– Я хочу, чтобы ты вернулась домой, – вдруг произнес родитель, прерывая долгое молчание. Прозвучало категорично, словно он некоторое время вел с дочерью беззвучный спор, что-то доказывая или же объясняя правила взрослой жизни, а потом резюмировал тираду отцовским повелением. Элис посмотрела на него. – Если я останусь, то испортится источник. Очистить выйдет потом дороже… – Мама нашла шкатулку Эмилии, – резковатым тоном перебил отец и, едва не застонав, дочь прикрыла на секунду глаза. – Ты знала, что она ворожила? Она промолчала. – Почему сразу не рассказала? – Зачем? – Ты не хочешь уезжать из этого дома? – Не хочу, – согласилась девушка. – Что тебя там держит? – Ничего не держит, – соврала она и отвернулась к окну, не желая продолжать обсуждений. Мимо проплывали людные улицы, окутанные густым червонным золотом. И оттого, что солнце светило поразительно ярко, а раздетые донага деревья уже впали в зимнюю кому, душу охватывала щемящая меланхолия. Элис умела виртуозно лгать миру, но себя обманывать так и не научилась. Она прекрасно понимала, кто именно держал ее в маленькой комнатке, похожей на скворечник с окном, выходящим на грустное камышовое озеро. Становилось тошно от мысли, чтобы просыпаться по утрам, заставлять себя идти в новый день, где не будет его внимательных взглядов, мягкого вкрадчивого голоса, незначительных, связанных только с ним мелочей. – Мне там комфортно, – после долгой паузы добавила Элис, прекрасно понимая, что отец проглотит полуправду. В отличие от крестного Алексея, он никогда не отличался проницательностью и ни разу не разоблачил лгунью. Встречу назначили в ресторане светского отеля в центре. Оставив кряхтящее старое чудовище на колесах заботам парковщика, они вошли в шикарный холл, где даже ковровая дорожка кричала об исключительной дороговизне. Окруженная вызывающе роскошной обстановкой, в простом закрытом платье и с волосами, собранными в аккуратный пучок, наверное, впервые в жизни Элис почувствовала себя простушкой. – Тебе не кажется странным, что властитель решил встретиться в светской части города? – тихо спросила она у отца. – Насколько я понял, его самого на встрече будет. В этот момент перед ними распахнули тяжелые вычурные двери в ресторанный зал, оказавшийся неприятно безлюдным. Пустовали все столы, кроме того, что находился под хрустальной люстрой-громадиной, напоминавшей кружевную широкую юбку с рваной бахромой. Стол занимали двое азиатов, похожих на клерков из крупной юридической конторы. Элис припомнила, что несколько дней назад видела Ким Чжуна в компании этой чопорной парочки. Теперь они назначили встречу скандально известной соседке знаменитого шамана. Между фарфоровых тарелок лежала до боли знакомая черная папочка из пластика, незаметно исчезнувшая из дома сразу после ухода избитого Полоцкого-младшего. Элис не верила в волшебные совпадения, только не в теневом мире, где никогда ничего не происходило случайно, и в голове забили тревожные молоточки. Закончились сконфуженные приветствия и многочисленные извинения отца за опоздание, хотя они приехали даже немного раньше назначенного времени. Прошли мимо неловкие представления, и от возрастающего напряжения Элис даже не попыталась запомнить имена собеседников. Потом они расселись, отчего-то оказавшись с папой разделенными большим столом. Как требовали традиции, говорил только родитель. – Насколько мы смогли понять, вам нужен переводчик с китайского языка? – начал деловитым тоном он. – Алиса учится в Гонконге и помогает с переводами уважаемому профессору словесности… – Агасси? – перебивая поток комплиментов, произнес один из корейцев и пальцем подвинул папку в сторону Элис. Отец мгновенно прикусил язык и над столом повисло нехорошее молчание. Встретившись с азиатским стряпчим взглядом, девушка взяла папку. Стараясь не подавать виду, как сильно встревожена, она сняла резинку с уголка пластикового файла и вытащила бумаги. Документы были составлены на хангыль. – Я занимаюсь переводами с китайского на английский… Вдруг корейские письмена потекли, словно размытые чернила, и превратились в китайские иероглифы. В шапке документа Элис обнаружила иероглифическое написание собственного имени. Неуютно поерзав на стуле, она искоса глянула на корейцев. – Или агасси будет удобнее читать на английском? – вежливо спросил один из них. Текст снова преобразился. Красивое колдовство, изящное, пахнущее цветочным ароматом незнакомой магии высокого порядка, совершенно недоступного простой семье колдунов-неофитов. Элис догадывалась, кто являлся автором удивительного волшебства, стиравшего любые языковые барьеры. Однако хозяевам встречи не стоило тратить понапрасну колдовскую энергию, вытаскивать силы из амулетов, она без уточнений понимала, что держала в руках собственное подробное досье. Люди, собравшие информацию, являлись настоящими профи. Они не пропустили ни одной крошечной детали, собрали коллекцию лет и раздели полукровку догола. Разворошили прошлое, разорили спрятанные шкатулки с секретами, а теперь недвусмысленно грозили. Вызвав родителя, страшные люди не намекали, а говорили прямо, что девушку не тронут – незачем – уничтожат бережно хранимую семью. Элис бросила быстрый взгляд на насторожившегося отца. – Сложный перевод? – Он ободряюще улыбнулся. Девушка покачала головой. – Я все поняла, – намекая, что оценила масштаб шантажа, обратилась она к корейцам. – Вы мне скажете причину? На льняную скатерть лег белый конверт. Внутри укрывался снимок, и предательские руки мелко дрожали, выдавая напряжение, когда Элис вытаскивала фотографию. И хотя она понимала, кого найдет на фото, но все равно оказалась совершенно неготовой к увиденному. Ким Чжун выглядел младше. Волосы были короче, черты – мягче, а взгляд – теплее. Ханбок27черного цвета, украшенный золотым шитьем, напоминал костюмы из исторических дорам. На шее у корейского шамана висел крупный медальон в виде заключенного в круг мифического Хэчи, рогатого полудракона-полульва – символа и светского, и теневого Сеула. Знак власти. Сын азиатской властительской семьи… Элис почувствовала, что начинает задыхаться. В груди горело, перед глазами плыло. Наэлектризованный воздух отказывался поступать в легкие. Внезапно кто-то выдернул из ее рук фотографию и швырнул на стол. Руку повыше локтя сжали сильные пальцы. – Вставай! – в голосе Ким Чжуна звучал металл. Дезориентированная из-за приступа паники девушка послушно поднялась со стула, невидящим взглядом посмотрела на колдуна, неведомым образом появившегося в ресторанном зале. В непроницаемом лице было невозможно прочитать эмоций. Чжун снова превратился в незнакомца, избившего Виктора Полоцкого в их гостиной. Колдун рывком схватил со стула ее сумку и пальто. Рукав зацепился за спинку, и кореец, выдавая бурлящий гнев, дернул запутавшуюся вещь. – Пойдем! Он потянул подругу вон из зала. – Молодой человек, остановитесь! – возмущенно воскликнул отец Элис, вскакивая со своего места. – Алиса, немедленно вернись! Девушка рассеянно оглянулась. От гнева у папы побагровело лицо. Прежде чем за сбежавшей дочерью громыхнули двери ресторана, он бросился в погоню. После пустого тихого ресторана огромный холл показался шумным и людным. Широким шагом, Чжун направился к выходу, а плененная Элис торопливо семенила рядом. – Алиса, остановитесь сейчас же! – догнал их взбешенный выкрик родителя, наплевавшего на приличия. Он невольно привлек к беглецам внимание любопытствующей публики. Народ начал оглядываться, вертеть головами. – Стой, – тихо попросила Элис и попыталась мягко освободиться из железной хватки колдуна. – На нас смотрят люди. Чжун резко остановился, словно врезался в невидимую стену. Секундой позже от молодых людей, словно они являлись эпицентром взрыва, разошлась заметная даже невооруженным взглядом волна потревоженного воздуха. Щелкнули в последний раз и застыли секундные стрелки на часах, висевших над административной рецепцией. Мир замер. Ошеломленная девушка огляделась вокруг. Со странным оскалом окостенел швейцар, приоткрывший двери для шикарно одетой дамочки. Заледенел с тележкой чемоданов коридорный, превратились в изваяния постояльцы. Тишина казалась первозданной, словно не существовало большого города, живущего по законам физики, химии и экономики. Ким Чжун будто нарочно подчеркивал, как в действительности сильно они с Элис отличались. В ней теплилась лишь слабая искра дара, а кореец умел останавливать время. Они жили не просто в разных мирах, а на разных планетах, существующих в отдельных вселенных. – Отпусти меня, – тихо попросила она и Чжун разжал пальцы. Она не сомневалась, что позже обнаружит на руке синяк. – Не обернешься? – спросила Элис, фактически обращаясь к затылку колдуна. Он повернулся, полоснул тяжелым взглядом исподлобья. Сунул руки в карманы, прячась за знакомой отчужденностью. Еще утром Элис мечтала целовать губы мужчины, способного уничтожить все то, что она любила и берегла. Но самое ужасное, что она все еще желала целовать эти губы. – Ты не имел права промолчать о своей семье! – Удивительно, но голос звучал твердо. – Ты видел мое досье. Разве неясно, что я не могу попадать в новые неприятности? – Они тебя смогли напугать? – Да, черт возьми! – выдохнула Элис. – А почему бы мне не испугаться? Они грозили моей семье! Я многим пожертвовала, чтобы родные оставались в безопасности. Даже сейчас меня саму подозревают в одержимости! Один неверный шаг, и меня до конца жизни упекут в какой-нибудь богом забытый санаторий для бесноватых. Я просто не могу позволить себе роскошь находиться рядом с властительским сыном! Зная обо всем этом… как ты посмел ничего не сказать?! – Ты сбегаешь от меня? – Именно! В следующий момент он схватил Элис за плечи и резко привлек к себе. Изумленная и безоружная, она налетела ему на грудь. Кольцо рук сжалось сильнее, объятия стали теснее, воздуха – меньше. – Я могу защитить тебя, – прошептал он ей волосы. – Это так, – бесцветно отозвалась Элис, чувствуя, что к горлу подступает ком слез, – но кто защитит мою семью? Он отстранился и посмотрел ей в лицо долгим взглядом. – У тебя не выйдет оттолкнуть меня, Эр-а. Если тебе нужно время, чтобы решиться, то я подожду. – Но не заставлять тебя ждать слишком долго? – невесело усмехнулась она, вдруг припомнив, что когда-то давно слышала подобные слова от другого человека и при других обстоятельствах. – И буду ждать столько, сколько нужно, потому что для себя я уже все решил. Чжун едва заметно улыбнулся, вложил в безвольные руки девушки пальто и сумку, а потом направился к выходу. В первозданной тишине разносились его твердые шаги. Он проник в приоткрытую швейцаром дверь. Стоило колдуну скрыться из поля зрения, как мир отмер. Ошеломленная Элис неподвижно стояла посреди холла. Горло саднило, словно они с Чжуном, как бешеные, орали друг на друга, хотя в действительности даже не подняли голоса.