Но вместо этого она спросила: – Это было недавно? – Почти полтора года назад. Ее глаза расширились: – Это совсем недавно. – Она отпустила бирку, и ее ладонь легла на мою. Застывшее, тихое мгновение, затем ее ладонь скользнула к моей ладони. Ее пальцы сомкнулись вокруг моих и замерли. Я смотрел, как мой большой палец опустился на костяшки ее пальцев и медленно погладил их. Официантка вернулась с кофе без кофеина. Выражение ее лица было кислым, пока она не увидела наши руки. Она улыбнулась и наполнила мою чашку. – Мне очень жаль все это слышать, – сказала Кейси, когда официантка отошла. Она в последний раз сжала мои пальцы и отпустила. Я растерянно положил свою опустевшую ладонь на колени. – Мне тоже. Кейси поиграла ложкой: – Об этом трудно говорить? – Да, – признался я. – Только самые близкие мне люди знают. – А я новичок, врывающийся в твое личное пространство и задающий всевозможные вопросы. – Да, – сказал я, – ты чертовски любопытная. Она пронзительно вскрикнула и швырнула в меня картошкой фри. Я рассмеялся и собрал соломинки с колен. – Подожди, черт! Ты не можешь это есть! – Кейси потянулась через стол, чтобы забрать обратно. – Я чуть не ошпарилась кофе не для того, чтобы ты съел жареное. – Ваша жертва отмечена должным образом. – Я запихнул все это в рот и чуть не застонал от восторга. Я и забыл, как хороша может быть жареная картошка. Соленая, жирная, безупречная. – Господи, как вкусно. Кейси отодвинула свою тарелку подальше от меня. – Это все, что тебе полагается, приятель. Я не собираюсь отвечать за нарушение твоей диеты. Я ведь уже нарушила твой распорядок, о котором ты все время говоришь, верно? Я плохо на тебя влияю… Я перестал смеяться, а улыбка застыла. Она была права. За один обед Кейси не только нарушила мою диету, но и пошатнула тщательно продуманный распорядок дня. Она не просто отнимала у меня время, которое можно было провести в горячем цехе. Дело было в другом. Обед. Легкий смех и разговоры. Раскрытие друг другу секретов. Пальцы, мягкие касания… Это был запретный пункт в меню. Это было плохо для моего сердца. Я вытер рот салфеткой и положил ее на стол. – Да, кстати, о моем расписании, – сказал я, – у меня всего несколько часов до начала смены в А-1, а у тебя сегодня шоу. Мы должны вернуть тебя в Саммерлин. Улыбка Кейси исчезла, и она вздернула подбородок, заметив очевидную перемену в моем поведении. – О, конечно. – Светящийся огонек потух. – Как скажешь. Глава 8. Джона Мы вернулись к моему дому, чтобы Кейси могла забрать бюстье и остатки ажурных чулок. Но когда я въехал на стоянку, она не вышла из машины, а просто сидела, не двигаясь. – Выбрось это дурацкое бюстье, – сказала она, наконец. – Ты уверена? – Просто поехали, – сказала она, но это прозвучало скорее как «Давай просто покончим с этим». Обратно в дом Саммерлин мы ехали в тишине. Я остановил машину на круговой подъездной дорожке. Кейси выбралась из фургона и встала лицом к дому. – Чертовски ненавижу Лас-Вегас, – пробормотала она так тихо, что я едва расслышал. Она повернулась ко мне и наклонилась к пассажирскому окну: – Спасибо, что позаботился обо мне вчера вечером. – Без проблем, – ответил я. «Скажи что-нибудь еще. Скажи что-нибудь получше». Слова застряли у меня в горле. – И спасибо, что заплатил за обед. Предполагалось, что я угощаю, но у меня не было с собой денег. Естественно. – Она покачала головой. – Если ты подождешь секунду, я сбегаю за деньгами. – Забудь об этом. Я впервые за год съел жареную картошку. Это стоит двадцати заплаченных баксов. Она подняла на меня глаза. – И за это тоже спасибо. – Что? За то, что я съел картошку? – За то, что подбодрил меня. Каждый раз, когда я чувствую себя немного подавленной, ты шутишь, чтобы поднять настроение. Я кивнул, как немой идиот, не уверенный, какие слова вырвутся из моего рта – шутка или правда: заставить ее смеяться было все равно что сорвать мини-джекпот. Она переступила с ноги на ногу. – Ладно, хорошо. Мне пора возвращаться. – Взорви сцену сегодня, – наконец, выдавил я. – Надеюсь, до этого не дойдет, – сказала она со слабым смешком. Она начала закрывать дверь, но остановилась. – Спасибо, что был хорошим парнем, Джона. В мире таких, как ты, – единицы. Она закрыла дверь и пошла прочь. Ее светлые волосы блестели на солнце, как стекло. Я смотрел, как она идет к двери – чтобы убедиться, что она в порядке; убеждал себя, что именно для этого ждал, пока она не исчезнет в темноте холла. Дом поглотил ее, дверь за ней захлопнулась. Без Кейси в моей квартире было душно и тесно. И тихо. Неужели здесь всегда было так тихо? Я подошел к дивану, чтобы сложить плед, ощутил остатки духов Кейси и чуть не поднес эту чертову штуку к носу, чтобы вдохнуть аромат. «У тебя нет на это времени». Мне нужно было восстановить свои укрепления, заново выковать броню, чтобы дожить до октября. Я должен был стереть прошлую ночь и сегодняшний день, похоронить вместе с воспоминаниями о глазах Кейси, о том, как вид ее обнаженных бедер, обтянутых короткой юбкой, пробудил во мне физическое желание, которое я отрицал до сих пор… Молча извинившись перед умершей бабушкой, я скомкал плед и бросил его в шкаф. Теперь нужно было как-то справиться с возбуждением, поэтому я принял очень холодный душ. После этого я стоял в своей тихой кухне, попивая остатки отвратительного протеинового коктейля, который не шел ни в какое сравнение с жареным картофелем, которым Кейси забросала меня. «Ради всего святого, забудь об этом». Думать о ней или о любой другой женщине было пустой тратой времени. Я не был из тех парней, которые любят секс на одну ночь. Мне никогда это не нравилось, а о начале отношений сейчас не могло быть и речи. Ни с Кейси Доусон, ни с кем другим. «Больше не приглашай красивых женщин к себе домой или даже на обед. Больше нет». Я проверил телефон: было пять часов вечера, суббота, и я был одет для работы. У меня было два сообщения от Тео и голосовое сообщение от отца, как обычно. Завтра я проведу весь день в мастерской, а потом поужинаю с семьей. Все как положено. Мой распорядок немного пошатнулся, но не рухнул. По пути к двери я подхватил бюстье Кейси и ее порванные рыболовные сети, а потом бросил их в мусорный контейнер на стоянке. – Теперь мы возвращаемся к регулярной программе, Джона.