Не знаю, почему я спросила об этом. Возможно, потому, что из всех вопросов, крутившихся на языке, этот был самым деликатным. Похоже, даже Матиас предполагал, что я спрошу его о чем-нибудь более существенном. Он искоса взглянул на меня, прежде чем ответить. — Эстамп — это оттиск. Я делаю литографии, гравюры, а также работаю в смешанной технике, называемой «инталия». Работаю в мастерской в школе искусств и дома, где держу печатный станок. Многие мои работы выставлялись на вернисажах. А в прошлом году была персональная выставка в Нью-Йорке, — не без гордости закончил он. — И это не изменило мнения вашего отца? Вы же добились успеха. Матиас снова потряс кудлатой головой: — Шутите? Он лишь пуще разозлился. Отец воспринял мой успех как плевок в лицо. Больше всего его раздражали мои публичные выставки. — Матиас надолго умолк, глядя прямо перед собой на шоссе. Его лицо даже в профиль выглядело бесконечно печальным. — Откровенно говоря, я был удивлен тем, что отец вообще упомянул меня в завещании. Многие годы мы почти не разговаривали. — В его голосе звучало горькое сожаление. Он откашлялся, прежде чем продолжить: — Думаю, именно на это намекал Эдисон. Ему не понять, сколь виноватым я себя чувствую. Никогда не прощу себе, что не помирился с отцом… Теперь уже поздно. Я промолчала. Да и как я могла его утешить? Отец Матиаса мертв. И все уже действительно было поздно. К счастью, мне не пришлось ничего говорить, потому что Матиас поторопился закончить: — Вот почему я так хочу, чтобы убийца моего отца предстал перед судом. — Я нервно сглотнула. Уж не меня ли он имеет в виду? — Мне кажется, это мой долг — докопаться до истины. Больше я ведь ничего для папы не могу сделать. Я понимающе кивнула. Но по-прежнему испытывала неловкость. Казалось, Матиас был предельно откровенен со мной, но, не знаю уж почему, у меня возникло такое ощущение, что он мог бы поведать куда больше. Наверное, потому, что Матиас ни разу не встретился со мной взглядом. Очень скоро мы добрались до поворота, и у меня не осталось времени на дальнейшие расспросы. Наша беседа свелась к тому, что я давала Матиасу инструкции, как удобнее подъехать к дому Джарвиса. Джарвис с Арлин обитают в городке под названием Бакснер, обязательно с ударением на первом слоге. Некогда маленький захолустный городишко, Бакснер сегодня превратился в процветающий и престижный поселок. Земля здесь безумно дорогая, а строительство еще дороже. Дом Джарвиса, построенный три года назад, определенно стоил ему больших баксов. Современное трехэтажное строение выглядело так, словно кто-то взял четыре кедровых ящика разного размера, обрезал их сверху по диагонали и соединил вместе. Нижняя часть трех ящиков была облицована речной галькой, в четвертый вставлена широкая дверь, ведущая в гараж на три машины. Несомненно, дом Джарвиса производил впечатление. Но, на мой взгляд, он смотрелся бы еще эффектнее, если бы не цвет, который Джарвис и его жена выбрали для входной двери и гаражных ворот, — бирюзовый. Похоже, это был любимый цвет Андорферов, потому как в доме рябило в глазах от бирюзовых оттенков — деревянные панели в столовой, стена в гостиной, столы на кухне. Если вы захотели сбежать от приевшейся бирюзы, оставьте надежду, входя в дом Джарвиса. В этом отношении жилище Джарвиса чем-то сходно с Дантовыми вратами ада. Дом располагался на 7,62 акра леса — мне известна точная цифра, потому что босс не раз хвастался ею в агентстве, — и летом соседние дома не видны за деревьями. Немного странно, что человек, который каждый день с упоением общается с людьми, выбрал столь уединенное место. Однако я давно подозреваю, что Джарвис не такое уж общественное животное, каким кажется. К концу рабочего дня он, наверное, уже видеть никого не может. Даже немного удивительно, как еще терпит под боком Арлин. Не успел Матиас взяться за огромный бронзовый молоток, как Джарвис распахнул бирюзовую дверь. Очевидно, он только что вернулся домой. На нем все еще был синий костюм и акварельный галстук, но не тот, что вчера. На нынешнем было больше бирюзовых пятен. Я уставилась на галстук. Не начал ли Джарвис подбирать свой гардероб в тон дому? — О, Матиас, рад снова видеть вас! — с энтузиазмом воскликнул Джарвис. Но его глаза говорили совсем другое. Что-то вроде "Какого черта ты тут делаешь?". Затем Джарвис перевел взгляд на меня. И прищурился. По-видимому, он все еще дулся за пострадавшую дверь в агентстве. Я поспешила улыбнуться. Босс тоже улыбнулся, но только Матиасу. Ну конечно, как мило, что я заехала к тебе, Джарвис! Глава 15 Возможно, Джарвис и сказал, что рад снова видеть Матиаса, но было очевидно, что лишь одна Арлин прочувствовала эти слова всем сердцем. Она появилась за спиной мужа и во все глаза глядела на Матиаса, торопливо поправляя каштановые волосы, подстриженные "под пажа". — При-и-вет! — пропела Арлин. — Чудесно, что вы к нам заглянули! Взгляд ее был прикован к Матиасу. Ко мне приветствие, по-видимому, не относилось. Стройная, ухоженная Арлин всегда выглядела так, словно только что встала из-за туалетного столика. Она была женщиной без возраста. То есть двадцати ей бы, конечно, никто не дал, но ей могло быть и тридцать, и сорок, и даже пятьдесят — при условии, если недавно сделала подтяжку лица. Правда, Арлин никогда бы в том не призналась. Точно так же от нее нельзя было добиться даже намека, сколько ей на самом деле лет. Более того, лучший способ избавиться от Арлин — это завести разговор о прожитых годах. Или о днях рождения. Или о том, где вы были, когда застрелили Джона Кеннеди. О чем угодно, что помогло бы установить ее возраст. Арлин была сантиметров на пять выше мужа — что, конечно, большим достижением не назовешь, — однако всегда стремилась подчеркнуть свое превосходство в росте десятисантиметровыми шпильками. Любопытно, не надевает ли она шпильки специально, чтобы унизить Джарвиса? Ей не терпелось представиться. — Я — Арлин Андорфер. — Она протянула руку с малиновыми ноготками. — Зовите меня просто Арлин. Ка-ак приятно с вами познакомиться! Мне вдруг показалось, что сейчас последует книксен. Пока ее лицо расплывалось в широкой зубастой улыбке, Арлин, очевидно, вспомнила о недавней утрате в семье Кроссов и сообразила, что веселье, вероятно, не совсем уместно. Она попыталась загасить улыбку, в результате ее лицо исказила странная гримаса. — Я… я та-ак сожалею о вашем отце, — поспешила добавить Арлин. — Та-ак сожалею. Джарвис оторопело глянул на перекошенную физиономию супруги и, отбросив со лба невидимые волосы, прогудел: — Что же мы стоим на пороге! Проходите, проходите, вот сюда! — И он пустил в ход свою фирменную суперсердечную интонацию «я-ваш-лучший-друг». Уверена, именно этот тон заставлял старушек улыбаться, детишек — проситься к нему на руки, а клиентов — ставить свою подпись в графе "Покупатель". Нас провели по длинному холлу в парадную гостиную на втором этаже. У Андорферов была еще одна гостиная, на первом этаже, но та, куда мы попали, выглядела более импозантно. Комнату украшал огромный, от пола до потолка, камин, выложенный речной галькой. Его никогда не топили. Как уверяла Арлин, "огонь непременно закоптит это чудо". С такой логикой не поспоришь. — Хотите чего-нибудь выпить? Чай? Кофе? — вопросила Арлин, как только мы с Матиасом опустились на широченный бирюзовый диван. Смотрела она исключительно на Матиаса, но на этот раз я решила, что натерпелась достаточно. — У вас есть кока-кола? Я бы выпила стаканчик. Арлин с легким раздражением покосилась на меня, но, когда Матиас заявил, что и он тоже не откажется от колы, хозяйка внезапно подобрела. — Конечно, у нас есть кола! Сейчас принесу! Буду только рада! — Она повернулась к двери но, прежде чем уйти, добавила, оглянувшись на Матиаса с лукавой улыбкой: — Не скучайте тут без меня! — И на всех парах рванула из комнаты, словно намеревалась поставить мировой рекорд в беге на короткие дистанции. Как только Арлин исчезла, Матиас, снова не тратя времени на пустые разговоры, обратился к Джарвису: — Мы только что были в конторе Эдисона Гласснера и… Но тут вмешалась я, не позволив Матиасу продемонстрировать свое непревзойденное умение приводить людей в ярость. В конце концов, это был мой босс. Разумеется, мой заработок не зависит от Джарвиса, но я как-никак тружусь под крышей его агентства. И, если не возникнет непредвиденных обстоятельств, собираюсь трудиться и впредь. Возможно, "Кв. футы Андорфера" не идеальное место работы, однако лучше многих. Джарвис не заставляет таскаться по домам с предложениями купить-продать, не напяливает на меня идиотскую униформу и не обязывает распространять по городу цветочные горшки с названием фирмы. Все это, по моему убеждению, ставит Джарвиса выше многих других брокеров на рынке недвижимости. Правда, лишь в том случае, если среди вышеупомянутых непредвиденных обстоятельств не окажется убийства. Но виновность Джарвиса еще надо доказать, а пока я намеревалась провести щекотливую беседу так, чтобы не превратить босса в своего врага на веки вечные. — Джарвис, — перебила я моего спутника, — Матиас попросил меня съездить с ним к Эдисону Гласснеру, чтобы просмотреть бумаги его отца по операциям с недвижимостью. Просто для того, чтобы разобраться в деталях… До сих пор босс взирал на меня просто недружелюбно, — он еще долго не простит мне разбитого окошка! — но стоило упомянуть о недвижимости, как к враждебности Джарвиса добавилась еще и настороженность. — И вот, — торопливо продолжила я, — когда я просматривала бумаги о продаже доходного дома Кросса… Помнишь, та сделка, которую ты вел?.. — Я сделала паузу и вопросительно взглянула на Джарвиса. Глаза я старалась держать широко распахнутыми, а с лица стерла всякое выражение. Я всегда строю такую мину, когда меня останавливают за превышение скорости. Невинные глазки. И простодушная тупость. Стыдно признаться, но я нередко использую этот трюк. И меня еще ни разу не оштрафовали. Джарвис, как и полицейские до него, тоже попался на мою удочку. Похоже, он и впрямь поверил, будто я спрашиваю исключительно из любопытства. Никакого подвоха. — Верно, я вел сделку, — подтвердил он, коротко кивнув. — Знаешь, я заметила странную вещь. За сделку не взяли комиссионных. — Я покачала головой, делая вид, что в жизни не сталкивалась со столь неразрешимой загадкой. — И Матиасу захотелось выяснить почему. Но откуда мне знать? — Я пожала плечами и улыбнулась Джарвису. Надеюсь, обезоруживающе. — Вот мы и решили обратиться к тебе. Не сомневаюсь, ты с удовольствием все объяснишь. Кажется, я немного пережала, разыгрывая любопытную дурочку. Матиас смотрел на меня с плохо скрываемым нетерпением, но чего ему вовсе не удалось скрыть, так это своего изумления. Наверное, я изрядно преувеличила удовольствие, с которым Джарвис должен был "все объяснить". В глазах босса вновь мелькнул странный огонек, как тогда, во время нашей беседы в агентстве. Он часто-часто заморгал, потом смахнул невидимые волосы со лба, откашлялся и, наконец, одарил нас с Матиасом великодушной улыбкой. Помню, Джарвис точно так же улыбался, когда втолковывал клиенту, отчего "тихие соседи", упомянутые в телефонном разговоре, в реальности обернулись кладбищенскими надгробиями.