— Котик? — знаю, его бесит подобное обращение. — Добился своего? Присвоил то, что тебе не принадлежит? Руслан неторопливо поднял взгляд, безразлично изучая меня. Робот, а не человек. Зомбированная сущность, у которой никогда не угадаешь, что на уме. Я бы с удовольствием начистил ему морду еще возле дома, но при Люцифере не хотелось устраивать разборки. — Ты же мне ее сам передал, Ром, — спокойно отвечает Рус, покосившись в сторону прохода, где скрылась Ника, — я просто был рядом. Девушка сама сделала выбор, — он подпирает подбородок ладонью, показывая, что ему скучно со мной разговаривать. — Сделала выбор? — скалюсь, сжимая кулаки. — А ты ей дал возможность-то его сделать? Ты ей даже не подумал сообщить, что я не сдох и сбагрил меня в самое пекло. А я просил ей передать. Но это же невыгодно, да? У нас же с самооценкой беда. — Я тебе сразу сказал, что не скажу. Мы всё детально оговаривали в тот день, — не поддался на провокацию Руслан, — я никого не обманывал. Ты знал, что я не скажу. — Крыса, — выплевываю, — ты специально пользуешься тем, что я не могу сейчас сказать ей, кто я. — И не скажешь. Тебя всё равно посадят, Боно, — улыбается. Он считает себя победителем в этой битве. — Ты меня слил. Наплел, что я работаю на Волкова. Ты думаешь, тебе это так просто сойдет с рук? — делаю шаг в сторону Руса, но тот показывает жестом на оружие под курткой и я замираю. — Я при исполнении. Не советую, — металлическим голосом отвечает мой соперник, — нужно было еще год назад рассказать, что ты работаешь на обе стороны. Но я не верил. А сейчас, когда ты снова помог Волкову и после той истории с Сафаровым, у меня не осталось сомнений. — Да мне плевать, при чем ты! Я никогда не работал на другую сторону, — цежу сквозь стиснутые зубы. — Не сомневаюсь. Я приду к тебе на допрос, еще раз повторишь это, но официально, — подмигивает мне и добавляет, — что у тебя произошло с Сафаровым? Почему такой отчет сдал? — Ты не мое руководство, чтобы я перед тобой отчитывался, — этому псу точно не собираюсь рассказывать, что у меня произошло с Ильясом Сафаровым. Человеком, за которым я гонялся несколько месяцев и нашел. Лучше бы я этого не делал. — Значит, встретимся на допросе, — он разводит руками и слишком широко улыбается. Я не успеваю ответить, потому что к нам подлетает Люцик, испуганно бросая взгляд на меня и Руслана. Она боится, что мы подеремся прямо здесь, в самолете, и не знает, как себя вести. Как потерянный котенок мечется, пытаясь найти защиту. И находит. За этим ублюдком. Покорно садится рядом с ним в кресло и начинает ковырять пальцы. Так и не избавилась от своей привычки. Вижу, как Люцик косится испуганно на Руслана. Она ведет себя, как дрессированная овчарка, у которой хозяин-тиран. Чувствую от Ники страх и ее касания шеи не остаются незамеченными. Кто знает, что он делал с ней, когда я уехал. Она сильно изменилась. За эти полтора часа стала спокойной, что ей не свойственно. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ты оставишь меня в покое? — спрашивает, вновь испуганно смотря на своего парня. — Что тебе нужно на этот раз? — Не оставлю. У тебя есть то, что мне нужно и ты это знаешь, — мучительно смотреть на нее с расстояния, не имея возможности прижать к себе и поцеловать. Как бы мне сейчас хотелось заткнуть следующую гадость грубым поцелуем, до крови прикусить ее губу, чтобы не возникала и задушить в объятиях. Но вместо этого мне приходится мирно стоять напротив, убрав руки за спину. — У меня нет ничего, что тебе могло бы быть нужно, — слышу неуверенность в голосе и испуг. Догадалась, что просто так не отпущу. По глазам читает. — Я тебе безразличен, Ника? — спрашиваю прямо, наблюдая за ее реакцией. Ну же, девочка. Скажи, что я тебе нужен и я заберу тебя у этого робота. Не заставляй меня принимать меры. Не вынуждай снова становиться в твоих глазах уродом. — Да, — отводит взгляд и прячется, мать его, за Русом. Утыкает голову ему в плечо, а тот смотрит на меня глазами победителя. Я готов рычать от злости и беспомощности. Да что же это происходит? Какого хрена моя любимая женщина сейчас мне нагло лжет и прячется за другим? — Умей проигрывать, Ром, — тихо говорит Руслан, — Ника тебе всё сказала. Это ее решение. Будь настоящим мужиком и оставь нас в покое. Замечаю, как его рука по-хозяйски обнимает мою девчонку за талию и закрываю глаза. Вдох-выдох. Тихо, Рома. Драться в самолете, который находится на высоте 12000 метров над землей, затея не из лучших. — Чай, как вы и просили, — мою медитацию прерывает стюардесса, которая принесла Доминике чай. Я это пойло за версту чую. Мой ненавистный зеленый, вызывающий рвотный рефлекс. — Будь мужиком, значит? — протягиваю, наблюдая за тем, как Люцифер впивается руками в чашку и шипит от того, какая она горячая. — Раз мы заговорили о том, как должен вести себя настоящий мужик, то расскажи своей девушке, почему ты не рассказал ей, что я жив. А потом вернемся к вопросу о принятии решений. Подмигиваю Руслану и замечаю, как Доминика медленно поворачивается в его сторону. Сейчас она мне напоминает Калипсо из «Пиратов Карибского моря», которая ждала имя предателя. И судя по шокированному взгляду Руса, он догадался, что ему сейчас не поздоровится. Ничего не говоря, возвращаюсь на свое место и с максимальным комфортом располагаюсь в кресле. Я успеваю пролистать несколько страниц какого-то журнала, не вникая в смысл строк, когда позади меня донесся крик кого-то из пассажиров: — Дура, ты его сварить решила?! Усмехаюсь, делая вид, что очень увлечен чтением желтухи, представляя, как мой Люцифер сейчас расправляется с Русланом. Правильно он сказал: нужно быть мужиком и отвечать за свои поступки. Посмотрим, какое теперь решение примет Доминика. Глава 79 Ника Наблюдая за удаляющейся фигурой Боно, я переваривала услышанное. — Руслан? Мне показалось или сейчас Рома сказал, что ты знал про то, что он жив? Пытаюсь осмыслить услышанное, молясь про себя, чтобы это было обычной провокацией. Руслан был рядом весь этот год. Как верный друг, надежный защитник. Как моя опора. Я ему беспрекословно верила, хоть и чувствовала, что между ним и Боно есть какой-то конфликт. Но и представить не могла, что Мой Штиль способен на такую подлость. Утаить от меня самое важное — Боно жив. Ведь только Руслан видел вживую, как мне плохо и молчал. Это подло. Убираю огненный чай на подставку и нервно облизываю губы, наблюдая за поведением своего парня. По тому, как его глаза наполнились испугом, поняла — Боно не сорвал. Он никогда не лжет. Сам говорил, что это его недостаток — говорить только правду, за что многие его недолюбливают. — Руслан, что происходит? — продолжаю наседать на Котика, который впервые не знает, что сказать. Его непробиваемость сегодня ушла в отпуск и передо мной сидел не хладнокровный мужчина, каким я его привыкла видеть, а обычный человек, на которого напало замешательство. — Ты знал? — Знал, Пташка, — обреченно отвечает и откидывается в кресле. Усмехнувшись в безумной улыбке, он пялился в потолок, осознавая, что Боно ему отомстил, — знал. — Ты решил построить отношения со мной на обмане? — мне сложно поверить в то, что все окружающие меня люди, лжецы. Как они могли молчать, зная, как мне плохо? Каждый день я начинала с воспоминаний о том, сколько дней живу без него. Без моего Боно, который уже давно стал частью меня и просто так его выбросить из памяти невозможно. И ни одна душа не сжалилась надо мной, не намекнула, что Рома выжил. — Я не хотел, чтобы ты страдала, — Руслан пытается оправдаться и уже нахмурено смотрит на меня. Больше всего ему не нравится выяснять отношения, но именно это ему сейчас предстоит. Нам лететь еще два часа и пока мы не договорим, из самолета я его не выпущу. Пять месяцев назад Руслан наблюдал за тем, как я разглядываю гуляющих на детской площадке людей с балкона и оперся рядом на парапет. Я не обращала на него внимания, самозабвенно любуясь счастливыми парами, играющими со своими детьми. Мы с Ромой тоже так могли, но только в теории. Катать нашего сына на качелях, обнимать друг друга, как влюбленные подростки и дарить скромные поцелуи в щеку, пока наш ребенок радуется очередной прогулке. А потом уложить его спать и отдаться друг другу за закрытой дверью спальни. Могли бы. Эта омерзительная частица «бы», которая всё решает. Могли бы, но никогда не будем. — Если бы я только знала, что можно хоть что-то изменить, — мечтательно прошептала, поворачиваясь к Русу, — просто знать, что есть шанс, что он возьмет меня за руку и мы сможем быть вместе…, — с непреодолимой тоской смотрю на мужчину, который о чем-то думает, смотря вниз на счастливые парочки. — Если я могу что-то сделать, чтобы ты улыбнулась, только скажи, — грустно пробормотал, наконец, повернувшись ко мне. — Скажи, что Рома жив, — заплакав, прошептала, прижимаясь к нему, в поисках защиты. Я слышала, как быстро бьется его сердце под теплым свитером, ощущала на своей спине робкие касания. Тогда думала, что он не может найти нужных слов, жалеет, что не способен дать мне то, что нужно. А оказывается, у него было лекарство, которое могло исцелить меня, но молчал. Когда я просила об утешении, он мог мне его дать, но не захотел. А время не лечило, оно лишь неумолимо возвращало меня в реальность, где я должна жить без Боно. Настоящее время — А сейчас я не страдаю? — морщусь, встряхиваясь от воспоминаний. — А сейчас мне хорошо, да? Это подло, Руслан. Я подыхала каждый день, убивалась по нему. Если бы ты сказал, я бы… — Что ты? — зашипев, он разворачивается ко мне, серея на глазах. Он с трудом сдерживается, чтобы не повысить голос, но окружающие люди его стопорят. Лишь сжатая плотно челюсть и дергающийся кадык показывает его состояние. — Ждала его? Ждала бы, Руслан. Год, два, десять. Ждала. Как верная собака своего хозяина, преданно ожидала столько, сколько нужно. Котик читает в моих глазах безмолвный ответ и его взгляд снова темнеет. Как тогда, возле подъезда. — Вот поэтому я тебе ничего и не сказал, — злобно выплевывает, — не хотел чтобы ты жила в ожидании, пока он на очередном задании, рискует собой, чтобы получить пулю в висок, — Руслан осекся на последней фразе и резко замолчал. Понял, что сболтнул лишнее. — Что ты сказал? На задании? — внутри что-то екнуло, подобно легкому разряду тока. — Рома на задании? По тому, как Руслан закрыл лицо ладонями, я поняла — не послышалось. — Отвечай, мерзкий кот! — толкаю его в плечо, и видя, что он снова закрывается от меня, в порыве выливаю ему прямо в лицо горячий чай. Испугавшись собственного поступка, зажимаю рот ладонью, пока Руслан пребывает в шоке и жмурится от кипятка. Часть жидкости разлетелась по салону, запачкав пол и соседние кресла. Мы привлекли внимание. — Дура, ты его сварить решила?! — какая-то тетка подлетела к Котику, предлагая ему салфетки, бурча под нос, какая пошла молодежь и куда катится мир. Она суетливо пыталась вытереть Руслану лицо, то и дело бросая на меня косые взгляды. Я молча наблюдала за происходящим, думая, что мне будет за опрометчивый поступок. Руслан отмахнулся от добродетельной помощницы, буркнув ей слова благодарности и начал нервно вытирать остатки чая с куртки. Но быстро бросил эту затею, швыряя скомканные салфетки на подставку и снова повернулся ко мне. — Ник… — он положил ладонь мне на колено, но быстро убрал, когда я взбрыкнула, отстраняясь от него. — Говори, Котик. Или я за себя не отвечаю. На каком задании? — рычу, стреляя в него уничтожающим взглядом. Еще секунда и выцарапаю ему глаза, хоть и знаю, что скрутит все мои поползновения в его сторону одним движением. — Рома работает со мной в одном отделе. Он под прикрытием, — тихо сказал мужчина, громко выдыхая, смотря в пол. — Под прикрытием? То есть, он не преступник? Отвечай! — снова толкаю его в плечо, закусывая нижнюю губу. Уровень адреналина в моей крови зашкаливает и тело начинает потряхивать. — Ника, — он взял меня за ладонь. У него тоже дрожали руки. Он боялся моей реакции. Руслан не идиот и понимает, что с каждым словом отталкивает меня от себя и пропасть между нами становится беспросветной. — Не трогай меня, обманщик! Ты это специально сделал. С покойником проще тягаться, да? Других девушек нет? У тебя же Олеся была! — перехожу высокие ноты, с отчаянием пытаясь ударить его, но Руслан перехватывает мои руки, пытаясь меня угомонить. Ловко сгребает в охапку, зажимая в стальной хватке, пока я пищу в попытках вырваться. Несколько раз умудрилась укусить его за руку, но мужчина не отреагировал. Рукоятка пистолета, которая пряталась под курткой больно впечаталась мне в ребра и только боль заставила меня угомониться и замереть. Затравленно смотрю на Руслана, внимательно изучая черты его лица. Как я могла в этом человеке видеть штиль? Как называла его своей каютой умиротворения, если в этих холодных, жестоких глазах, нет ни грамма человечности. Он приручал меня. Окружал заботой, вниманием, лаской и каждый, день боялся, что я узнаю правду. Притворялся добрым котом, хотя сам по натуре злобный хищник, который привык решать вопрос силой. Сейчас он снова намеренно сжимал меня в клетке своих рук сильнее, показывая, кто лидер в нашей схватке. Женщина должна молчать и подчиняться. Он так привык. Сейчас мне не было страшно. Я знала, что где-то рядом Рома и Руслан меня не тронет. Плюс вокруг полный самолет пассажиров, мы и так привлекли внимание. Кто-то начал просить вызвать охрану. — Отпусти меня, — холодно произношу, — назови хоть одну причину, почему я не должна тебя сейчас убить? Придумай хоть одно достойное оправдание своему поступку. — Оправдание? — он отпустил меня и усмехнулся, закапываясь в пальцами в своих волосах. — Оправдание?