— Ты, разумеется, в курсе, что у нас имеется определенный протокол относительно распространения информации. Это особенно важно, когда речь идет об убийстве. Все остальные подразделения и так словно под микроскопом рассматривают наш Спецотдел, не говоря уже о прессе. Поэтому мы не можем вольно обращаться со служебной информацией. Если твоя подруга расскажет кому-нибудь о твоем звонке, может последовать обратная реакция, понимаешь? Фалько изумленно вздернул брови. — Во-первых, я не занимался распространением информации, Девлин. Я задавал вопросы хорошо знакомому осведомителю, который закидывает обширную сеть, охотясь за информацией. Она собирает все слухи и сплетни о людях в этом городе. — О’кей, надеюсь, мы поняли друг друга. Он поднял руки вверх. — Мы поняли друг друга. Ты мне не доверяешь. Ясно. Да что ж такое! — Мы работаем вместе всего два дня, Фалько. Я не то что не доверяю тебе. Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть к твоим методам. — Ага, о’кей. До завтра. Чувствуя себя последней сволочью, Керри смотрела, как он садится в машину и уезжает. Она повернулась и стала подниматься по ступеням туда, где обитало еще одно недовольное ею существо. Керри достала ключи и отперла дверь. — Я дома, — крикнула она и закончила себе под нос: — Если это кому-нибудь интересно. Керри прошла в кухню и открыла холодильник. Она была не особенно голодна, но знала, что нужно поесть. На глаза ей попался пакетик со смесью орехов, кусочков сыра и сухой клюквы. Годится, решила она. Еще подумав, Керри прихватила бутылку пива. Дошла до кабинета и рухнула на стул у письменного стола. Положив ноги на стол и держа в руке бутылку пива, Керри принялась изучать схему, которую составила вчера вечером. Две жертвы — или четыре, считая пропавшую жену и еще не рожденного ребенка. Ничего не украдено, кроме ноутбука, где могла находиться скрытая информация. Керри нахмурилась. Маловероятно, что компьютерный гуру допустит такую ошибку, так что вряд ли. Требований о выкупе нет. Никаких намеков на неприятности, профессиональные или личные, кроме спора о доме на Уиспер-Лейк-серкл. Но должно же быть что-то. Людей редко убивают без причины. Отставив пиво, она встала и подошла к доске. Несмотря на свои сомнения, Керри записала то, что ей сказал Фалько. Если что-то появилось из прошлого Эбботта, это должно быть что-то личное и что-то очень серьезное. Под фотографией Селы Керри дописала: «охотница за состоянием» — и поставила знак вопроса. Им надо будет заняться семейной историей Эбботтов здесь, а потом — историей Бена в тех местах, где он жил за последние десять лет. И то же самое с женой и тещей. Она посмотрела на фотографию Селы Эбботт. — Где же ты, черт возьми? Интуиция говорила, что Села, скорее всего, мертва, но глубоко внутри Керри хотела верить, что она где-то есть, дышит и, возможно, борется за свою жизнь. На «горячую линию» поступали сотни звонков, особенно в связи с обещанной наградой. Ни один не был полезным. Два офицера, принимавшие звонки, держали Керри в курсе. Завтра будет новый день, напомнила она себе. Каждое дело раскрывается в свое время. С этим они только начали. Керри поднялась по лестнице и замерла у двери дочери, прислушиваясь. Там играла любимая поп-песня Тори. Еще несколько месяцев назад Керри, не задумываясь, открыла бы дверь и спросила, как прошел ее день. Теперь там ее не ждали. Чтобы не жалеть себя, она прошла в свою комнату, повесила куртку и спрятала оружие в сейф, стоящий на тумбочке. Потом спустилась вниз приготовить ужин — а подробности дела пусть пока что потихоньку улягутся в голове. Может быть, в результате ее мозг выдаст какую-нибудь бриллиантовую версию, которая изменит все. В дверь позвонили, и Керри отложила замороженную лазанью. Когда она занималась расследованием, их с дочерью рацион в основном состоял из замороженных полуфабрикатов и готовой еды навынос. Тори никогда не жаловалась, но сейчас Керри вдруг почувствовала себя паршивой матерью. Она вздохнула и посмотрела в глазок. Джен и Диана махали, как сумасшедшие. Улыбаясь, несмотря на усталость, Керри открыла дверь. — Какими судьбами? Джен помахала упаковкой пива. — Если ты слишком занята, чтобы организовать девичник, мы решили принести его тебе — типа того. Этого следовало ожидать. И Диана, и Джен давно уже просили Керри поужинать с ними. Но у нее вечно не было времени, тем более что с таким ненормированным рабочим днем она старалась каждую свободную минуту проводить с дочерью. Диана сгребла Керри в объятия. — Тори рассказала мне, как много ты работаешь над этим ужасным, жутким делом. — Правда? — Керри чуть отстранилась. — Моя дочь беспокоится обо мне? Выражение лица Дианы подсказало, что Тори двигало не только и не столько «беспокойство». — Конечно. Мы же всегда волнуемся друг о друге! Керри засмеялась. — А как же! Заходите, девчонки, я как раз собиралась забросить в духовку замороженную лазанью. Будет здорово, если вы к нам присоединитесь. Джен водрузила упаковку пива на обеденный стол. — Забудь про замороженную фигню. Сейчас приедет пицца. Не успела Керри закрыть за ними дверь, как снова раздался звонок. Она открыла и обнаружила за дверью разносчика с красной сумкой. — Керри Девлин? — Я, — подтвердила она. Керри обрадовалась приходу подруг. Ей нужно было отвлечься. Разносчик открыл сумку, вытащил из нее две коробки и передал их Керри. — Привет от Робби Своннера. Он еще сказал, что даст мне хорошие чаевые, если я станцую перед вами. — Спасибо, но нет. — Качая головой, Керри закрыла дверь и заперла ее. За ее спиной Джен с Дианой недовольно свистели и улюлюкали. — Такой хорошенький. — Джен прыгала то на одной, то на другой ноге, пытаясь стянуть сапоги на нереально высоких каблуках. Керри отнесла пиццу на стол. — Хорошенький, но слишком уж молоденький для нас, — заметила она. — Кто слишком молоденький? — спросила Тори, спускаясь по ступеням. Диана и Джен засмеялись. Керри ответила: — Разносчик пиццы. Твои тетки заявили, что он хорошенький. — Фу-у-у. Ну вы даете! Я видела его из окна — по-моему, он не старше Амелии. Теперь смеялась Керри. Тори достала из холодильника банку газировки и присоединилась к ним за столом. — А ты разве не была однажды замужем за чуваком младше себя, тетя Джен? Диана и Керри давились от смеха, жуя пиццу. — Он был первым. Красив был как бог, — сообщила Джен Тори. — Но через полгода он решил, что преданность — не его стихия. — По крайней мере, ты не сдалась, — сказала Тори с невинностью половозрелого подростка. Керри и Диана обменялись удивленными взглядами. Если бы одна из них позволила себе такой комментарий, Джен пооткусывала бы им головы. — Номер два был не слишком красив, но на него можно было положиться. Он был старше меня, работал бухгалтером, и за всю свою жизнь он ни разу не получил ни одного штрафа за парковку. — Джен передернуло. — Он требовал преданности, и через три месяца не выдержала уже я. — С номером три вы были женаты аж целый год, разве нет? — осмелилась напомнить Диана и потянулась за пивом. — Да, год, — подтвердила Джен, послав Диане многозначительный взгляд. — Но затем он решил вернуться к мамочке. Очевидно, я недостаточно о нем заботилась. Мамочка готовила ему, стирала и убирала за его друзьями, которые вечно у него паслись. Я бы, наверное, и раньше его бросила, но мне уже исполнилось тридцать, и второй развод за год — было бы слишком. Диана засмеялась, зажав рукой рот, чтобы не прыснуть пивом. — Никто из них тебя не стоил, Джен. Твой принц придет, ты только подожди — и увидишь. Джен застонала. — Если он промешкается еще немного, ему придется искать меня в доме для престарелых. Когда новый взрыв смеха утих, Тори объявила: — Я никогда не выйду замуж. Керри посмотрела на лицо дочери, полное решимости, и у нее сжалось сердце. — Ну, может быть, ты еще передумаешь, когда встретишь правильного парня.