– Нет, – ответил мне Доминик Винтергарден, когда я задала ему этот вопрос. – Людей с таким даром очень мало, причем академическая магия им не дается. Были случаи, когда природников брали в академию, но те во всем отставали от других студентов, а составлять для них специальную программу посчитали бессмысленным. – Бессмысленным, – фыркнула я. Эти академически маги – те еще задаваки, считают, что только их магия, описанная в талмудах, настоящая, а все остальное – примерно то же самое, что колдовство невежественных деревенских бабок, к которым обращаются еще более невежественные крестьяне. – Будь я студенткой… Не договорила фразу, вовремя осекшись. Хотела сказать, что тогда я бы могла спрятаться в стенах какой-нибудь закрытой академии, а не работать гувернанткой. Да и привилегии, какие получают академические маги, мне бы полагались. А так их нет. Потому что кто-то вроде того же Винтергардена решил, что природная магия годна только на то, чтобы цветочки выращивать. – Сейчас, глядя на вас, я начинаю понимать, что это упущение, – заметил мой собеседник, потирая подбородок. – Так не должно быть. Каждому известно, что интуитивная магия значительно слабее академической. Я закатила глаза, правда, он этого не заметил, поскольку все еще расхаживал по комнате. По моей, между прочим, спальне! Наедине со мной! Хотелось бы надеяться, что леди Милтон доверяет брату и не будет подозревать нас с ним в чем-нибудь непотребном, а иначе я получу отставку, еще не начав работать. – Почему вы мне это говорите? – Кажется, состояние, похожее на опьянение, постепенно проходило, и я начинала говорить и мыслить все более связно. – Скажите это тем, кто сделал такой вывод. – Вот что, миз Лоренц, – резко развернулся ко мне лорд Винтергарден. – Договоримся так. Пока вы не применяете свой дар. Ни для чего – даже чтобы сорвать яблоко с верхней ветки, – уточнил он. С чем угадал – порой, отдыхая с книгой на веранде родного дома, я именно так и срывала плоды из сада. – К вопросу о вашей магии мы еще вернемся, когда я приеду снова, – добавил почти угрожающе. – А пока можете подготовиться к встрече с Лорой и ее супругом, не буду вам мешать. С этими словами он вышел, а я так растерялась от всего услышанного, что даже не успела поблагодарить его за мое спасение… Поднявшись с кровати, прислушалась к себе. Кажется, магический откат прошел без следа – помогло вливание силы. А вот голод никуда не делся. И я ведь даже переодеться не успела. Влажная одежда неприятно холодила кожу, ткань отделанной кружевом блузки почти неприлично прилипла к телу, волосы начали подсыхать и вились кольцами. И этот мужчина видел меня такой! Я поспешно принялась доставать из саквояжа вещи. Нашла белье, платье, которое выглядело поприличнее, торопливо натянула на себя, поглядывая на дверь. Едва успела переодеться, как та отворилась и вошла уже знакомая мне Энни. – Как же вы меня напугали! – всплеснула она руками. – Я вас бужу-бужу, а вы не просыпаетесь! Побежала доложить экономке, а лорд Винтергарден как раз проходил по коридору, услышал и захотел сам посмотреть… Это что с вами было-то? – не сдержала любопытства горничная. – Али порчу кто навел по дороге? – Уже все хорошо, – отозвалась я, представляя, как перекосилось лицо экономки от известия о том, что со мной сталось. Только приехала, а уже всех переполошила, и карета застряла в канаве, когда поехала за мной! Несомненно, все шишки за это свалятся на меня. – А лорд и леди Милтон тоже знают? Они уже посылали за мной? – Пока нет, – мотнула головой Энни. – Гостей покамест развлекают. Эта леди Глау… – поморщилась она, очевидно натерпевшись придирок от красавицы. – А барышни уже спать ложатся. У них режим дня. Это только у нас никакого режиму нет. Весь дом спит – прислуга на ногах, столько всего переделать надо! – Режим – это важно, – кивнула я рассеянно. Сосредоточиться на беседе с девушкой никак не получалось – слова Доминика Винтергардена продолжали звучать в ушах. Он действительно холодный, как его фамилия. Ни капельки сочувствия к моему положению! Смотрел, точно не на живого человека, а на экспонат музейный, уродца какого-то. В нашем городке как-то была проездом такая выставка. Матушка, как услышала, какой там страх, так побоялась идти и мне запретила, но я все же заглянула в компании приятельницы и ее компаньонки. – Вы с ними теперь только завтра увидитесь, – сказала горничная, имея в виду моих будущих воспитанниц. – Какие они? – поинтересовалась я. – Аланна и Кэйти. Не очень капризные? – Старшенькая больно уж серьезная, все ей по правилам надо. Чистописание очень уважает. У вас как с чистописанием, миз? – Нормально, – ответила я. – Хорошо даже. А младшая? – Меньшая всеобщая любимица. Улыбнется – как флорином одарит. Да вы сами увидите! Я с облегчением вздохнула. Кажется, не все так плохо… Может быть, я действительно смогу подружиться с девочками Милтон и приживусь в этом доме. Вот только что имел в виду лорд Винтергарден, сказав, что к вопросу о моей магии мы еще вернемся, когда приедет снова? Он что же, явится сюда только ради меня?.. Глава 11 Воспользовавшись тем, что у Энни выдалась свободная минутка, я еще немного порасспросила ее о порядках в доме. Ведь должна же я заранее узнать, что меня ждет. Господин Ветцель сказал, что семья, в которой мне придется работать, очень хорошая, но вдруг его ввели в заблуждение? – Лорд Милтон очень умный, – рассказывала горничная. – Носит очки и много читает. Они с сестрой совсем не похожи, а вот старшая дочь пошла в него. – Значит, Кэйти в мать? – предположила я. – Пожалуй, – заметила собеседница. – Леди Милтон – строгая хозяйка? – Почти все распоряжения мы получаем не от нее, а от экономки. Ух, грымза! – сморщилась Энни. – А леди Милтон очень приятная дама, красавица. Ей бы в столице на балах блистать, а она тут прозябает. Так даже соседи говорят, я слышала. – А… ее брат? И к чему я вообще об этом спросила? – Очень важный человек, очень. На серьезной должности. Я его, если честно, побаиваюсь, – добавила вполголоса. – Он… женат? А этот вопрос к чему? Я укусила себя за кончик языка. Вот ведь… болтушка! – Нет, миз, – отозвалась девушка. – Леди Милтон и рада была бы его женить, да работает он много. Совсем недосуг с барышнями знакомиться! На бал дебютанток кексом не заманишь. Хозяйка уж так старалась кого-нибудь для него найти, а после рукой махнула. Значит, холостяк… Впрочем, мне-то до этого какое дело? Я встряхнула головой, точно желая таким образом вытрясти из нее мысли о Доминике Винтергардене, и полезла в дорожный несессер за гребнем для волос – следовало привести прическу хоть в какое-то подобие надлежащего вида. – Но есть кое-что интересное, – так тихо, что почти шепотом добавила Энни, заговорщицки наклонившись ко мне. – У лорда Винтергардена был роман. А знаете с кем – с леди Глау! – Так она же замужем! – воскликнула я. – Это еще до ее свадьбы было, – хихикнула собеседница. – Конечно, роман держали в секрете, ведь они даже не обручились, но кое-кто их видел и растрепал. Все тайное рано или поздно становится явным, так-то! – Он не сделал ей предложение и тогда она вышла за лорда Глау? – уточнила я. Вспомнился казалось бы невинный, однако напряженный разговор в карете. Получается, Реджинальд тоже что-то знал и поэтому ревновал Мередит к тому, с кем она встречалась до замужества? – Ну да, лорд Глау неплохая партия, хоть и не красавец, – кивнула девушка. – Лучше уж брак с ним, чем позор. Вот только детей у них нет – надо думать, супруг этим весьма недоволен. Кажется, она хотела сказать что-то еще, но скрипнула дверь, и в комнату энергичным шагом вошла экономка. – Языком чешешь? – смерила она сердитым взглядом разом понурившуюся горничную. – А работать я за тебя должна? Что же до вас, миз Лоренц, то с вами я еще поговорю о том, как у нас тут все заведено, но сначала вас желают видеть лорд и леди Милтон. Похоже, эта особа возомнила себя тут настоящей хозяйкой. Но гувернантка – это не лакей, горничная или посудомойка. И командовать собой я этой… грымзе не позволю! – Проводишь меня к ним? – спросила я у Энни, и та понятливо кивнула, после чего шагнула к двери, а я поспешила за ней. – Спелись уже! – проворчала нам в спины экономка и пошла следом. – Хозяева в книжной комнате! И не забудь принести горячего молока с медом для барышень и мятный ликер для леди Глау, а иначе она не выспится. А у прекрасной Мередит, видимо, нервное расстройство, раз даже уснуть без мятного ликера не может. Среди матушкиных знакомых тоже попадались такие женщины. Обычно несчастливые в браке. Любопытно все же, почему Доминик Винтергарден не предложил ей выйти за него? У них общие племянницы. И пара получилась бы красивая… Почему-то думать об этом было неприятно. Мы спустились на первый этаж, и горничная провела меня в комнату, которая называлась книжной. Там оказалось очень уютно. Сверкающий паркет, мягкая мебель, одна стена полностью занята книжным шкафом, к которому приставлена стремянка, чтобы доставать книги с верхних полок, над камином морской пейзаж, а в углу фортепиано. Я уже догадывалась, чего ожидать от своих будущих нанимателей после рассказа горничной, и они с моим представлением совпали. Лорд Милтон выглядел ученым человеком – невысокий, в больших круглых очках, с рассеянным взглядом. У него действительно не было ничего общего с его сестрой, кроме цвета волос, он тоже оказался брюнетом. Его супруга – Доминик Винтергарден назвал ее Лорой – в самом деле производила впечатление утонченной дамы и походила на повзрослевшую сказочную принцессу. Красивое лицо, светлая кожа, убранные в высокую прическу золотые волосы. Ее фигура почти не расплылась после двух родов. Хрупкие запястья обвивали браслеты, а нарядное синее платье, которое она, очевидно, надевала к ужину с гостями, очень ей шло. – Добрый вечер, миз Лоренц! – поприветствовала меня леди Милтон приятным мелодичным голосом. – А мы вас себе, по правде говоря, представляли иначе. Не такой… – она замялась, явно подбирая слово, – яркой. Я поняла, что это намек на мои рыжие волосы. Они действительно выглядели вызывающе яркими. Как пламя. Некоторые даже думали, что это ненатуральный цвет, но я с таким родилась. Еще один фамильный признак – матушка рассказывала, что еще тогда, когда я едва появилась на свет, у меня на голове был огненно-рыжий хохолок. Глава 12 – Впрочем, это ведь не недостаток, – очевидно желая смягчить сказанное о моей внешности, проговорила леди Милтон. – Насколько я знаю, вы уже служили гувернанткой в нескольких местах и ваши наниматели были вами довольны. Не так ли? – Да, – отозвалась я, скрестив за спиной пальцы. – У меня есть рекомендательные письма. Я оставила их в своей комнате… – Покажете их нам завтра, – произнесла хозяйка дома. Муж ее молчал, изучая меня взглядом из-за стекол очков. – Вы, должно быть, устали с дороги, миз Лоренц. Вам нужно отдохнуть, все равно для знакомства с девочками сейчас уже поздно. Надеюсь, вам понравилась ваша комната? – Да, благодарю вас, – склонила я голову. Находиться в такой роли было странно – я привыкла держаться с аристократами на равных, а теперь оказалась в положении ненамного выше домашней прислуги. – Комната очень уютная, я не могла бы и рассчитывать на лучшее. – Рада, что так. Наша прежняя гувернантка уехала ухаживать за больным отцом. Но вы ведь сирота, верно? – Да, леди Милтон. – Сочувствую вам. Моих родителей тоже нет в живых. И у моего супруга из родственников никого не осталось, кроме сестры и ее мужа. Вы ведь знаете их? Нам сказали, что они подвезли вас в своей карете. – У той кареты, в которой я ехала в поместье, сломалось колесо, – призналась я. – А та, которую отправил за мной лорд Винтергарден, застряла в канаве. Простите, что из-за меня вышло столько хлопот, – добавила смущенно. Хорошо еще, что им не успели доложить о моем недомогании из-за магического отката! Хотя экономка ведь в курсе. Она вполне может и рассказать, хотя бы даже просто из желания досадить мне.