— Ты ведь, правда, расскажешь мне, когда узнаешь? Антоний кивнул. Вечером к ней подошла наставница. — Диана, — сказала она. — Светлейшие решили, что тебе пора пройти ритуал посвящения в жрицы. — Ритуал, — повторила Диана, чувствуя внутри равнодушие. — Ритуал, после которого ты сможешь отправиться в любой храм Древа на материке. К сожалению, ни одна из сирин не захотела, чтобы ты осталась при ней. Девушке было все равно. Она ждала новостей от Антония. Или от самого Дани. Но никто так и не пришел. И она безропотно готовилась. Ночью накануне посвящения ей наконец-то передали письмо от Антония… Глава 3. Проклятие Она бежала к скале, ничего и никого не видя, не обращая внимания на недоуменные взгляды людей. Скорее! Скорее туда, где бились о скалы лазоревые волны, туда, где кружился водоворот из ее снов. Скорее к нему. Скорее... Она задела кого-то плечом. — Совсем ополоумела, девка! — крикнули ей вдогонку. Под ногами уже была скалистая твердь, ветер ударил в лицо, заставляя на мгновение остановиться, но Диана наперекор ему пошла вперед. Вот и край, вот и шаг… магическая веревка обхватила ее за пояс, и девушка повисла над пропастью. Она видела, как под ногами разбивались об острые камни волны, но все равно попыталась разорвать зеленоватую ленту. Новый порыв ветра кинул ее к скале. Резкая боль от удара пронзила тело. Кто-то потянул веревку вверх, вытаскивая Диану обратно на скалу. Девушка лицом уткнулась в камни, продолжая трястись от слез. — А я смотрю, служанка сирин, — донесся до нее незнакомый голос. — Боязно было останавливать, ну так она как безумная была, к скале бежала. Кто-то взял ее за волосы, больно потянул вверх, приподнимая голову. — Вставай, — сказала жрица-наставница. Но Диана не послушалась. Она вцепилась пальцами в расщелину между камнями, когда ее решили поднять. Девушка пыталась вырваться, размахивая руками, брыкаясь ногами… что угодно, лишь бы ее отпустили! Но магия безжалостно стянула руки и ноги. А затем Диана потеряла сознание. *** Ролло забрался в окно комнаты Лорелейн. Верховная сирин расчесывала длинные волосы. Он как завороженный наблюдал за тягучими движениями красивой руки, за тем, как между зубцами щетки проскальзывали блестящие пряди. — Привет, — сказала сирин. — Как маяки? — Стоят, — ответил Ролло. Ролло все ждал, когда она спросит, почему его не было несколько дней, но сирин продолжала невозмутимо расчесывать волосы. Ролло вздохнул, жалея о том, что пропала такая история… А ведь он надеялся, что расскажет сирин, как на пути к Крайнему маяку разыгрался шторм и его корабль облепили Дикие духи. Молнии били в нос корабля, заставляя дерево заниматься багровым пламенем, но налетевшая волна погасила не успевший разгореться пожар. Белые огоньки, принимавшие силуэты мужчин и женщин, танцевали на мачтах и канатах. Души тех, кто так и не смог найти покой, тянулись к нему и заманивали в черную бездну между грядами тяжелых мутных волн. Капитан голландца, в жилах которого текла кровь оборотней-шелки, был таким же сыном моря, как и сирены. На него не действовали чары мертвецов, он не видел иллюзорной красоты духов — лишь обглоданные лица с пустыми глазницами и покореженные тела, укутанные белесой дымкой. Он бил по ним клинком с серебряным лезвием. Это не убивало духов, но обездвиживало на время, давая возможность вытащить горсть земли, бросить в призраков и проговорить заклинание. Духи визжали, когда крупицы песка попадали на них, разъедая эфемерные тела. Но налетевшая волна смыла землю, освобождая утопленников. Ролло попытался бросить новую горсть, но корабль поднялся на гребне волны, а затем носом наклонился к воде… Сухая земля взмыла вверх коричневатым облаком, а он оказался за бортом. В холодном пузырящемся море вокруг него столпились полупрозрачные силуэты, от которых ему пришлось отбиваться серебряным клинком до тех пор, пока их сила не ослабла, пока не выглянуло солнце, успокаивая тяжелые волны. А возвращаясь от маяков, он оказался зацепленным в сражении у Рваного мыса. Там стояла такая неразбериха. Море кипело от магии и орудий. В воздухе летали облака искр и дыма. Волны разносили в разные стороны обрывки парусов, канатов, тел. Одни корабли разлетались в щепки. Другие вставали на дыбы, как кони, устремляясь носами к небу, а потом шли ко дну. Никто не понимал, где свои, где чужие. Голландец считался неприкосновенным, ведь он был на службе у Древа, но моряки просто не понимали, что это за корабль. И палили. А он палил в ответ... Сирин отложила щетку и стала заплетать волосы в толстую косу. — А как твои дела? — спросил ее Ролло. Девушка пожала плечами. — Древо растет, война идет, безмозглые дуры пытаются покончить с жизнью. — С каких пор тебя интересуют какие-то дуры? — Вчера она должна была стать моей жрицей, но кто-то сказал, что ее парень погиб при Рваном мысе. Ролло понимающе кивнул. — Что с ней будет? — Смерть, — ответила Лорелейн. — Но у нее просто шок, она потеряла любимого, — попытался вступиться за незнакомую девушку Ролло. — К тому же… зачем ты ее остановила? Прыгнула бы себе – и все дела. Не лень заниматься судами? — А что я скажу ее дяде? Что Верховная сирин не усмотрела за девчонкой? — ответила сирин, заглянув ему в глаза. — Хочет умереть — пожалуйста. Закон гласит: любой, решивший расстаться с жизнью, да получит исполнение своего желания. А суд просто избавит меня от лишних объяснений с королем Приморской гильдии. Как видишь, все останутся довольными. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Ролло слез с подоконника и подкрался к девушке, рассматривавшей туники, висевшие в шкафу радужным рядом. — Мне кажется… — прошептал он, дотрагиваясь до полной округлой груди, гладя ее и постепенно спускаясь пальцами к животу и бедрам. — Мне кажется, — повторил Ролло, — без одежды гораздо лучше… Он подхватил сирин и унес на постель. *** Утро выдалось туманным. Лорелейн уже ушла, и Ролло было немного грустно от того, что он не мог выйти из покоев вместе с ней. Верховная сирин почему-то не желала афишировать их отношений. Ролло через окно выбрался из комнаты и поспешил в порт. Он припоминал все запланированное на этот день, спускаясь по каменной лестнице в город. Ненароком вспомнил про Зеленовласку. Интересно, она все еще бегает к своему «доктору»? Городок только просыпался, но улочки уже наполнились ароматами свежеиспеченного хлеба, жареной рыбы и бекона. У причалов рыбаки выгружали ночной улов, торопясь успеть до звона колокола на башне ратуши. Потому что вместе с этим звуком заявлялись служащие порта, чтобы проверить, какой сегодня улов, и нет ли среди него запрещенной рыбы. Оказавшись на городской площади, Ролло прошел мимо статуи сирин в образе птицы с человеческим лицом, у лап которой уже стояли корзинки с яйцами и зерном — от местных женщин. Кто-то просил даровать детей, кто-то — легкие роды, а кто-то —выздоровление любимого чада. Ролло пересекал площадь, вслушиваясь в стук каблуков по каменной брусчатке и думая о том, что бы в этот раз прикупить у торговца книгами, как вдруг... — Вы капитан «голландца»?! — Совсем молоденький парнишка схватил его за руку. — Отцепись, щенок, — от неожиданности рявкнул Ролло, скидывая чужую ладонь и продолжая свой путь. — Прошу вас, — не сдавался юноша. — Мне нужна ваша помощь! — Хочешь вступить на борт моего корабля? — спросил мужчина. — Что ж! Милости просим! Запишись во флот, прими участие в сражении и не забудь погибнуть! Ролло усмехнулся. Проблема в том, что это лишь обычные байки. Все погибшие в море становились либо Дикими духами, либо отправлялись в небытие. — Я уже капитан, — отчеканил парнишка, гордо выпрямив спину. Ролло скривился. Понабирают малолетних деб… Он только сейчас заметил, что на правой руке у надоедливого юнца не было большого пальца. «Ничего, — подумал капитан. — Закончится война — будет рассказывать нежным барышням о подвиге, и о том, как потерял свой палец. А те, округляя глаза от ужаса и томно вздыхая, будут падать в обморок прямо ему в руки. А потом всю ночь станут жалеть бедняжку…» — Я прошу вас помочь моей сестре! — продолжал парень. Ролло уже хотел не на шутку рассердиться.