– Как так? – Он тут же начинает злиться. – У тебя же отличный адвокат, он собрал кучу аргументов! Кутаюсь в куртку и внутренне ежусь, вспоминая все то, что случилось на суде. О, еще недавно я не знала о том, что в моем почти бывшем муже погиб такой гениальный актер. Что он нес на суде… Это надо было слышать! «Помогите мне спасти семью! Не лишайте детей отца!» И так далее и по тому же месту. Но главное не это, а то, как он преподнес ситуацию, когда ему дали слово: «Моя жена ушла от меня к сожителю. Это агрессивный и злобный человек, когда я попытался увидеться с детьми, он ударил меня!» С этими словами Максим продемонстрировал судье свой фонарь под глазом, а потом продолжил: «Но я не обидчивый, не стал подавать жалобу. Я только хочу вернуть мою жену, я верю, что со временем она одумается. Пожалуйста, только не лишайте меня и детей шанса на счастье. Глупая женщина, не ведает, что творит…» – Рафаэль, лучше бы ты ему тогда не в глаз дал, а куда-то ниже, где не видно, – стону, упираясь лбом ему в плечо. – Ну уж прости, куда попал, – беззлобно ворчит он. – Не переживай, Крис. Все равно разведут, а до этого времени я тебя в обиду не дам. И потом не дам… Меня до сих пор трясет от всей той ереси, что Максим нес на суде, но рядом с Рафом чувствую себя хоть немного лучше. Дети облепляют нас со всех сторон. – Обнимашки! – кричат хором. И мы обнимаем их, насколько хватает рук, ведь их у нас всего четыре, а детей пять… Однако картину портит все тот же Максим, проходящий мимо. – Недолго вам осталось обниматься, – пророчит он. * * * Кристина Я слышу звонок в дверь и спешу в прихожую. Иду как есть – в фартуке, с половником, ведь готовила для детей суп. Уверенная, что это доставка продуктов, которые я заказала, открываю дверь. Однако на пороге не курьер. Там Максим собственной персоной. Причем недовольный моим видом. – Что, он уже превратил тебя в кухарку? – возмущается бывший. – Не ценит он тебя, Кристина. Вот я… – Ты че приперся? – шиплю на него, параллельно перехватывая половник на манер дубинки. – Почему ты воспринимаешь меня только в штыки? – возмущается Максим. – Я вот принес детям подарки, стараюсь меняться… С этими словами он демонстрирует мне пакет, из которого выглядывают головы дешевых кукол, какие можно купить в бюджетном супермаркете на соседней улице. Причем куклы две, а не три. Но у меня даже нет сил, чтобы как следует позлиться на это обстоятельство. С тех пор как случилось заседание суда, прошла неделя. И за эту неделю Максим что только ни успел сделать. Во время первого своего визита вежливости он припер нам чемодан с речью, от которой я выпала в осадок: «Я вот хотел купить девочкам новую одежду, а потом подумал – зачем? Есть же старая. Вот и принес. Ты извини, Кристиночка, за то, что забрал. Я же думал, ты придешь за ней, искал повод помириться. А ты не пришла, вот я и…» Я тогда кликнула Рафаэля, который гнал Максима целых три этажа. Потом Максим пришел с пирожными из местного супермаркета. Теми самыми, на которые у близнецов аллергия. Тогда я уже Рафаэля не звала, сама погнала его шваброй, которую как раз забыла убрать из прихожей. Были еще фрукты с гнильцой. И вот пришла очередь кукол… – Максим! – пытаюсь воззвать к его разуму. – Нам не нужны от тебя ни продукты, ни одежда, ни куклы. Вообще ничего не надо, просто оставь нас в покое! – Как же ты не понимаешь? – голосит он. – Я же люблю тебя! Я хочу, чтобы ты вернулась. Я обещаю ценить тебя и никогда не смотреть налево. Я тебе содержание подниму на десять процентов! Подарков тебе накуплю каких хочешь… Ну что мне сделать, Кристин? – Пойди и повесься, – рычит Рафаэль за моей спиной. Чувствую его руку на своем плече. Он втаскивает меня в квартиру, прячет за своей широченной спиной, а потом и вовсе выскакивает, оставив меня в прихожей. Морщусь от громко хлопнувшей двери. Потом слышу вопли Максима. Ну что, похоже, Рафаэль опять погнал его по этажам… Давидян бы ему всыпал, да я запретила без особой надобности махать кулаками. Чтобы этот жук, не дай бог, не пошел снимать побои. Что делать с бывшим, не имею ни малейшего понятия. Приклеился как банный лист и отравляет жизнь. Хоть батюшку зови, чтобы он провел сеанс экзорцизма. Жаль, что такое на бывших не срабатывает. Помог бы кто советом. Как его отвадить? Глава 44. Тяжелая артиллерия Кристина Раф прижимает меня к себе в прихожей, целует в макушку. Потом отстраняется, внимательно заглядывает в лицо. – Повтори, что ты не должна делать? Послушно повторяю: – Я не должна открывать Максиму дверь, пока тебя не будет. Также я не должна разговаривать с ним, брать что бы он там ни принес, хоть бриллианты. – Молодец, – тянет Раф довольно. – А что ты должна делать, если вдруг почувствуешь опасность? – Звонить твоему другу со второго этажа. Номер вбит, я не буду стесняться, правда позвоню. – А что ты сделаешь, если не будешь справляться с пацанами, пока я в отъезде? – продолжает свой допрос он. – Я позвоню твоей маме… Говорю это и четко для себя понимаю – фигушки с маслом я ей позвоню. Кто так знакомится с матерью бойфренда? Здрасьте, я, горе-мать, не справилась с детьми Рафа. А не поможете ли вы мне? Ну глупость же, знакомиться с ней мне хочется как-то по-другому, официально. Но его мать долго отдыхала в санатории, лечилась, и мы не успели. – Денег я тебе перевел, – гудит Раф с важным видом. – Холодильник забил, замок в ванной починил. У тебя всего должно быть достаточно. А теперь повтори, сколько раз в день ты должна мне писать? Правильный ответ – не меньше десяти. Но я отвечаю по-другому, потому что уже немножко злюсь: – Сколько получится, столько напишу. Ты уезжаешь всего на два дня, не переживай, все будет ок. И хватит разговаривать со мной как с ребенком. – Ты не ребенок, – качает он головой. – Просто я чувствую за тебя ответственность и хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Вот вроде бы ничего такого не сказал. Он мужик, и чувствовать ответственность для него – нормальное дело. Но так приятно… Кто-то и вправду чувствует за меня ответственность. Да не просто кто-то, а Раф! Мне кажется, я потихоньку в него влюбляюсь.