– Данна! – позвал из коридора Сибата и прибавил ещё что-то. – Маса г-говорит, что из башни слышатся странные звуки. Мы насторожились. Да, сверху явно доносился какой-то голос. Тонкий, не то жалобный, не то напуганный. – Не лучше ли подняться в баш… – начал я. Меня прервал истошный, душераздирающий вопль. Это кричала Эжени! Мы трое не сговариваясь рванулись с места. Японца в коридоре не было – очевидно, он был уже на лестнице. Нам с Холмсом пришлось обогнуть длинный стол, поэтому из комнаты мы выбежали последними, да ещё столкнулись в дверном проёме плечами. – Будьте здесь! Мешок! – шепнул мне Холмс в самое ухо. Он и Фандорин свернули на лестницу и понеслись вверх по ступенькам, я же остался в тёмном коридоре. Холмс – гений, вот о чём я подумал в ту секунду. Вероятнее всего, это новая уловка Люпена, чтобы выманить нас из столовой и завладеть деньгами. Однако в крике мисс Эжени звучали неподдельный ужас и страдание… Ничего, через несколько мгновений сыщики будут там и придут ей на помощь, у меня же была своя собственная задача. Я вынул револьвер, огляделся вокруг, куда бы спрятаться, и заметил приоткрытую дверцу стенного шкафа. Оттуда должна была отлично просматриваться комната. Пригнувшись, я шагнул в пахнущее пылью тесное пространство, наткнулся на что-то мягкое и явно живое. Из моей груди вырвался вопль – вернее, вырвался бы, если б рот мне не заткнула чья-то жёсткая ладонь. – Чихо, сенсей, чихо! – прошептали мне в самое ухо. Я понял, что это Сибата. Он не побежал на лестницу, а, заслышав крик мадемуазель Эжени, сразу спрятался в шкафу – несомненно с той же целью, что и я. Интересно, подумал я, пытаясь унять стук сердца, это он сам такой умный или они с Фандориным предвидели подобный поворот событий? Я хотел спросить об этом своего соседа, но получил мощный удар локтем в бок. – Чихо! Шаги! Со стороны главного входа! Мы припали к щели. Поскольку я выше ростом, голова японца оказалась на уровне моих воротничков, его бобрик щекотал мне подбородок. Боско! Это был Боско! Он просунулся в дверь, огляделся, на цыпочках подбежал к столу, раскрыл мешок и стал в нём рыться. Уж не знаю, почему ему было просто не схватить весь мешок целиком. Яростно взвизгнув, Сибата вылетел из засады. Я за ним. Надо отдать вору должное – он не растерялся. Схватился обеими руками за скатерть, рванул на себя. На пол посыпались бокалы и тарелки, рухнул и погас канделябр. В столовой стало темно, я потерял Боско из виду. Он нас тоже – иначе не обошлось бы без кровопролития, потому что в следующий миг управляющий открыл стрельбу. Пальба с малого расстояния, в замкнутом пространстве, да в кромешной тьме – явление впечатляющее. Напоминает близкий удар молнии, только ещё эффектней, особенно если над головой раздастся отвратительный свист. На меня посыпались щепки – это разлетелся на куски макет фрегата. Я упал на пол, зажмурился (стыдно признаваться, но это правда) и выстрелил вслепую. В дальней части дома тоже грянули выстрелы: один, другой, третий. Холмс с Фандориным, как и мы, попали под огонь. Хлопнула дверь. Я понял, что Боско выбежал из столовой. Вскочив, я сделал не более двух шагов и снова упал – обо что-то споткнулся. Это был кожаный мешок. Отлично! Преступник уходил с пустыми руками. Это разом придало мне энергии. Японец подобрал мешок и прижал к себе. Что ж, проку от мистера Сибаты всё равно не было – он не имел при себе оружия, а значит, не мог мне помочь. Пускай сторожит деньги. Я выглянул за дверь, различил в темноте силуэт, уже почти достигший прихожей. Это был единственный возможный путь отступления, все остальные выходы Фандорин и его помощник предусмотрительно заперли. Нельзя было допустить, чтобы Боско свернул налево. Выскочит наружу – в тёмном парке его уже не найдёшь. Я подпёр ладонью правый локоть и несколько раз выстрелил, целя не в бегущего, а в дверной косяк. Кажется, рука мне не изменила. Судя по звуку, пули легли, куда следовало: раздался хруст дерева, визг рикошетов. Тень шарахнулась вправо и пролетела мимо прихожей, в биллиардную. Ну, теперь попался! Я бежал первым, держа револьвер наготове. Японец за мной, в обнимку с мешком. На боковой лестнице из темноты снова ударили выстрелы. Должен с гордостью сказать, что, оправившись от первого испуга, я более не терял присутствия духа. Вот Сибата явно осторожничал, всё время держался у меня за спиной. А ещё пишут, будто нация самураев не ведает страха. Расположение дома я успел изучить неплохо. На втором этаже Боско повернул налево, а там была комната с одной-единственной дверью. Оттуда беглецу уж точно деться было некуда, разве что выскочить из окна. Но прыгать со второго этажа французского замка – мероприятие рискованное. Все кости переломаешь. Поэтому я не торопился. Заглянул в комнату – очень осторожно, чтоб не попасть под выстрел. И правильно сделал! У самого моего уха раздался отвратительный звон. Это пуля попала в железную скобу двери. Я отшатнулся, однако то, что я успел разглядеть, мне очень не понравилось. Боско стоял на подоконнике, у открытой рамы, и явно готовился прыгать. А что если ему повезёт, и он не расшибётся? До земли футов двадцать. Это, конечно, высоко, но всякие чудеса бывают. Решение было принято моментально. Я снова высунулся и выстрелил по чёрной фигуре, хорошо различимой в сероватом прямоугольнике окна. Хотел попасть в ногу, но прицелиться не успел – Боско спустил курок одновременно со мной. Я нырнул в укрытие. Мысленно прикинул, сколько патронов остаётся в барабане. Кажется, всего один. Сибата сидел на мешке у стены, в абсолютно безопасном месте, и с олимпийским спокойствием ожидал, чем закончится перестрелка. Помню, это здорово меня разозлило. – Рутьше с пора, – мирно произнёс он. Я не сразу понял, что он имеет в виду. С пола? В самом деле. Совет неплох. Улёгшись на живот, я опять высунулся. Управляющего на подоконнике не было, лишь покачивались оконные створки. Поднявшись, я вбежал в комнату. Пусто. Всё-таки спрыгнул! Выглядывать в окно смысла не было. Разве в ночной мгле что-нибудь разглядишь? – Скорее в парк! – крикнул я. – Может быть, он сломал ногу! Но Сибата удержал меня. – Не надо в парк. – Его голос был все так же безмятежен. – Надо в басьню. Прав, он опять был прав! Если Боско спрыгнул удачно, его уже не догнать. Если расшибся – далеко не уползёт. Как я мог забыть, что на противоположной стороне замка тоже шла перестрелка? Возможно, Холмсу и Фандорину нужна помощь. Мы побежали через пустые комнаты. Наши шаги гулко отдавались под высокими сводами. XIII На главной лестнице и в диванной не было ни души. Японец показал пальцем на расколотую стенную панель – туда попала пуля. Из башни не доносилось ни звука. – Холмс! – позвал я. – Вы где? Сердитый голос из щели ответил: – Входите, Уотсон, входите! Надеюсь, хоть вы-то своего не упустили? Я протиснулся в проход. За мной туда же с разбега кинулся азиат. Башня была освещена лишь пламенем камина. Багровые сполохи придавали открывшейся моему взору картине довольно зловещий вид. На полу, прямая, словно натянутая до предела струна, лежала Эжени. Она была недвижна, глаза закрыты. Над девушкой склонился мрачный Фандорин. Холмс стоял у открытого окна, откуда несло холодом, и делал рукой какие-то странные пассы. – Жива? – вот первый возглас, вырвавшийся у меня.