Глава 6 Его фамилия означала «Зимний сад» и на удивление ему подходила. В облике этого человека действительно было что-то зимнее, холодное. Я даже поежилась от его взгляда. А слова его заставили меня изумленно приоткрыть рот. – Поехать… с вами? Но как? Что-то я не вижу вашей кареты. – А вы предпочитаете исключительно кареты? – усмехнулся он. Я нахмурилась. Покосилась на коня, который громко всхрапывал и рыл копытом землю, явно желая поскорее пуститься вскачь. Мне вдруг представилось, что я соглашаюсь на это невероятное предложение, смело протягиваю незнакомцу руку, и он поднимает меня, усаживая в седло перед собой. Ах, каким бы удивительным приключением это было! Ну точь-в-точь как в романах! Однако я тут же встряхнула головой, напоминая себе о том, что я не книжная героиня, а ездить на одной лошади с мужчиной, если он не является супругом, отцом или родным братом, очень неприлично. Мой провожатый, конечно, не сможет мне помешать, но непременно передаст все своему хозяину господину Ветцелю. А тот – матушке. Ох, что тогда будет! Да и о собственной безопасности забывать не следует. Мало ли что сказал этот человек! Может быть, он вовсе и не к Милтонам едет! Завезет меня в какой-нибудь темный лес и привяжет к дереву волкам на съедение… – Вы меня очень обяжете, если отправите за мной карету, сударь, – вежливо ответила я, отвесив неглубокий поклон. – Но, прошу меня извинить, от второго варианта я вынуждена отказаться. Однако и за это предложение спасибо! – Струсили? – хмыкнул он. – Этого следовало ожидать. Что ж, удачи, миз Лоренц! – И вам хорошей дороги! – попрощалась я и с отчего-то тронувшей сердце тоской проводила взглядом тут же унесшегося вдаль вороного коня с гордо сидящим на его спине всадником в черном. – Ну как? – обратилась с вопросом к кучеру, который по-прежнему силился приладить отвалившееся колесо. – Получается что-нибудь? – Да я ж не по такой работе, госпожа! – отозвался тот. – Прежде не приходилось этими делами заниматься. А наши кареты… – Все в хорошем состоянии, я уже слышала, – вздохнула я устало. Своим старанием обставить мой приезд в Элхорн как можно более скромно господин Ветцель оказал мне медвежью услугу. Арендовал старенькую карету, вот и результат. Прошло еще некоторое время, мимо нас больше никто не проехал, а починить поломку так и не удавалось. Кони нервно переступали с ноги на ногу. Я их понимала – меня тоже утомляла необходимость стоять на ногах в долгом унылом ожидании, когда мы наконец-то сможем продолжить свой путь. Вдобавок ко всему небо начало стремительно темнеть. Приближалась гроза. Я с тревогой смотрела вверх. Небеса наливались мрачной синевой, угрожающе прогрохотал пока еще вдали гром, усилился ветер. В такую погоду укрыться бы под крышей дома и сидеть в тепле, попивая горячее какао с булочками и глядя в окно на буйство стихии. Но, увы, я стояла на пустой дороге возле сломанной кареты, да еще и в чужой стране. Может, надо было согласиться на предложение Доминика Винтергардена и ехать с ним?.. – Гроза опасное дело, госпожа! – проговорил мой спутник. – И лошадки волнуются, чуют… Вот если б хотя бы без молний, а то ведь и ударить может прямиком в нас! – Хотя бы без молний… – задумчиво повторила я. Мне никогда еще не приходилось таким заниматься. Я всегда считала свою природную магию спокойной и мирной. Но ведь природа – это не только налитые зерном поля или тихий плеск ручейка. Ливни и грозы – тоже ее часть. А значит, я могу попытаться управлять и ими. Конечно, не факт, что получится, но попробовать-то можно! – Не отвлекай меня сейчас, – сказала я слуге господина Ветцеля и, сосредоточившись на зреющих в почти черном небе злых молниях, мысленно приказала им обойти стороной пустошь, на которой нас так некстати застала непогода. Не сразу, но я ощутила – что-то начало происходить. В воздухе раздалось негромкое потрескивание, показалось, будто запахло паленой бумагой. У меня зашумело в ушах, а руки точно сами собой взметнулись вверх. Кончики пальцев немного пекло, как будто я неосторожно протянула их к огню. Я вытянулась, поднимаясь, на цыпочки, и с губ сорвалось одно лишь слово: – Остановись! Замерла так на долгое мгновение, а затем опустила руки и прерывисто выдохнула. Получилось или нет? Есть ли надежда, что гроза не начнется? Спустя несколько минут с неба полилась вода, точно наверху над нашими головами опрокинулось огромное ведро. Дождь оказался сильным. Но гром стих, и ни одна молния не перерезала небо над нашими головами. – Да вы просто чудесница, госпожа! – пробормотал с уважением и некоторой опаской мой провожатый. – Вы уж не серчайте на меня за то, что не удалось починить колесо… Я старался как мог, но… – Что уж теперь… – отозвалась я. – Нужно спрятаться от дождя и переждать. Будем надеяться, тот человек, который со мной говорил, сдержит свое слово и за нами кто-нибудь приедет. К тому времени, как я забралась обратно в карету и принялась искать что-нибудь теплое в саквояже, промокнуть все же успела. Даже с волос текло, а подол хоть выжимай. Еще и в туфлях неприятно хлюпало. Брр! Встряхиваясь, как домашняя кошка после купания, я закуталась в шаль. – Едут, госпожа! Вижу карету! – прокричал кучер. Глава 7 Я с надеждой выглянула на его голос. – Но эта же не та карета… К нам действительно приближался нарядный господский экипаж, вот только ехал он не с той стороны, в которую ускакал Доминик Винтергарден, а с другой. – Какая разница? – ответил на мои слова провожатый. – Все равно надо попробовать ее остановить. А иначе до ночи тут проторчим! Я-то ладно, а вы-то как, госпожа? Коли вы заболеете, господин Ветцель мне голову открутит! Он выбежал на раскисшую от дождя дорогу прямо перед экипажем и принялся размахивать руками. Карета остановилась, но ее пожилой кучер явно был недоволен. Как и его хозяин, который выглянул, приоткрыв дверцу. – Что тут у вас? – осведомился он, брюзгливо поджав тонкие губы. – Колесо сломалось! Может, подвезете госпожу? Вещей у нее мало, а я уж как-нибудь разберусь. Я спрыгнула с подножки и приблизилась к чужой карете, придерживая обеими руками потяжелевший от влаги подол. Зрелище я сейчас собой представляла наверняка плачевное: мокрая как мышь, дрожащая от пропитавшей одежду влаги, волосы некрасиво повисли сосульками. – И это ваша госпожа? – скептически произнес мужчина, окинув меня взглядом. – Да она мне весь салон кареты замочит, если я ее пущу. Подождите кого-нибудь другого, к тому же мы едем не в город, а в поместье Милтонов. – Я тоже еду к Милтонам! – заявила я решительно. До чего же неприятный тип! Смотрит на меня как на нищенку подзаборную! – Ну, раз такое совпадение, то давай подвезем девушку, Реджи, – раздался из кареты мелодичный, но с капризными нотками женский голосок, и я увидела спутницу мужчины. Она выглядела настоящей дамой – красивая той дерзкой уверенной красотой, обычно не свойственной уроженкам Элхорна, с черными как смоль волосами, убранными под кокетливую шляпку с пером, и вызывающе-чувственным изгибом ярко-алых губ. – А что привело вас к Милтонам, миз? – Меня зовут Минна Лоренц, и я буду работать у них гувернанткой Аланны и Кэйти, – быстро ответила я. – А, я слышала, что они собирались нанять гувернантку-чужестранку, – хмыкнула незнакомка. – Значит, это вы и есть? А я Мередит Глау, сестра отца девочек. – Очень приятно! – склонила я голову, входя в роль. – Реджинальд Глау, – сухо представился ее супруг. – Что ж, если Мерри согласна вас подвезти, то садитесь быстрее! Не задерживайте! – Благодарю вас! Я торопливо, пока господа не передумали, юркнула в салон кареты и забилась в уголок. Бархатная обивка подо мной тут же намокла. Мой провожатый тем временем принес мою поклажу. – Знаешь что, оставь ты эту карету здесь, если так ничего и не получится, и добирайся обратно верхом! – быстро сказала я ему. – Передавай мой привет и благодарность своему хозяину! Спасибо! Всю дорогу Реджинальд Глау сидел в надвинутом на самые глаза цилиндре и неприязненно косился в мою сторону, точно я одним своим присутствием оскверняла его драгоценный экипаж, зато его жена тут же принялась меня расспрашивать. Ее интересовало все – откуда я родом, где работала прежде, почему мне вообще пришлось стать гувернанткой… Тут-то и пригодилась заученная мною легенда о Минне Лоренц и ее скучной жизни. Мы уже почти добрались до поместья семейства Милтонов, когда нам попалась застрявшая в канаве карета. Та самая, которую, таки сдержав свое обещание, отправил за мной Доминик Винтергарден. Пришлось остановиться, чтобы сообщить, что забирать меня уже не нужно. – Откуда они узнали, что у вашей кареты отвалилось колесо? – полюбопытствовала леди Глау. – Мимо проезжал один человек, который тоже направлялся к Милтонам, – ответила я. – Что за человек? – Его фамилия Винтергарден. – Доминик? – удивилась она, нахмурив выщипанные брови. – Дорогая, ты не должна называть его по имени, – поморщился ее неулыбчивый муж. – Особенно при посторонних. Это фамильярно. – Да, он, – ответила я. Разговор между супругами показался мне похожим на стоячее болотце, с поверхности которого поднимались из глубины пузыри. Как будто мужчина… приревновал свою благоверную к Доминику Винтергардену. Хотя, возможно, Реджинальд Глау просто был строгим ревнителем приличий, а все остальное я себе попросту домыслила. Хотя, надо сказать, в привлекательности он весьма уступал жене. Ее красота, несомненно, притягивала мужские взгляды. Я тоже мечтала быть роковой брюнеткой с кожей цвета свежих сливок и от природы ярким румянцем на щеках, а уродилась бледной и рыжеволосой. – А кем лорд Винтергарден приходится Милтонам? – поинтересовалась я. – Просто знакомый? Друг семьи? – Он брат леди Милтон, – ответила прекрасная Мередит таким тоном, как будто хотела сказать: «А тебе-то какое до того дело, милочка?», и я замолчала.