Тейлор В такие моменты я жалею, что не могу рассказать маме о своих проблемах. Возможно, она бы посоветовала, как исцелить разбитое сердце, выслушала бы или приехала в Нью-Йорк, чтобы меня отвлечь. Ее уже так давно нет, что я многое не могу вспомнить. Ее голос, цвет глаз или колыбельную, которую она мне всегда пела. За годы все детали поблекли, но я никогда не переставала скучать по ней. Поэтому мысленно разговариваю с ней, рассказываю о своей жизни, переживаниях и страхах. Сегодня утром, например, проснувшись, я написала список и поведала ей о нем. 1. Со слезами покончено! 2. Нужно быстро расставить вещи и обустроить комнату. 3. Позвонить в полицию Нью-Йорка и пожаловаться на недружелюбного полицейского. 4. Закрыть все соцсети на телефоне. По крайней мере, на время. 5. Поискать новую работу. 6. Избегать парней-гетеросексуалов. 7. Взять жизнь в свои руки. Семь – мое счастливое число и я думаю, что со временем смогу отметить весь этот список галочками. Первый пункт я выполнила, после того как вчера Дэниел выбежал из комнаты. Я занимала его царство несколько дней и даже если верю в его желание помочь, мне нужно покинуть его комнату и собраться с силами. Мы снова встретились всего пару дней назад, и за все это время он видел меня лишь в отчаянии или в слезах. Больше так не будет. Я всегда была жизнерадостной и будь проклята, если Робб это отнимет у меня. В шесть часов утра я тихо спускаюсь вниз по лестнице и вижу, что все уже на ногах. Грейс что-то рисует на диване, Дэниел сидит справа от нее и читает толстый журнал. Эддисон занимается йогой, делая глубокие вдохи и выдохи. Это странная картина, если учесть время суток. Я не из тех, кто встает так рано. С радостью проспала бы все утро, но мой список этого не позволяет. – Доброе утро, – шепчу я, не желая мешать соседям. Грейс мне кивает, а Дэниел бросает на меня быстрый взгляд и улыбается. Только Эддисон молчит, погруженная в свое занятие. Я иду на кухню, наливаю себе кофе и отсюда наблюдаю за своими новыми соседями. Сложно найти более непохожих людей. Дэниел всегда был моим супергероем, как раньше, так и сейчас очаровательным и сердечным человеком. Уже в детстве я знала, что он не похож на других мальчишек. Он выслушивал меня, носил мою школьную сумку, когда она была слишком тяжелой, и не смеялся, когда моя попытка перекрасить волосы обернулась неудачей. Эддисон относится ко мне сдержанно, она уверена в себе и всегда готова поговорить. Грейс молчалива, но очень креативна и внимательна. Издалека ее наброски выглядят восхитительно, и я уверена, что она еще многим сможет удивить. – Чего ты там стоишь. Садись рядом со мной, – кричит Грейс, подзывая меня к себе. В квартире стало совсем тихо, не считая тяжелого дыхания Эддисон, которое меня пугает. Я беру свою чашку, сажусь рядом с Грейс и смотрю, как она четкими движениями рисует дерево. – Вау. – Сейчас, находясь рядом с ней, я вижу вблизи ее рисунок. Это набросок сада, раскинувшегося на сотни квадратных метров. С открытым прудом, террасой из камня и выложенной кирпичом площадкой для гриля, а также подходящей садовой мебелью. Серая каменная плитка создает дорогу от дома к пруду и дальше к площадке для гриля. По сторонам от дорожки цветы и кустарники. Там находится и каменный колодец, окруженный кустами и деревьями, создающими немного тени над террасой. – Это пока сырой проект. – Если ты это зовешь сырым, то мне бы хотелось взглянуть на конечный вариант. Она немного краснеет и с гордостью смотрит на свой рисунок, прежде чем повернуться ко мне. – В основном я рисую от руки и потом переношу в компьютерную программу. Таким образом легче вносить изменения. – Сад уже разбит или тебе сначала нужно все выкорчевать? – Это все еще заросшее растениями место. Клиент купил себе поместье в Нью-Джерси и хочет, чтобы я сотворила маленькое чудо. – Чудо? – Ну да, мне нужно кое-что выкопать, поговорить с различными строительными фирмами, как нам сделать террасу стабильной и неподвластной времени. – Кажется, там много работы. – Работы продлятся пару месяцев, прежде чем проект будет закончен. Я в основном бегаю от одной строительной площадки к другой, но спешка каждый раз окупается. – Дэниел сказал, что ты индивидуальный предприниматель. – Это так. После учебы я сразу основала свою фирму и принялась за работу. – Не трудно справляться с конкуренцией? – Как правило, трудно. Но моя семья, так сказать, из старой знати, пока мама не вышла замуж за человека ниже себя по положению. Потому нас избегали и игнорировали, но моя бабушка была великой и доброй женщиной. Она всегда помогала нам финансово и завещала все моим родителям, или точнее сказать, мне. – То есть ты невероятно богата, и работать тебе не обязательно? – Так и есть, но мне нравится. Нравится в моей работе абсолютно все. У меня нет постоянных наемных рабочих, помимо пары студентов, помогающих время от времени. Среди верхних десяти тысяч стало быстро известно, что я основала фирму. Некоторые стали меня нанимать, чтобы посмеяться над моей семьей, хотели похвастать своим статусом, но в итоге признали мой талант, и заклятые враги моего рода теперь мои лучшие клиенты. Просто поразительно, как Грейс выстроила свою жизнь. Она добилась успеха, хотя, возможно, ей даже не нужно было и пальцем шевелить. Необыкновенно. Ничего другого мне на ум не приходит. – Да, наша Грейси просто бомба. – Эддисон плюхается на диван рядом со мной и с гордостью смотрит на подругу. – Ах, да ладно вам. Я просто хотела вкратце рассказать Тейлор свою историю, чтобы лучше друг друга узнать. – Но с такой впечатляющей историей я вряд ли сравнюсь, – говорю и вскидываю руки, словно сдаюсь. – Я всего лишь девушка из деревни, пытающаяся выжить в большом городе. По мне видно, насколько это получается. – Что нас не убивает, делает нас сильнее, – коротко замечает Эддисон, а я пытаюсь продолжать улыбаться. – Почему ты так рано встала? – вступает в разговор Дэниел, почувствовав защитную реакцию своей сестры. – Я хотела обратиться в полицейский участок и оставить жалобу, а также свой новый адрес. Потом поискать работу. – Ты серьезно хочешь разобраться с тем недружелюбным офицером? – вскидывает брови Эддисон. – Конечно. Это дело принципа, и, возможно, он будет дружелюбнее с другим попавшим в беду человеком. Если толку от моих действий не будет, то попытка не пытка. – Ты милая, – замечает Грейс, толкая Эдди, которая хочет что-то добавить, плечом. – Разве я не права? – демонстративно произносит она. Девчонки напоминают мне доброго и злого полицейских. Эддисон пытается разубедить меня каждым словом, а Грейс поддерживает и считает, что нужно начать борьбу. – Как приторно, – едко замечает Эддисон, встает, не глянув на нас, и исчезает в ванной. Я тяжело выдыхаю и пью свой кофе. – Просто игнорируй ее. Она в плохом настроении, потому что ее парень уехал в командировку. Поэтому она и злится. – Все нормально. Мне пора. – Допиваю кофе, кладу чашку в посудомойку и одеваюсь. Около восьми утра покидаю квартиру и проверяю на Google-карты, как быстрее всего добраться до полицейского участка, к которому привязан тот самый коп. Ледяной ветер бьет в лицо, когда я выхожу на улицу, так что мне приходится поднять воротник серого зимнего пальто, чтобы защититься от холода. Очутившись в метро, я облегченно вздыхаю и тру руки, чтобы согреться. Обычно я не такая изнеженная, но согласно прогнозу погоды сегодня минус десять. Я не успела особо погреться, ведь через две станции пришлось пересаживаться. Участок находится в неприятном квартале, хотя само здание в хорошем состоянии. У меня возникает все больше сомнений. Правильно ли я поступаю? Не хочу выглядеть как высокомерная дрянь, мне просто нужно поговорить с кем-то, кто еще раз примет мои показания и, возможно, по-настоящему выслушает, а не проигнорирует, как тот офицер пару дней назад. – Я могу вам помочь? – интересуется афроамериканка в полицейской форме, внимательно глядя на меня. По лицу не понять раздражена она или настроена благосклонно. – Я бы хотела еще раз подать заявление. – По какому преступлению? – Угон. – Понимаю. Один момент. – Она смотрит на свой монитор, прежде чем снова повернуться ко мне. – Офицер Кинкерк сейчас свободен и может принять ваше заявление. Нужно пройти через эти двери. Его стол второй слева. – Я благодарно ей улыбаюсь, и вы только посмотрите! Она действительно поднимает уголки губ. – Спасибо большое. – Я прохожу дальше внутрь помещения, и все оказывается проще, чем я думала. Я нахожу стол полицейского, но его там нет. Оказываюсь одна, так что сажусь и жду его. Медленно я начинаю осознавать. Что если надо мной посмеются или упрекнут, потому что я уже подала заявление? Не знаю, смогу ли с этим справиться, ведь в последние дни я стала чересчур чувствительной. «Это плохая идея», – раздается голос в моей голове. Эддисон была права, когда сомневалась в моем решении. Я уже готова встать, когда ко мне подходит очень молодой и привлекательный полицейский. Он дружелюбно мне улыбается, и я робко отвечаю на улыбку. – Доброе утро. Могу я вам помочь? Одно короткое мгновение я отвлекаюсь на его приятную внешность, но быстро беру себя в руки. – Я пришла, чтобы оставить заявление. Еще раз. Офицер Красавчик, как бы назвала его Миранда, садится, и я следую его примеру. Желание вернуться домой исчезло, ведь этот коп действительно проявляет интерес к моему делу. Он включает программу и поворачивается ко мне. – Еще раз? – удивляется он, нахмурив лоб, и поднимает на меня бирюзовые глаза. – Дело в том, что… – И я сообщаю ему все, что думаю, о грубости и безразличии его коллеги. Офицер Кинкерк внимательно слушает меня и периодически что-то записывает. Высказавшись, я ощущаю невероятное облегчение. – Спасибо за честность. Я передам вашу жалобу шефу. Нам стоит серьезнее относиться к подобной безответственности. Если граждане перестанут на нас полагаться, то нет никакой пользы от нашей работы. – Наверное, вы правы. Но я не хотела показаться заносчивой. – Не беспокойтесь об этом, мисс Дженсен. – Спасибо, офицер Кинкерк. – Зовите меня просто Ян. – С радостью, Ян. После того как он распечатал мое заявление, я встаю, чтобы уйти, и повторно протягиваю ему руку. – Еще раз огромное спасибо за уделенное время. – Это моя работа, мисс Дженсен.