пластиковый стакан. Левая рука метнулась под полу пиджака, но заметив меня, парень её одёрнул. — Чёрт возьми, Мот! Напугал, блин! — Да ты опасный тип, — заметил я, кивая на кобуру, на мгновение мелькнувшую под верхней одеждой друга. — Какой там, — отмахнулся он, — Так, пугалка для местных идиотов. — Дай посмотреть, — попросил я, когда мы уселись в глайдер. Годунов не стал спорить и достал из кобуры пластиковое оружие, протянул его мне. Обычный нелетальный парализатор, собранный на базе десятимиллиметрового пистолета «Зенит». Такими вооружалась охрана торговых центров, магазинов и различных культурных объектов. Убить из подобного можно было разве что человека со слабым сердцем — в качестве боеприпасов здесь использовались высокоплотные электрические дротики, при контакте с целью освобождающие электрический разряд. По сути — тот же электрошокер, только в профиль. В смысле — более дальнобойный и с магазином на десять выстрелов. Оценив, как оружие лежит в руке, я проверил обойму, сноровисто перезарядил его и вернул другу. — Часто тебе попадаются идиоты, с которыми возникают проблемы? — Иногда. — И ты всё время таскаешь эту «пукалку» с собой? Здесь-то она тебе зачем сдалась? — Здесь — не сдалась, ты прав. Но надо прокатиться кое-куда, там может пригодиться. — Давай, рассказывай, что задумал, — потребовал я. — Ничего особенного. Нужно забрать кое-что в трущобах. * * * Северная часть Сочи разительно отличалась от территорий побережья. Там, где жили мы — прекрасные набережные, огромное количество зелени, масса приятных заведений и мест, которые можно посетить, дорогая и, что немаловажно — невысокая недвижимость, яркие вывески и чистые улицы. В трущобах, куда мы приехали, не было ничего от того курортного города, виды которого мелькали в сетевых роликах. Раньше, ещё до того, как стать гигаполисом, город был разделён на несколько районов, каждый — со своей застройкой, особенностями и менталитетом. Адлер, Хоста, Мацеста, Сочи, Лоо, Лазаревское и ещё куча разных посёлков и деревень, раскиданных вокруг города. Теперь эти названия остались разве что в памяти старожилов да архивах правительства. Сочи стал просто Сочи — одной большой курортной жемчужиной, разросшейся по всему побережью. Но далеко не все могли позволить себе жильё недалеко от морского берега или на горных склонах. Огромная масса людей, мечтавших обосноваться в тёплом южном климате, не обладала необходимыми для этого средствами. Поэтому изрядная часть перебравшихся сюда жила в северных трущобах — огромном людском муравейнике, построенному на месте десятка старых посёлков вверх по течению реки. В этом районе обосновалась основная часть населения гигаполиса. Да, без шуток, больше пятидесяти процентов официально зарегистрированных в Сочи граждан обитали здесь. Думаю, не нужно уточнять, что уровень их жизни катастрофически не дотягивал до счастливых жителей прибрежной части города? Чернорабочие, которым посчастливилось получить место на ещё не полностью роботизированных предприятиях; бывшие военные, доживающие свой век в халупах четыре на четыре метра; недавно освобождённые заключённые, которых не брали на работу; просто бездельники и тунеядцы, панки, не желающие заниматься чем бы то ни было; ну и конечно — преступники, способные в этом хаосе скрыться от пристального внимания городских властей и всевидящего ока корпораций. Сочинские трущобы, как и в большинстве других гигаполисов, были отделены от остальной части города внушительной стеной с несколькими КПП. Здесь не было станции гиперпетли, поэтому тем счастливчикам, которым удавалось найти работу за пределами этого мрачного района, приходилось добираться до неё на пассажирских мобилях, постоянно курсирующих от этих самых КПП до «приличной» части города. Каждое утро и каждый вечер эти бедолаги подвергались досмотрам, проверкам и прочим малоприятным вещам. К счастью, мы с Петей, как жители, зарегистрированные в своих районах, не нуждались в таком контроле. Поэтому просто продемонстрировали солдатам «Оборонэкса» документы на одном из постов (даже не покидая глайдера) и спокойно поехали дальше. Никто не поинтересовался целью нашего визита. — Ты так и не сказал, зачем мы едем в эту дыру? — уточнил я, когда стена оказалась далеко позади. — Мне нужно встретиться кое с кем. Перекинуться парой слов, кое-что забрать. Ничего особенного. — И для этого обязательно было переться в этот отстойник? — Я думал, ты бывал в местах и похуже. — Бывал. Но это не значит, что мне нравится находиться в них. — Да ладно тебе, Мот — отмахнулся друг, — Это не займёт много времени. К тому же, местечко там весёлое, развлечёшься, пока я занят. — Ну-ну, — сомнительно протянул я, уже жалея, что согласился на поездку с котом в мешке, — Какого чёрта ты сам сюда попёрся? Не мог отправить подручных отца? — К сожалению, не в этот раз. — Что так? — Дело личное и… Ладно, не буду врать — лучше бы никто не знал, что я сюда приезжал. Надеюсь, это между нами? — Знаешь, — я нахмурился, — О таких деталях лучше уточнять заранее. И неплохо бы спрашивать — вдруг твой пассажир против тайных поездок в злачные районы? — Знаю, знаю, извини. Просто… Блин, вчера мы с Саней неплохо так затусили, и я ещё в себя не пришёл, честно говоря. Надо было сразу всё обозначить. — Ладно, проехали. — Можешь просто в тачке подождать, пока я… — Да заткнись уже. И на дорогу смотри внимательнее. Новенький серебристый глайдер Годунова выделялся. Среди обшарпанных зданий, потрескавшего асфальта, валяющихся в проулке сломаны вирт-капсул и мусора, разбросанного по улице мобиль выглядел словно… Признаюсь — на ум приходили лишь непечатные аналогии. Мы остановились возле одного из «ульев». Оставили глайдер прямо на тротуаре под разбитой камерой, нисколько не переживая, что прилетит штраф за парковку в неположенном месте. Бетонные стены жилого комплекса уходили высоко вверх. Он был очень большим — навскидку, около пятидесяти этажей. Напротив расположился точно такой же «улей». Выйдя из мобиля я заметил возле одного из входов ниже по улице банду подростков. Ребята были одеты весьма вызывающе — розовые и зелёные волосы, кожаная одежда с заклёпками (и это в такую-то жару?!), светящиеся ботинки на огромной подошве. У каждого на руке мелькала голограмма с огромным тесаком и окровавленным куском мяса. Видимо — знак принадлежности к какой-то банде. Подростки пили дешёвое пиво и с интересом разглядывали глайдер Годунова. — Я сейчас. — Мот, оно тебе надо? Быстрее закончим… — Две минуты, — перебил я друга, уже направляясь к юным панкам, — Эй, молодёжь! Меня встретили четыре взгляда исподлобья. — Чё надо, старый? Я ухмыльнулся такому определению. — Вы местные? — Ну допустим, — парнишка лет пятнадцати (очевидно, самый старший из этой шайки) сделал шаг вперёд. Отбросив от себя пустую алюминиевую банку из под пива, он скрестил руки на груди, — Тебе какое дело? — Тачку видишь? — Ну. — Присмотрите за ней, пока меня нет — получите сотку. — Деньги вперёд, — без колебаний согласился парень. — Разбежался, — хохотнул я, но всё-таки велел спутнику запросить данные у парнишки. Тот дал мне лишь номер своего счёта, и я перевёл на него двадцать рублей, — Остальное — когда вернусь. И слушай — в твоих интересах, чтобы с глайдером ничего не случилось. — Не ссы, дядя, — фыркнул парень, доставая новую банку пива из стоявшего рядом с ним розового рюкзака, — у нас квартал спокойный, за ним Мясо приглядывает. Никто не шалит с незнакомцами. Если они себя правильно ведут, конечно. — Рад слышать. Значит, договорились? Дождавшись кивка и вернувшись к Пете, я кивнул на вход, предлагая заходить.