Глава 21 Скорая отвезла в больницу, хотя я и сопротивлялась, и говорила, что у меня нет времени и мне на поезд надо, но никто не слушал. Мне тут же на месте измеряли давление, температуру, трогали живот и шею. – Лучше госпитализировать или хотя бы консультация с врачом. – У нас нет каталки! – сказал второй врач, явно интерн. – Ничего, и так отнесем. В ней весу килограмм сорок пять от силы. – Вы что? Быстро в больницу. Мало ли, что это может быть. У моей знакомой так нашли опухоль мозга! Причитала Нелля Осиповна и крутилась вокруг меня, сжимая руки в корзинку, пока молодой врач на руках нес меня в машину скорой помощи. Она бежала следом и ойкала, айкала, трясла головой. – Не знаю… я ей фото это показала, и она хлоп на пол. Я даже подхватить не успела. По щекам била, а она не приходит в себя. В медпункте нашатырь кончился. Я же не виновата, да? – Не виноваты, – слабо сказала я и позволила уложить себя внутри машины и прикрыть одеялом. – Может быть, позвонить кому-то? – заботливо спросил врач, но я отрицательно качнула головой. Некому…единственный, кому я могла бы и хотела бы позвонить, теперь…теперь испарился. Нет его больше, и я понятия не имею, что за человек выдавал себя за моего мужа, и что мне теперь делать с моими знаниями. – Вас осмотрят в приемном покое, возьмут анализы. – Не надо. Я не нуждаюсь… – Нас вызвали, и мы обязаны. У вас же не просто температура тридцать семь и пять. У вас был обморок. Это может быть чем угодно. В таких случаях нужна помощь врачей, диагностика. Мы вас отпустим, а вы опять сознание потеряете, и нам снова ехать? Это же наша ответственность! Что за халатное отношение к здоровью? Он так искренне возмущался, что я и спорить не стала. Выдохнула и попыталась хотя бы немного успокоиться. На поезд я все равно опоздала. Все это было лишним, конечно. Ничего особенного со мной не происходит. Я в жутком стрессе, я не спала несколько дней нормально, и я только что узнала, что приняла в своем доме и подпустила к своему сыну самозванца, и неизвестно – какие цели он преследовал. Потому что на самом деле ко мне вернулся не Сергей Огнев, а Сергей Орлов…детдомовский сирота, который учился в училище на Свердлова и служил вместе с моим мужем. Который был на него очень похож внешне. Но все же это не он….Только как этот мужчина смог настолько подобраться к моей семье, как мог знать столько всего обо мне, почему ДНК моего сына совпало с его ДНК…Хотя чему я удивляюсь, если только что сама красиво подкладывала деньги под общую тетрадь. Думаю, он делал то же самое. Но в других масштабах. Может быть, этот человек опасный преступник и убийца! Меня постоянно трясло от понимания, что… я в какой-то ловушке, я жертва чьей-то ужасной игры, и зачем все это понадобилось человеку, назвавшемуся именем моего мужа, присвоившим его фамилию, я не знала…Меня то окутывало адской яростью, то трясло от ужасной боли и обиды, от страха и от разочарования и отчаяния. А еще я не сошла с ума… и я сразу же безошибочно поняла, что передо мной чужой человек, так же это поняла и Елена, когда увидела его. И самое…самое ужасное из всего этого то, что я полюбила этого человека. Беззаветно, безумно, страстно… *** – Екатерина Олеговна! Приподнялась на кровати, заметив, как в палату вошел врач в сопровождении медсестры. Ну вот и все. Сейчас они меня наконец-то отпустят. Я смогу уехать домой. Смогу все обдумать…мне нужно время зализать раны, нужно время осознать. Господи, я совсем не знаю, что мне нужно. Я как будто просто в паническом состоянии, и у меня до боли сжимается сердце при одной мысли о мужчине, который столько ночей обнимал меня, накрывал своим телом и называл…БОЖЕ! Называл меня КАтенком. – Мы можем оставить вас у нас на несколько дней, последить за вашим самочувствием, но в принципе я не вижу поводов для серьезных беспокойств. На вашем сроке женщины иногда так себя чувствуют. У вас немного повышенное давление, за ним обязательно нужно наблюдать, есть некоторые проблемы со свертываемостью, но это вас уже проконсультирует гинеколог. Или наш, или ваш районный врач. Как хотите. Я бы рекомендовал сделать УЗИ. Если останетесь в больнице, то уже сегодня вечером вас посмотрит наш специалист. Еще мне не понравился низковатый гемоглобин. Так что нужно наладить питание, начать принимать витаминный комплекс и не нервничать. Он говорил, а я его слушала, как в тумане. Что он вообще имеет в виду про сроки? Какие такие еще сроки? Зачем мне гинеколог и УЗИ? Этот мужчина в огромных очках, с лысиной на макушке, невысокого роста, больше похожий на гнома в своем белом колпаке. – О каких сроках вы говорите, я вас не понимаю? Он вздернул бровь и усмехнулся, что сделало его еще больше похожим на какого-то диковинного персонажа. – Ну да. На таком сроке в принципе можно и не знать о своем положении. Вы беременны. С чем вас и поздравляю. Потому что именно это и стало причиной вашего обморока. Если бы я стояла, то точно бы сейчас упала в обморок еще раз. – Беременна? – Да. Вы беременны. Обычно это происходит после того, как мужчина и женщина очень тесно общаются. Думаю…у вас такое общение было. Конечно, есть шансы, что это может быть и нечто не особо хорошее…но они минимальны. Так как другие ваши показатели в норме. Но именно поэтому я рекомендую сделать УЗИ. – Давайте сделаем…Когда можно? – Если частным образом, то можно в нашей клинике на втором этаже, а если вы собираетесь госпитализироваться и предоставить ваш полис, то вечером. – Нет. Я не буду госпитализироваться, у меня ребенок с РАС остался дома с подругой. Я не могу лечь в больницу. Мне нужно вернуться домой. – Я понял. Светлана Валерьевна проведет вас к нашему специалисту, и если он свободен, то обследует вас на месте. Пока что я не могла осознать то, что он мне сказал. Это было слишком чудовищно – именно сейчас узнать об этом. Как будто моя жизнь насмехается надо мной самым жестоким образом. Специалистом оказалась миловидная женщина лет пятидесяти, с аккуратной короткой стрижкой. Она уложила меня на кушетку. – Дата первого дня последней менструации? Я назвала ей дату и тут же сама чуть привстала. Господи. Прошло почти два месяца. Как я могла не обращать внимание, как могла вообще забыть про задержку и не посмотреть в календарь. У меня столько времени не было мужчины…что и в мыслях не было беременности. Совершенно. – На таком сроке лучше смотреть вагинально. Расслабьтесь больно не будет. Я несколько раз кивнула и прикрыла глаза. Пусть это окажется ошибкой. Пусть доктор где-то перепутал анализ. – Так вот оно. Плодный мешочек и в нем эмбриончик. Иди сюда, малыш. КТР одиннадцать миллиметров, что соответствует сроку семь недель. Прикреплен по задней стенке матки. Вот…уловила пульсацию сердечка. Хотите послушать, мамочка? Я всхлипнула и зажмурилась, сжимая руки в кулаки. – Нет, не хочу, спасибо. – Ага…понятно. Ну что я могу сказать. Эмбрион визуализируется, размеры соответствуют срокам. Нет отслойки, матка тоже соответствует. Если решите делать аборт, на этом сроке еще можно медикаментозно. Протянете пару недель, и придется чистить. Вставайте, одевайтесь. У меня все. С вас ****тысяч. Вы можете оплатить мне. – Спасибо. Я вышла из кабинета, как в тумане, тяжело уселась на сиденье скамейки в парке возле больницы и прикрыла глаза снова. Мое сердце бешено колотилось прямо в горле и руки вспотели от напряжения. Сотовый разрывался от звонков. Это были и мама, и Лариска. Я выпила воды из маленькой пластиковой бутылки и ответила подруге. – Уф. Наконец-то. Ты чего не отвечаешь? Ты меня ужасно напугала! – Что-то с Тошей? – НЕТ! С ним все хорошо! Я хочу знать, что с тобой! Как? Ты что-то узнала? – Пока нет… Соврала и сама не поняла почему. – Мы ищем адвоката. Филе перезвонят сегодня вечером из столицы. Если нужно будет, этот человек приедет к тебе. Хороший адвокат. Нам его рекомендовал Толик. Но…и стоит он тоже хорошо. Правда, там стопроцентная гарантия, что он поможет. Арсен Тигранович – самый лучший в своем деле. – Да, спасибо, Ларис…прости, мне еще нужно с генералом поговорить. Я потом тебе перезвоню. Адвокат? Какой к черту адвокат? Кому? Самозванцу? Чудовищу, влезшему в ее семью? Этого человека мой сын называл папой! Зачем он это сделал? Зачееем? Я понять не могу. Что ему дал этот ужасный обман? Я должна с ним поговорить и понять, иначе я с ума сойду. – Хорошо. Ты не волнуйся. С Антоном все хорошо. Мы кубики складываем по цветам. И он…он говорит мне Лала. Представляешь? С ума сойти! – Да…он заговорил. Я должна поговорить с этим Сергеем и понять, что происходит. Я хочу посмотреть ему в глаза и сказать, что все знаю…я хочу понять и принять решение об аборте. Хотя, я его уже приняла. Он мне никто, не муж. Он лжец и лицемер, который воспользовался моей доверчивостью. Он змея, которая пролезла в мой дом, и он для чего-то это сделал. Я хочу знать – для чего! Не выдержала и разрыдалась, закрывая лицо руками и чувствуя, как больно давит в груди, как разрывает ребра от сдерживаемого крика. Только что мое счастье, моя вера, моя жизнь превратились в ничто. В пепел. Лучше бы он никогда не возвращался! Лучше бы никогда не переступал порог моего дома! Хочу посмотреть на его лицо и плюнуть в него, вцепиться когтями! Сволочь проклятая….Сволочь! И перед глазами быстрыми кадрами. Первая встреча… «– Посмотри, и станет легче…Помнишь, я говорил тебе, что страхам нужно смотреть прямо в глаза? Я не красавец…это да. Я оборачивалась очень медленно. Так медленно, что мне самой стало стыдно. Обернулась… а глаза не открыла. Ощутила, как он взял меня за руки. Какой едкий контраст с прощанием…и от этого больно втройне. Я ведь хотела, я мечтала, чтобы эта встреча стала именно такой. Его пальцы горячие, сильные и шершавые, они трогают мои скулы, гладят мою шею и плечи, а потом снова мои щеки. Ощущаются неровности на коже. И я понимаю, что это, наверное, шрамы…следы от ожогов. – А ты…красивая. Уже не девочка совсем, а взрослая женщина. Но все равно Котенок. Мой маленький, нежный Котенок. Голос обволакивает и заставляет трястись еще сильнее, всхлипывать и давиться этими всхлипами. – Открой глаза, Катя. И я открыла. Серо-зеленые радужки совсем близко, зрачки расширены. Широкие брови, светлые ресницы…нос с горбинкой. Красивое, мужественное, но изможденное лицо поросло густой щетиной. Губы чувственные, мягкие. Да, он красивый.