Когда до линии обороны оставалось не более сотни ярдов, воины открыли огонь. Атака капитана Картера на окраине деревни была смята, и добрая треть его солдат вышла из строя. Человек шесть кавалеристов оказались на земле, но продолжали отстреливаться до наступления темноты, скрывшись в лощине. Капитан Хэйл погиб в самом начале, и последние его слова были, как вспоминают друзья: «Бог мой, это же надо было отправиться в поход в такой холод, чтобы сразу умереть.» Лейтенант Бидл также получил смертельное ранение. Таким образом эскадрон Хэйла остался без командиров. У остальных дела были не намного лучше. Вскоре вымазанный кровью лейтенант Экерсон примчался Майлсу и закричал: «Черт возьми! Я единственный офицер из Седьмой Кавалерии, оставшийся в живых!» Полковник тотчас приказал изменить тактику. Проткнутые Носы вели столь точный прицельный огонь, что наступление в пешем строю оказалось просто погибельным. Майлс отдавал себе отчёт в том, что дикари прекрасно владели оружием, поэтому шел на огромный риск, приказывая пойти в атаку. Но во всей видимости, ему страшно хотелось довести дело до конца, прежде чем к сражению подоспеет Ховард с подкреплениями. Впрочем, в течение часа активных действий он ясно понял, что штурмовая операция приводила к огромным потерям. Характер обороны Проткнутых Носов Индейцы, со своей стороны, были явно растеряны. Многим не удалось поймать своих лошадей в суете. Солдаты капитана Тайлера и Шайены наседали с невероятным упорством. Вождь Жозеф сумел отловить пони для своей дочери и велел ей мчаться на север с уходящей колонной. После этого ему пришлось убежать в укрытие, так как лошади обезумели от шума и заметались. «Я думал о моих детях и жене, – рассказывал он позже, – которые теперь все оказались в кольце солдат. Я твердо решил добраться до них или погибнуть. Молясь Великому Духу, управляющему жизнью, я без оружия бросился сквозь линию солдат. Мне казалось, что ружья гремели отовсюду, спереди и сзади. Моя одежда была сплошь изорвана, моя лошадь ранена, но я остался невредим. Едва я домчался до входа в мою палатку, жена выбежала навстречу с винтовкой в руках, говоря: «Вот твое оружие! Иди и бейся!» Солдаты не прекращали стрельбы. Шестеро из моих людей были сражены совсем близко от меня. Десять или двенадцать солдат вступили в нашу деревню и захватили две палатки, застрелив на месте троих Проткнутых Носов и одновременно потеряв троих своих людей, которые упали у наших ног. Мы дрались почти вплотную, от врагов нас отделяло не более двадцати шагов. И всё-таки нам удалось отогнать солдат на их изначальную позицию. Их мертвые остались лежать на нашей стороне. Мы не замедлили забрать их оружие и боеприпасы. За первый день и первую ночь мы потеряли восемнадцать мужчин и трёх женщин.» Четверо из воинов, включая Худого Лося, умерли на руках соплеменников. Брат Жозефа Оллокот, Облачная Гора, Тухулхулзот, Хателакен и многие другие погибли во время наступления солдат. Положение индейцев было безысходным. Армия обложила их плотным кольцом, и лошадей у дикарей насчитывалась жалкая кучка, а без них об удачном бегстве думать было нечего. Несколько солдат и скаутов оставили о том сражении свои свидетельства. Джекоб Хорнер рассказывал, что после того, как солдаты спешились, «Пятая Пехота пошла в наступление, но огонь из деревни оказался сокрушающим, и всякие попытки добраться до индейцев таким образом были оставлены.» Луис Шэмбоу прятался за подстреленной лошадью, но вскоре запах испотрошенного путями конского мяса заставил его перебраться в другое место, где к нему присоединились капрал Джон Хэддо и скаут Лютер Келли по кличке Йеллоустон. Некоторое время они обменивались с дикарями выстрелами, но вскоре капрал был тяжело ранен. Он умер, пока его пытались вынести из-под огня. С другой стороны, на всякого безрассудного дикаря, который осмеливался показаться из-за своего укрытия, немедленно обрушивался град пуль. Самым разрушительным оружием оказались двенадцатифунтовые орудия капитана Братертона. Земля, поднятая взрывом шрапнели, засыпала живьем женщину с ребенком, притаившихся в раскопанной лисьей норе. Многих индейцев при взрывах забрасывало взрыхленной почвой почти наполовину. Но точных попаданий из орудий не было. Майлс решил отправить гонца к Ховарду и Стургису с донесением о начавшемся сражении и о необходимости срочного подкрепления. Посланец не встретил Ховарда, но к вечеру 2 октября нашел Стургиса, и тот выступил вперед, не медля ни минуты. Защитники деревни Солдаты чувствовали себя вполне уютно в своем лагере 1 октября, но Проткнутые Носы страдали в холодных высохших речных руслах. Одна женщина вспоминала: «Мы отрыли траншеи, используя ножи. Кружками и мисками мы выбрасывали землю. Нам было не до приготовления пищи. Мы ели остатки сушеного мяса, которое в первую очередь давали детям. Три дня мы оставались практически без пищи. Малыши плакали от голода и холода. Старики терпели молча.» Жена Оллокота по имени Уитатонми добавляла к этому: «Спать нам удавалось лишь урывками, сидя в ямах, прислонившись спиной к грязной земляной стене. Большинство мужчин не покидали своих укрытий.» Вот что рассказывал Жёлтый Волк о начале третьего дня сражения: «Наступило утро, и бой возобновился. Пули жужжали повсюду. Большая пушка била по нам снарядами. Из траншей наши воины отвечали выстрелом на каждый выстрел. Погода окончательно испортилась, ледяной ветер был полон густого снега. Воздух пропитался пороховым дымом, сквозь который не прекращали бегать сполохи выстрелов. Солнце продолжало подниматься за тучами, но ярость сражения не стихала… С едой у нас было туго, да и костры не из чего уже было разводить. Сухой помет мы сожгли в первую ночь, а хворост собирать вдоль берега под пулями слишком опасно… Молодой раненый воин лежал на бизоньей шкуре и умирал, ни на что не жалуясь. Детишки рыдали от нестерпимого холода. И ни какой возможности развести костер… Всю ночь мы провели в земляных ямах. Холод становился жестче. Снег валил и валил. Мы, мужчины, не могли позволить себе уснуть, несмотря на усталость, потому что ждали броска солдат каждую минуту. Ночь казалась бесконечной… Я чувствовал, что приближалась развязка.» Было мгновение, когда Проткнутым Носам показалось, что к ним на подмогу спешат индейцы. Но очень быстро они поняли, что ошиблись. Они отправили гонцов к Сидящему Быку, надеясь на его помощь, и всё ещё ждали ответа. Победа, одержанная племенем Сю 25 июня 1876 над генералом Джорджем Кастером, привела к тому, что военные власти бросили на Сю все силы. Чтобы избежать полной гибели, огромная часть племени во главе с Сидящим Быком ушла в Канаду. Они поселились в районе, лежащем прямо на севере от Медвежьей Лапы. Проткнутые Носы знали о близости Сидящего Быка и направили к нему шестерых гонцов в ночь на 30 сентября. Эти посланцы, к сожалению, наткнулись на деревню Ассинибойнов, где их убили. Сидящий Бык узнал о сражении при Медвежьей Лапе от других беженцев, но распорядился отвести свою деревню ещё на сорок миль дальше. Он не решился ещё больше отяготить своё положение помощью мятежным Не-Персам. Тем временем люди вождя Жозефа ждали и надеялись. В полдень 3 октября они разглядели вдалеке множество темных объектов, двигавшихся в сторону их позиций. Индейцы радостно закричали, полагая, что ехал Сидящий Бык. Но позже выяснилось, что это бежало стадо бизонов. Среди индейцев повисло тягостное молчание, солдаты же наоборот вздохнули с облегчением. Смерть Зеркала было очередным страшным известием. Пуля ударила его прямо в лоб, когда он поднялся из своего укрытия, вглядываясь в приближающегося всадника, которого принял за курьера от Сю. Его гибель произвела страшнейшее впечатление на дикарей. Зеркало был сыном известного вождя и носил имя своего отца. Сын и отец пользовались заслуженным уважением в народе и считались сильными лидерами. Зеркало стал шестым вождем, погибшим на Змеином Ручье. Его смерть как бы подвела черту под старым миром Проткнутых Носов, у которых всегда правили династические вожди. Племенная солидарность, объединявшая поколения, разорвалась. Погибли Худой Лось, Хахталекин, Оллокот, Тухулхулзот, Зеркало. Зеркало твердо высказался за отступление после Чистой Воды. Его стремление добраться до Вороньего племени и соединиться с ним было ошибочным, как и многие другие его желания. Но теперь он погиб, и власть в племени окончательно перешла к Жозефу и Белой Птице. Шаги к миру Полковник Майлс указывал в рапорте: «Индейцы изредка выбрасывали белый флаг, но отказывались сложить оружие. И всё же 5-го числа они сдались…» Первый знак того, что дикари решились на это, был проявлен 1 октября. Согласно Жёлтому Волку, среди солдат поднялся белый флаг, и кто-то из индейцев-скаутов закричал на языке племени Чинук, что Майлс желал встретиться с Жозефом. Вожди направили воина полукровку по кличке Том Хилл к Майлсу. Майлс не желал прихода подкрепления для себя столь же сильно, как опасался появления возможных союзников Проткнутых Носов. В любую минуту мог показаться Стургис, человек равного с ним звания и с не меньшими надеждами на продвижение по служебной лестнице. Если бы подоспел Ховард, то он взял бы всё командование на себя и таким образом получил бы львиную долю всей славы за одержанную победу. Именно поэтому Майлс так спешил с переговорами и заключением мира с Жозефом, которого считал главным вождем Проткнутых Носов. Немного раньше Жозеф, Белая Птица и Зеркало пытались прийти к какому-нибудь решению создавшегося положения. Зеркало настаивал на продолжении сражения, будучи уверен, что, сдавшись, Проткнутые Носы не увидят ничего, кроме горя. Белая Птица придерживался такой же точки зрения, заявив, что он не сложит оружия ни при каких условиях. Жозеф склонялся к подписанию мира на достойных условиях. Вернувшись от Майлса, Том Хилл сказал, что белый начальник произвел на него положительное впечатление и показался человеком честным. Срочно была организована группа парламентеров, в которую вошли Жозеф и два других воина. Они пошли на встречу с Майлсом, который с несколькими офицерами ждал индейскую делегацию на полпути. Условия сдачи были доведены до Жозефа через переводчиков. Майлс требовал сложить всё огнестрельное оружие, но вождь считал, что половина ружей должна оставаться у индейцев, дабы они могли охотиться. Никто не хотел уступать, и переговоры прервались. Индейцы повернулись, чтобы уйти, но Майлс по какой-то причине приказал арестовать Жозефа. Позже он утверждал, что лишь «задержал» вождя на одну ночь в своем расположении. Лейтенант Джером сказал об этом просто: «Если Майлс надумал схватить кого-то, он делал это под любым предлогом. Такой он человек.» Аналогичный случай произошел на переговорах с Апачами, когда Майлс велел арестовать Джеронимо. Как бы то ни было, но лейтенант Джером едва не поплатился жизнью, благодаря такому повороту дела. Майлс направил его понаблюдать за индейцами: как они себя вели. Но тот не стал смотреть издалека, а влетел в самый центр стойбища, где Жёлтый Бык схватил его лошадь под уздцы и сбросил всадника на землю. Отсутствие Жозефа возбудило в большинстве индейцев подозрения, что Майлс повел себя предательски. Многие воины требовали смерти лейтенанта Джерома. Жёлтый Бык и Вотоллен сумели остановить их, обещав, что разберутся, почему не возвращался их вождь. Джерома усадили в одной из траншей и позволили ему переговорить со своими. Офицеры прислали ему горячий обед. Жёлтый Бык, как и обещал, отправился в лагерь Майлса, которого Проткнутые Носы называли Медвежьей Курткой, чтобы выяснить, что произошло с Жозефом. Вождь Жозеф так описывал эту сцену: «Генерал Майлс не разрешил мне выйти из палатки, чтобы повидаться с другом. Жёлтый Бык крикнул мне: «Ты сейчас в их руках, и я боюсь, что они не отпустят тебя. У меня в лагере их офицер, и я намерен держать его, пока ты не будешь на свободе.» Я ответил ему: «Я не знаю, что они собираются сделать со мной. Но если они убьют меня, ты не убивай того офицера. Никакой пользы не будет мстить за мою смерть.» Так я решил.» Утром 2 октября Майлс обменял Жозефа на лейтенанта Джерома. Жёлтый Волк рассказывал: «В плену у Жозефа были связаны руки и ноги. Солдаты завернули его, помимо этого, ещё в одеяло… Его держали среди мулов, а не в офицерской палатке. Вот как обошлись с вождем той ночью.» Лейтенант Джером отправил своим людям записку: «Со мной обращаются хорошо, будто я нахожусь дома. Надеюсь, вы так же обходитесь с Жозефом.» Когда пленники проходили друг мимо друга утром, они обменялись рукопожатием. Белый флаг был спрятан, и бой возобновился. После смерти Зеркала убежал Белая Птица. Жозеф стал говорить о себе в единственном числе, когда касался вопросов командования. Это вовсе не означало каких-то перемен в нем самом, но говорило о сложившейся обстановке в стойбище индейцев. Вечером 4 октября, когда последние надежды на помощь Сидящего Быка развеялись, Жозеф и Белая Птица пришли к соглашению. Каждый должен был действовать так, как он считал необходимым. Белая Птица категорически не доверял бледнолицым, да и война в самом начале была развязана людьми именно его племени. Он не укорял Жозефа за желание подписать мирное соглашение. «Жозеф не хочет плохого, – заявил он на последнем совете, – я ничего не скажу против этого.» В тот же вечер $ октября к месту сражения прибыл генерал Ховард. Результат появления Ховарда Ничего не зная о действиях Майлса с 29 сентября, Ховард всё больше нервничал. И вот внезапно его отряд наткнулся на следы полковника. Солдаты уже готовились стать лагерем, когда прискакали два курьера, возвращавшиеся от Стургиса. Они доложили генералу, что команды Стургиса и Мэйсона стремительно шли к Медвежьей Лапе. Они рассказали и о первом дне сражения. Ховард немедленно двинулся дальше и вскоре услышал отделенные звуки выстрелов. Взобравшись на гору, его люди увидели в полутьме индейский лагерь. Ховард и Майлс сели планировать следующий день, порешив, что скауты Ховарда из племени Проткнутых Носов – Капитан Джон и Старый Джордж – выступят в качестве доверенных посланцев. У каждого из этих индейцев в мятежном лагере находилась дочь, и это частично повлияло на то, чтоб они записались в проводники. Офицеры рассчитывали на то, что скауты уговорят своих дочерей, а те повлияют на остальных. Вождя Жозефа снова пригласили для переговоров к месту между враждующими сторонами, обозначенному расстеленной шкурой бизона. 22. Я больше не буду сражаться Во второй половине дня 5 октября переводчики Ховарда приблизились к траншеям Проткнутых Носов, размахивая белым флагом. Жёлтый Волк запомнил слова, произнесенные Капитаном Джоном: «Братья мои, я рад видеть вас живыми сегодня!… Мы проделали огромный путь, чтобы догнать вас. Мы рады слышать, что вы больше не желаете воевать.» Не все Проткнутые Носы приняли эту речь с энтузиазмом. Часлам Хихих, например, схватился за ружье, чтобы застрелить парламентера, но кто-то рядом сдержал его порыв. Тогда заговорил Старый Джордж: «Мы ушли слишком далеко от наших домов. Вы видите, сколько солдат полегло тут. Индейцев тоже погибло немало. Я счастлив, что сегодня мы пожмем друг другу руки. Мы же не безумцы. Сегодня мы все смотрим на вождя Жозефа. Мы видим вокруг нас убитых сыновей и других родственников, но мы рады протянуть вам руку. Я доволен, что среди вас находится моя живая дочь.» Сменяя друг друга, Капитан Джон и Старый Джордж предлагали условия переговоров и гарантии безопасности. Выслушав их слова, Жозеф и Белая Птица отправились советоваться с воинами. Заключительные мирные переговоры Некоторые индейцы наотрез отказывались поверить в доброжелательность офицеров, полагая, что немедленно начнутся расстрелы и казни через повешение. Но парламентеры заверили их, что лошади и оружие будут возвращены Не-Персам, а также им выдадут одеяла и еду. Многие дикари поверили.