— Владислав Станиславович, а я вас тут подожду. «Вот и определился», — мысленно пробурчал я, вслух же прозвучало совсем другое: — Черт с тобой… золотая рыбка. Оставайся. Нет сейчас времени тобой заниматься, но к моему возвращению придумай, где ты сможешь приткнуться, пока мы с Дубаком не разберемся. — Я подумаю, — уклончиво ответил Куратор. — Сделайте одолжение, — в тон ему проговорил я и тут же добавил, но уже более серьезно: — В противном случае я буду вынужден выставить вас на улицу. — Но, Владислав Станиславович… — начал было Круазье. — Мой дом — моя крепость, — резко оборвал его я, сделав упор на словах «мой» и «моя». Куратору оставалось только заткнуться. — Стас, — тем временем продолжал я, — поедешь за нами на джипе. Китаец кивнул. Мы были уже у двери, когда Куратор вновь окликнул меня. Я обернулся и вопросительно взглянул на него. — Я вас очень попрошу, если вам не составит труда, заехать ко мне домой и взять один пакетик. — Ну и кто мне его даст? — резонно спросил я. — Так я позвоню жене и предупрежу ее, что вы заедете. — Что в пакете? — Да так… — замялся он, — немножко денежек — мне на мелкие расходы, да и вам монета не помешает. — Я одобрительно кивнул. — Только напомните ей, чтобы дала тот пакет, что поменьше… Ей ведь с детишками тоже надо… Кто знает, сколько я буду отсутствовать. — Куратор тяжело вздохнул. — Ладно, заеду и напомню, — успокоил я Куратора и вышел из квартиры. — Вот ее дом, — сказала Наталья, показывая пальцем на облезлую пятиэтажку. — Квартира во втором подъезде на третьем этаже. Я выпорхнул, насколько это возможно с моей со-точкой килограммов, из «восьмерки» и направился к подъезду. — Я подожду тебя здесь, — прозвучало мне вслед. Могла бы и не говорить, я и так не особо рассчитывал на ее помощь… в данной ситуации. Я быстренько взбежал на третий этаж и подошел к нужной мне квартире. Я протянул руку к звонку, но вдруг обнаружил, что дверь чуть-чуть приоткрыта. Я внимательно прислушался к своим внутренним ощущениям, но мой индикатор опасности не подавал мне никаких сигналов. В то время как моя левая рука потянулась к двери, правая легла на рукоять пистолета. Все-таки, когда эта железка под рукой, как-то спокойней. Очень аккуратно и тихо, не оставляя на двери следов, я толкнул ее. Дверь открылась без малейшего шума. В квартире негромко играла музыка, и это были единственные звуки, доносившиеся до меня. Я сделал несколько шагов. Благо дверь была расположена так, что в образовавшуюся между ней и стеной щелочку могло пролезть разве что привидение. Слева за углом никого не было. Замерев на секунду, я прислушался и осмотрелся, пытаясь сориентироваться в планировке квартиры. В таких квартирах я бывал: прямо от двери шел коридор метров пять длиной, упиравшийся в дверь комнаты. Слева от меня, метрах в двух, также была комната. Свернув направо, коридор тянулся еще метров шесть и заканчивался огромной кухней. По правой стороне этого куска коридора находились так называемые подсобные комнаты, а слева жилая. Я, медленно переставляя ноги с пятки на носок, начал продвигаться вперед, мысленно хваля себя за умение двигаться бесшумно. — Помоги мне, — услышал я, и пистолет сам выскочил из наплечной кобуры. Несмотря на то что было произнесено всего два слова, я четко уловил две вещи: первая — это то, что голос принадлежал женщине, а вторая — то, что он не принадлежал испуганной женщине. Помощи просили из комнаты, расположенной слева по коридору. Я оторопел, так как мог бы поклясться, что услышать меня не могли. Легкий ветерок сквозанул мне в затылок, и сразу все встало на свои места — я оставил дверь открытой. Судя по всему, опасность мне не угрожала, и все же я втиснулся в комнату с пистолетом в руке, готовый к любым неожиданностям… но только не к таким. Взгляд моих округлившихся глаз воткнулся в обнаженную загорелую женскую спинку. Опустив глаза ниже, я обнаружил также обнаженный не менее аппетитный и не менее загорелый задик. Увиденное заставило меня сунуть пистолет в кобуру. — Ну, долго я буду ждать? — требовательно проворковала хозяйка огненно-рыжих, торчавших во все стороны волос. — Ты разве не видишь, что я в затруднении? — Теперь я увидел, что она пыталась застегнуть бюстгальтер, но все ее усилия были тщетны. — Похоже, мой размер несколько увеличился, — произнесла она. Я подошел к девушке и не без усилий застегнул лифчик. Девушка откинула голову назад, чуть изогнув при этом спинку, и тряхнула своей копной. Расчет был тонким: волосы скользнули по моему лицу, обдав меня волной мягкого и нежного запаха свежести, смешанного с запахом ее тела… Ей это игрушечки, а каково мне?.. Огромным усилием воли я сдержал свой порыв. Обладательница великолепной фигуры и волос, цвет которых полностью соответствовал тому огню, что бушевал у меня внутри, медленно повернулась… Теперь наступила ее очередь удивляться. — Ты кто? — сдавленным голосом проговорила она. — Владислав Станиславович Закриди, — представился я, не придумав ничего более умного. — Ну и что? — спросила она. — Я ищу Надежду Овод. Глаза девушки пристально смотрели на меня. От мелькнувшего в них секунду назад удивления и испуга не осталось и следа. Сейчас в них читалось любопытство. — Вы ее нашли. Что дальше? Мне хотелось попросить ее накинуть на себя что-нибудь — мне было бы легче отвечать на ее вопросы. А так мои мысли были заняты совсем другим. Она же словно забыла о том, что стоит передо мной обнаженная, поскольку единственным элементом одежды на ней был бюстгальтер, да и тот едва прикрывал соски. Из этого можно было сделать вывод, что ее груди выросли очень быстро, причем сразу на несколько номеров. — Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов… — начал я не совсем уверенно, потому как в этот момент никаких вопросов мне задавать не хотелось. — Но сначала я хотел бы попросить вас одеться. — А что, так нельзя? — кокетливо улыбнулась она и, подбоченившись, чуть отвела назад плечи, еще больше выпячивая груди. Лямочки, и так трещавшие под напором мощных полушарий, в конце концов не выдержали. Раздался треск, что-то лопнуло, что-то отлетело, и, как чертик из табакерки, эти прелести, увенчанные розовыми сосками, выстрелились в моем направлении, чуть не коснувшись моей груди. В моей голове помутилось, и пол зашатался под моими ногами. Мне снова пришлось призвать на помощь все свое самообладание. — Нежелательно, — стараясь казаться равнодушным, ответил я. Надежда улыбнулась и отошла от меня… У меня вырвался вздох облегчения. Но, как я понял через мгновение, слишком рано. Она удалялась от меня, плавно покачивая упругими бедрами… Это зрелище заставило меня учащенно задышать. Думаю, в этот момент первобытное прошлое возобладало над цивилизованным настоящим… Сейчас я напоминал какого-нибудь бабуина в брачный сезон, обнаружившего ничейную бабуиниху. Осталось только испустить рык и, оскалив клыки и брызгая слюнями, кинуться на нее. Накинув на себя халатик из тонкого шелка, Надежда вновь подошла ко мне. — Как вы смотрите на чашечку кофе? Я демонстративно осмотрелся. — Никак… По той простой причине, что я ее не вижу, — пояснил я. Надежда усмехнулась. — Мне кажется, вы пришли в себя. Я не мог бы сказать, что полностью, но частично — это уж точно. Мы прошли на кухню, размерам которой позавидовал бы любой жилец современных многоэтажных скворечников, а обстановка чем-то напоминала мою. Тут не было традиционных уголков, столов, табуретов… и всего прочего. Пол кухни был застелен ковром. Такого даже у меня не было. На ковре очень продуманно располагались небольшой диванчик, кресла, низенькие столики. Я выбрал диванчик и, уже сидя на нем, продолжил осмотр помещения. А поглядеть было на что — у меня даже появилось ощущение, будто я попал в какое-нибудь рекламное агентство, занимающееся рекламой кухонного оборудования, так как легче было сказать, чего на кухне нет, чем перечислить все имеющееся. Пока я осматривался, Надежда быстро приготовила растворимый кофе. Поставив чашки на стоявший прямо передо мной столик, она уселась рядом, чуть коснувшись меня обнаженной коленкой. Даже через брюки я почувствовал тепло ее тела. — Так что вы хотели у меня узнать? — начала разговор Надежда. Я достал из нагрудного кармана куртки визитку и дал девушке. — А-а, — протянула она, — а я-то думаю, где я вас могла видеть?.. Теперь вспоминаю… В газете — вы маньяк-убийца, — произнесла она без малейшего намека в голосе на испуг. — Было дело, — вынужден был согласиться я. — Но вы, наверное, не читали опровержения. — Почему же, читала. — Прекрасно. — Я уже полностью владел собой и, не откладывая дела в долгий ящик, сразу перешел к интересующей меня сути: — Где Дубак? Более искреннего удивления, вызванного моим вопросом, я не видел ни разу в жизни. — Не Дубак, а мудак, — поправила она меня с такой злостью, что у меня не осталось ни малейшего сомнения: сюда Дубак мог прийти только с одной целью — перерезать ей горло. Ну а раз эта прекрасная шейка была цела, значит, Дубака тут не было. — Он бросил меня ради той лахудры, которую убили на острове… И это после того, как я оставила из-за него любимого человека. Надежда продолжала говорить, правда, слова, что срывались с ее губок, я вряд ли нашел бы хоть в одном орфографическом словаре. Я не прерывал ее — это было бесполезно. Слушая ее, я пил маленькими глотками кофе. Мне пришлось выслушать все, и в какой-то момент мне даже показалось, что я покраснел. Наконец она выдохлась. Взяв со столика чашку с уже остывшим кофе, она выпила его залпом. Залив в себя порцию дополнительной энергии, Надежда открыла было рот, чтобы продолжить свои излияния, как вдруг замерла с открытым ртом, а ее и без того огромные глазищи стали еще больше. — Так… он же… сидит… — выдавила она из себя. — …ел, — уточнил я. — Что ел? — не поняла Надежда. — Я имею в виду, что он не сидит, а сидел. — Ка-ак?! — Нет, ей-богу, я готов был удивлять ее ежесекундно ради того, чтобы она шире распахивала свои глазки и раскрывала ротик, показывая ровненькие белоснежные зубки и нежный розовенький язычок. Чем больше до нее доходил смысл сказанного мною, тем больше менялось выражение ее глаз — теперь в них читался панический страх. — О го-о-спо-оди! — по слогам прохрипела она вмиг пересохшим горлом и нервно облизала кончиком языка губы. — Он же меня убьет. — Не волнуйтесь, я возьму вас под свою защиту, — храбро заявил я, мысленно представляя себя в роли защитника-утешителя. — Дурень мыслью богатеет, — как гром среди ясного неба прозвучал за моей спиной знакомый голос. — О-ой! — вздрогнув всем телом, вскрикнула Надежда и уставилась взглядом за мою спину. — Ты-ы? Я медленно оглянулся — в дверях, опершись одной рукой о дверную притолоку и положив вторую на бедро, стояла Наталья. — Ну как ты тут?.. Она тебя еще не трахнула? — Я не ответил. В принципе, могла бы и сама догадаться… Времени-то всего ничего прошло. — Давай собирайся. — Мы еще не закончили беседу, — недовольно заметил я. — Потом как-нибудь заглянешь на огонек, а сейчас времени нет… — Наталья выдержала паузу, достаточную для того, чтобы я понял: произошло нечто чрезвычайное. — Дубак снова дал о себе знать. Я оказался на ногах с такой скоростью, будто слон дал мне пинка, выкидывая с уютного диванчика. — Где?.. Как?.. — только и спросил я. — Поехали… узнаешь, — сухо, почти официально произнесла она и посмотрела на Надежду. — А ты… — можно только догадываться, какие слова должны были заполнить эту паузу, — не держи дверь открытой… Не те времена, — посоветовала Наталья. — Ага, — голосом робота ответила Надежда. Мы не стали задерживаться в квартире и поспешили уйти. Закрывая за собой дверь, Наталья сняла замок с предохранителя, освободив язычок, и только после этого захлопнула дверь.