Он недоверчиво вытаращился на меня. – И это все, что ты можешь мне сказать? После шести месяцев? – Что еще ты хочешь от меня услышать? Прости меня? – Я сдула с глаз прядь растрепанных волос. – Ладно, извини. Счастлив? – Даже отдаленно нет. – Чего ты хочешь, Тео? – Поговорить, – заявил он, проведя рукой по своим коротким темным волосам. – Господи, Кейси, прошло уже полгода. – Поговорить. – Я притворилась, будто обдумываю его слова, а в голове царила звенящая пустота. – Извини, Тедди, но мне нечего тебе сказать. – Извини – это не то, что я хочу услышать. Мы смотрели друг на друга и, невзирая на алкогольное опьянение, я понимала, что не выиграю эту битву. – Отлично, – согласилась я, протягивая свою гитару, – давай поговорим. – Где? – В каком-нибудь нейтральном месте. – Например? Если он и был шокирован, когда я дала ему свой домашний адрес в Седьмом округе, то никак этого не показал. Тедди ввел его в навигатор телефона, и Сири услужливо прощебетала указания. – Теперь мне придется переехать, – пробормотала я. – Ты что-то сказала? – Нет, ничего. Мы подъехали к моей улице с ее рядами узких длинных домов. Тео припарковался на стоянке позади подержанной «Тойоты», которую я купила в Вегасе. Во время моей безумной поездки в Луизиану шар-вселенная лежал на подушке в коробке на пассажирском сиденье, пристегнутый ремнями безопасности. После этого я ни разу не пользовалась машиной. Мой дом находился всего в десятке улиц от Французского квартала. Не говоря уже о том, что вождение автомобиля, будучи постоянно пьяной, – крайне безответственное занятие. «Видит бог, я ответственная», – усмехнулась я про себя. Фонари на крыльце – красивые лампы из бутылок виски, которые Джона сделал для меня, – сгорели дотла. Случилось ли это только что или до сих пор я просто ничего не замечала? С горящими щеками, я изо всех сил пыталась вставить проклятый ключ, но не попадала в замок. Наконец попав внутрь, я направилась на кухню, чтобы приготовить себе ночной коктейль. Тео остался закрывать дверь и поднимать мою упавшую сумочку. – Ты хочешь стаканчик? Или пиво? – поинтересовалась я, выливая водку на лед. Он покачал головой, снова скрещивая руки на груди. Взгляд его темных глаз не дрогнул. Я потягивала свой напиток, чувствуя себя виноватой в каждом движении. – Ты ведь хотел поговорить, верно? – Я прилетел сюда не для того, чтобы слушать всякую чушь. Мои глаза расширились еще больше. – Чушь? Я не сказала ни слова. – Да уж. – Это ты меня преследуешь. – Люди беспокоятся о тебе, Кейс, – уже мягче проговорил он. – О, тогда это просто поездка из-за чувства вины. Ты получил за это мили для частых пассажиров? Тео не рассмеялся, неотрывно глядя на меня. Мои щеки горели. Я со стуком поставила стакан на кафельную кухонную стойку. – Послушай, я не хочу, чтобы ты приходил сюда и… унижал меня. – Кажется, мне удалось немного сбить Тео с толку, потому что его плечи дернулись. – Унижал тебя? Но как? – Своим присутствием здесь. Тем, что видишь меня в таком состоянии. Как думаешь, почему я ушла? Чтобы сделать больно Беверли или Генри? Или тебе? Нет, я уехала из Вегаса, потому что он был повсюду, Тедди. Джона был везде, и я не могла этого вынести. – Ты думаешь, я не вижу его повсюду? – Я объясняю тебе, почему я уехала. – Ты имеешь в виду – сбежала. На его красивом лице не отражалось ни единой эмоции, но голос звенел от боли. – Хорошо. Сбежала. Улизнула ночью и оставила записку. Я могла бы остаться, но зачем? Чтобы все видели, как я разваливаюсь на части? – Я покачала головой, поднесла стакан с водкой к губам и сделала большой глоток. – Лучше так, как сейчас. Я поступила чертовски ужасно, но все же лучше. В долгосрочной перспективе. Для всех. – Это убивает тебя. Я фыркнула в свой стакан. – Я могу с этим справиться. – Хрень это. – Так вот почему ты здесь? Хочешь вмешаться? Отправить меня на реабилитацию? – Нет. Я подняла глаза, изучая этого человека в моей гостиной. Он продолжал стоять со скрещенными руками и расставленными в стороны ногами. Выглядел как вышибала. Или даже как Хьюго, телохранитель Rapid Confession, который подхватил меня пьяную со сцены и посадил на заднее сиденье лимузина Джоны, тем самым изменив жизнь. Слишком много воспоминаний. Слишком много совпадений, возвращающих меня к воспоминаниям. – Итак, – я забарабанила пальцами по столешнице, чтобы скрыть дрожь, – ты собираешься выбросить мою выпивку? Заставишь уволиться? – Нет. – Его тон оставался ровным и жестким, в то время как мой голос охватывала паника. Я хлопнула ладонью по столешнице. – Ну и что тогда? Ты хотел поговорить. Давай говори. – Я жду. – Чего же? Тео только дернул плечом. Он выглядел таким сильным, твердым и тяжелым, словно огромный мускулистый валун, который устроился в моей гостиной без малейшего намерения двигаться. – Ждешь, значит. – Я провела по волосам руками и сцепила их на затылке, пытаясь остановить вращение комнаты. – Ну, ты же не можешь ждать здесь. Уходи. Тео даже не пошевелился. – Ты меня слышишь? Ты не можешь остаться. Даже не моргнул глазом. Ни единого вздоха. Его как будто поставили на паузу. Словно он выключенный робот. Опустив руки, я уперла их в бока. – Ты что, оглох, Тедди? Я сказала, убирайся. Он сделал глубокий вдох. На выдохе его обутые в сапоги ноги, казалось, еще глубже погрузились в пол. Я ткнула пальцем в дверь. – У-би-рай-ся. Тишина. Разочарование нарастало во мне, но в нем проскальзывали оттенки чего-то еще. Слабая уверенность, что это все. Мой единственный шанс на спасение. «Помоги мне…» – Черт возьми, убирайся из моего дома! – закричала я. – Оставь меня в покое. Когда он не сдвинулся с места, я схватила мобильный. Это был одноразовый аппарат, вроде тех, что можно купить в круглосуточном магазине. В нем не было ничего, кроме контактных номеров клубов, в которых я пела. Другой я выбросила в пустыню Невады несколько месяцев назад. – Я вызову полицию, – заявила, размахивая телефоном перед собой, как пистолетом, – и прикажу арестовать тебя за незаконное проникновение. Ты этого хочешь? Он даже не пошевелился. Я почувствовала, как внутри что-то надломилось. Тонкий, как яичная скорлупа, барьер, который я воздвигла против горя. Дамба против реки глубокой душевной боли.