– Глупый вопрос, Кошка. Со мной случился Крылатый Владыка. И та ночь на подступах к Замку-над-Миром. – Но ведь всё кончилось хорошо! Гладкие доски пола приятно холодили пятки. И вообще – домик был уютен, но глухое отчаяние его хозяина повисало, словно серые паучьи нити, липкие и противные. – Всё кончилось хорошо, – она не усидела, вскочила, встала рядом. Хотела коснуться плеча и не решилась. – Дракон вернулся. Настоящий Дракон. Одолел флот вторжения. Утвердил закон и порядок. Погасил споры и ссоры. Вода больше не задирает Огонь, Воздух и Земля если не лучшие друзья, то, во всяком случае, мирные соседи. Мы, тотемные… Ритор пожал плечами. – Зачем я буду объяснять тебе что-то, Лой? Ты довольна, ты счастлива, твои Коты и Кошечки процветают. Прекрасно. Живи и радуйся дальше. Не я явился к тебе с разговорами, а ты ко мне. Вот и говори. Я слушаю. – Зачем ты так? – обида получилась у неё совершенно натуральной. Да, да, она действительно обиделась! Почему он не хочет сказать всё, как есть?.. А что, если его возраст, эти морщины, седина, потухший почти всё время взгляд – и есть то «необычное», что велел искать Хранитель? – Я ведь сидела тогда с тобой. Держала твою голову на коленях, великий маг. И… на мне тогда ничего не было. Совсем-совсем ничего… «А вот возьму и попробую тебя зажечь! Вот и поглядим, насколько ты у нас стар!» – Скажи, зачем ты здесь, – устало отодвинулся Ритор. – Скажи, что с тобой случилось!.. – Почти четверть века тебя не занимало, что со мной, Кошка. – Ритор… не прогоняй меня… я же вижу, как тебе плохо… почему твой клан, почему они тебя бросили?! – она не притворялась. Начни играть, Лой Ивер, и остальное приходит само. – Меня никто не бросил. – Ритор желчно пожал плечами. – Клан заботится обо мне. Я ни в чём не нуждаюсь. – Нуждаешься, – она придвинулась, коснулась грудью его предплечья и улыбнулась про себя, почувствовав, как он вздрогнул. – Что. Тебе. Нужно. Лой? – Мы тогда были все вместе, Ритор. Мы вернули Дракона. Отстояли наш мир. Почему они все тебя бросили?! Почему загнали сюда? Я… я не лезла, но… – Но ты отлично знала, что и как в клане Воздуха, – он отодвинулся. – Знала, – не стала она лгать. – Но далеко не всё. Мне казалось… я верила… что могущественный маг, глава клана, решил и в самом деле уйти на покой. Я не выясняла, где именно ты живёшь, чем занят. Думала… сидишь на террасе, любуешься на морские закаты… – Ненавижу закаты. – Знаешь, я тоже, – задушевно сказала Лой. И обняла его. Не бывшего соперника. Не бывшего великого мага. Не бывшего главу клана, обладающего, возможно, ценными сведениями. Но того, с кем вместе помогала Дракону отразить натиск орлиноголовых кораблей. Сейчас она не думала даже о том, зачем вообще сюда явилась. Она просто хотела его обнять, втягивала подрагивающими ноздрями его запах – совершенно не стариковский и даже не совсем человеческий, запах полыни и степных трав, сухой, щекочущий, дразнящий. Запах волшебства. – Не мытьём, так катаньем, Лой? – он осторожно положил руки ей на талию. – Глупая, глупая Кошка… – ткнулся лбом ей в лоб. – Ладно. Я ошибся, Лой. Во всём. Я верил в свободу – а оказалось, что нужна не свобода, а Дракон. – Ты же сам говорил, что он нужен! – Говорил… как защита от Прирождённых. Как отчаянная мера – во время войны выбирать не приходится. Но я ошибся и в этом, не распознал не только Дракона, но и собственного внука. Я ошибся во всём, Лой, я погубил многих и многих, доверившихся мне. Я не имел права оставаться во главе клана. И ушёл. Ты это хотела узнать? – Нет… – от него по-прежнему шла сила. Жёсткая, суровая, как ветер над жаркой степью в зените лета. Сила, запертая в принявшемся пожирать самоё себя теле. – Почему ты один, Ритор? Почему рядом с тобой – никого? – Клан не простил, – глухо сказал он. – Надо было бы уйти, но… я не смог. Одно движение, и золотистое платье поползло с идеальных плеч. – Они… – руки Кошки ловки, они гладят, расстегивают, развязывают, снимают. – Они бросили тебя одного, потому что им так было проще. Мы ни при чём, это он во всём виноват!.. – Куснула его за ухо, чувствуя, как разгорается сама и зажигает его. Было в этом что-то, прийти и выпустить на волю заснувшую, похоронившую себя под слоем золы и пепла мощь. А он закрыл глаза и вбирал её всю – руками, ладонями, пальцами. Лой почудилось, что сотни легчайших дуновений касаются её, ласкают, нежат. Да… это вам не Торн с приснопамятной водяной версией себя самого, да ещё и с увеличенным до предела мужским достоинством! – Дразнишь, Лой… дразнишь старика… – Никакой ты не старик! – горячо запротестовала она, оторвавшись от его губ и ничуть не кривя при этом душой. Не было в нём этой старческой расслабленности, потерянности, опустошённости. Не было ужаса перед неизбежным. Были вина, осуждение себя и запертая, как в тюрьму, в этой плоти сила. Она разом и отдавалась, и овладевала. Рушила шлюзы и плотины, возведённые в себе самой. Принимала его и вручала власть над собой. Когда её накрыло первый раз, пришлось даже впиться зубами в подушку. – Не… бойся… нас… не подслушать… Лой Ивер окончательно отпустила себя на волю. … – Ты изменился. Смотри, как ты изменился! – она лежала рядом, водила мизинцем по складкам и морщинам его лица. И, опять же, ничуть не врала. Морщины разглаживались. Кожа молодела на глазах. А самое главное – из взгляда уходили глухие тоска с отчаянием. Запертая сила вырвалась на свободу; не зря всё-таки маги живут куда дольше обычных людей. – И всего-то требовалось, чтобы одна Кошка вспомнила о старом чародее и решила заглянуть на огонёк… – Но эта Кошка так и не сказала, чего ради она вдруг вспомнила и завернула. – Уж не хочешь ли ты сказать, что я зря это делала?! – Лой опять решила слегка обидеться. – Не переигрывай, Кошка, – он погрозил ей пальцем. – Прекрасно знаешь, что не зря. Но всё-таки, что стряслось? После стольких лет… Лой поколебалась немного. И рассказала – всё. Ну, или почти всё. – Значит, Хранитель тоже озабочен… – помолчав, заметил Ритор. – Да. Что-то есть. Наверное, именно потому, что заправляют тут теперь всем Асмунд да его подружка Сандра. Вот уж, поистине, любовь так любовь… – Молодость и опыт, – хихикнула Лой. – Именно. Но… я сидел здесь, Кошка, и я слушал. Большей частью, конечно, Ветер; но потом приноровился внимать и волнам. – Волны гасят ветер, – припомнила Лой ещё одну цитату Кота с Изнанки. – Чепуха, – поморщился Ритор. – Ничего гасить они не могут, разве что Торн из штанов выпрыгнет, наполняя их нейтрализующими чарами. Тогда, двадцать с лишком лет назад, я чувствовал, как из-за Разлома тянет вторжением. Чары такой мощи не спрячешь, ветер подхватывал, доносил… – А теперь? – негромко спросила Лой. – А теперь там тихо. Очень тихо. – То есть… – Дослушай, – пальцы его спускались по её гладкой спине, по коже побежали мурашки, приятные такие, возбуждающие. Та-ак, кажется, ей было мало… – У нас появляется всё больше и больше тех, что из-за Моря. Несостоявшихся Прирождённых, таких же, как ты, как я… как большинство Стихийных. И ещё – ветры, как ты знаешь, они гуляют не только над Тёплым Берегом. Они и за Серые Пределы заглядывают, туда, где никто не живёт. Вернее, не жил. – И что же? – Лой даже приподнялась. Ох, ну зачем эти мужчины в самый интересный момент продолжают говорить о делах, когда нужно заняться совсем другим?! – Срединный Мир расширяется. Растёт. Он должен быть относительно небольшим балансиром между чистым Хаосом и Изнанкой. Принимать тех, кто не принадлежит ни одному из этих двух миров. И так оно было. А теперь… – Теперь? – Нет, Лой положительно не хотелось сейчас об этом думать. Но, чёрт возьми, приходится! – А теперь мы давим на Изнанку. Наш Ветер давит, это я могу сказать точно. И я тебе больше скажу – испокон веку оттуда приходили к нам те, в ком открывались способности к магии. Нынче же мы узнали, что уходят уже от нас туда те, кто уродился совсем без силы. – Как? – ужаснулась Лой. – Совсем без силы – это же большинство!.. – Ну, не совсем большинство, – успокоил её Ритор. – Здесь у нас даже самый «ни на что не способный» простолюдин хоть и совершенно крошечную искорку магии в себе да имеет. Иначе б его в Изнанку выкинуло. Лой ужасно не хотелось про всё это думать. Кто ж знал, что старый маг Воздуха такой, гм, забавник и искусник! А Ритор нёсся на всех парусах (или на всех ветрах?), радуясь, похоже, возможности поговорить, так что Лой пришлось его даже останавливать самым верным в такой ситуации средством. …Она одевалась медленно и со вкусом, чтобы её запомнили, все повороты, все извивы, всё. Ритор смотрел и улыбался, и улыбка была настоящая. – Не буду даже спрашивать, придёшь ты ещё или нет. – Я приду, – вырвалось у Лой прежде, чем она успела подумать. Пришлось мысленно шлёпнуть себя по губам. …Срединный Мир начал давить на Изнанку, сказал Ритор. Никогда такого не было, не должно было быть – а вот начал. «Что ж, лиха беда начало», – думала Лой. Она не позвала с собой старого мага Воздуха; нет, искать она будет сама. И она уже знала, где – на севере, у кольца Серых Пределов. Там, где Изнанка должна была поддаваться под натиском Срединного Мира.